– Ну, девки, недержание мочи я с вами заработала, – уже смеялась баба Маша. – Что ж вы издеваетесь над ним? У меня же машинка для стрижки есть.

Она пошла за машинкой, а подруги собирали мусор.

– Как ваше имя? Только не молчите! Рассказывайте что-нибудь. Я сейчас руки помою и укол вам сделаю, дрожащим голосом говорила Светлана.

– Николай.

Пока она делала ему укол, а баба Маша подстригала, он читал стихи очень медленно и с перерывами:

Во всём мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины.

…

-Это что? – Аня повернулась к подруге и спросила.

– Это Пастернак.

– Ну, все, капец, мир перевернулся. Бомжи Пастернака читают, а благополучные люди матерятся.

– Я же тебе говорила, Аня, что у него душа есть.

– Ага, а твоя раскрылась на встречу уличному другу. Может, ты еще его спать у себя уложишь?

– Конечно, только сначала пусть отмоется, – сказала Светлана категорично. – Бог мой, что я делаю?

– Я знала, что грузины гостеприимный народ, но чтобы их вино вызывало такие патологии у русских, не знала, – Аня произнесла это с сарказмом.

Баба Маша закончила подстригать Николая. Они сложили все его вещи в мешок и выбросили в мусоропровод, затем провели его в ванну. Светлана дала ему свой старый банный халат, полотенце, зубную щетку, объяснила, чем можно пользоваться, и вышла. После укола Николай чувствовал себя лучше, и пока женщины на кухне допивали коньяк, он наслаждался, принимая душ. Когда он появился в дверном проеме кухни, то выглядел очень смешно: обтягивающий короткий халат выше колен и, волосатые ноги, лысая голова и щетина на лице. Женщины смотрели на него, еле сдерживая смех.

– Ноги брить будем? – Спросила баба Маша, – а то вид портят.

Истеричный смех вырвался наружу. Сквозь слезы Аня, глядя на Николая, спросила:

– Светка, и где здесь душа живет?

– Ладно, хватит. Ты нас прости, сынок, стресс у нас, – сказала баба Маша. – Иди, поешь.

– Это вы меня простите, что свалился вам на голову. Я вам очень благодарен, но мне бы не хотелось и дальше использовать ваше благодушие. Дайте мне, если можно, какое-нибудь старенькое одеяло, я на площадке переночую, а утром уйду. – Николай почувствовал, что очень устал, и кружилась голова.

Женщины тоже заметили, что он побледнел и засуетились. Они уложили его на диван в большой комнате.

– Девочки, мне надо еще раз его посмотреть, как бы не было внутренних кровотечений. На первый взгляд я определила небольшое сотрясение мозга и множественные болевые места, видно, его пинали, – сделала заключение Светлана.

Она измерила ему температуру, давление, с помощью глюкометра определила уровень сахара, фонендоскопом прослушала легкие, бронхи, сердцебиение. Взяла неврологический молоточек Трёмнера и проверила сухожильные рефлексы, работу глазодвигательных нервов и болевую чувствительность. Она изучала его, наверно, минут двадцать, потом написала схему приема лекарств, и какие из них нужно купить. Закончив осмотр, поставила ему капельницу. Аня уже все перемыла на кухне и легла спать. Баба Маша ушла к себе. Шел третий час ночи. Светлана просидела рядом с Николаем до пяти часов утра, когда убедилась, что пока все нормально, тоже пошла спать. Проснулась она в 11 часов утра. Аня сварила куриный бульон и кормила Николая. Еще вчера Аня узнала у него некоторые данные, отправила их мужу и утром по WhatsApp  получила всю информацию о нем с фото и даже с адресом его тети.

– Проснулась, Светик? Я сходила в магазин, купила ему пару комплектов нижнего белья и домашний костюм, а также в аптеке взяла все, что ты тут прописала. За вами следила баба Маша. Сейчас Николай доест, таблетки выпьет, а укол делать, – это ты сама.

– Спасибо тебе, Анечка! Ты настоящая подруга. Пойдем кофейку попьем? – Светлана зашла в комнату. – Как самочувствие, Николай?

– Если честно, то мне неловко здесь находиться. Я хотел встать и уйти, но сил хватило дойти только до туалета. Внутри все болит, кружится голова, слабость, и все время хочется спать. Я не знаю, как мне поступить.

– Пока нужно лежать, минимум неделю. Время покажет, как нам всем нужно поступить. Я позавтракаю, сделаю вам укол и поставлю капельницу. А пока отдыхайте, – сказала Светлана и пошла с Аней на кухню.

Николай не ожидал такого поворота в жизни. Там, лежа у подъезда, он думал, что вот он, конец. Он лежал и молился: «Господи, если ты есть, то

– помоги мне встать на ноги;

–помоги мне начать жить в нормальных условиях;

– помоги мне стать отцом Петьке и Алешке;

– помоги мне дать им настоящую семью;

– помоги мне найти любимую женщину, которая будет мне напоминать о Тебе».

И сейчас, лежа на диване, Николай пытался понять, то ли действительно Бог его услышал, и начал помогать, значит, Он существует, то ли это просто еще один удар судьбы. И опять Светлана. Сколько раз он смотрел ей вслед и не понимал, почему ему кажется, что он виноват перед ней, а сейчас, когда она рядом, он чувствовал в ней родную душу, и в нем просыпалась любовь. «Бред, – думал Николай, – ну прям красавица и чудовище. Сказок в жизни не бывает. Так, стоп, о чем я просил Бога? «Помоги мне встать на ноги и начать жить в нормальных условиях». Ну так вставай! Как? Что я могу сделать? Да, точно! Я могу пойти в социальный приют, для начала, попрошу там помочь восстановить мои документы. Документы! Мне надо забрать то, что осталось. Как сходить? Может, попросить Светлану? Нет, только не ее, я все должен сделать сам, но пока я встану, мужики уйдут в неизвестном направлении. Думай! Надо попросить бабу Машу, точно! Дальше что? С документами пойду к тетке и попрошу временную прописку, чтобы устроиться на работу. Кем? Кем угодно, только надо начать работать и снять жилье. Я хочу изменить свою жизнь, значит, смогу. Ради Светланы, ради мальчишек. Господи, как же я их люблю!

На кухне Аня показала Светлане всю информацию о Николае.

– Высшее образование? Журналист? Ну как же так? Если есть тетя, то почему он на улице? – говорила Светлана в недоумении. – Ты знаешь, я вчера сидела возле него, и у меня было такое чувство, что давно его знаю, и он меня чем-то обидел. За эти почти прошедшие сутки я вообще не понимаю своих действий. Чтобы я раньше привела в дом незнакомого человека, да еще с улицы, – нонсенс, а с Николаем мне почему-то спокойно. Что происходит, Аня?

– Не знаю. Как мне утром муж сказал по телефоны: «Вы сошли с ума».

– Я точно. Спасибо тебе за помощь. Что теперь делать, выгнать опять на улицу? Жалко, тем более столько о нем знаю. Надо у него про тетю спросить. Ладно, посмотрим.

– Светик, мне пора домой. Вот как тебя здесь оставить одну?

– Иди, не переживай. Он в туалет – то ходит, держась за стенку. Бабу Машу попрошу почаще заходить.

Светлана поставила Николаю капельницу, и он уснул. Сама она занялась домашними делами.

После обеда пришла баба Маша, они зашли в комнату. Николай поел и принял лекарства. Чувствовал он себя немного лучше, но слабость была.

– Ну, сынок, как самочувствие? – спросила баба Маша.

– Спасибо. Мне ли жаловаться. Вы не беспокойтесь, я не причиню никого зла. Чуть окрепну и уйду, но вас помнить буду всегда, – ответил Николай и пытался привстать.

– Лежи, лежи, – остановила его баба Маша – Ты вот расскажи нам о себе.

– Да, конечно. Я был единственным ребенком, родители меня очень любили. Они и друг друга любили, я ни разу не видел, чтобы они ругались. Мне прививали королевское отношение к женщинам. Закончил журфак, работал в хорошем журнале, встречался с любимой девушкой Настей. Родители мои любили экстремальный отпуск и каждый год что-то штурмовали. Когда мне было двадцать четыре года, они уехали сплавляться по какой-то быстрой горной реке, а я со своей невестой остался дома. Один раз ушел с работы раньше, плохо себя чувствовал, и застал ее с моим другом. Помню, стою и молчу, глядя на них, а она обозвала меня тюфяком и ушла. Через два дня погибли мои родители. Мне было очень плохо, я не мог находиться один, опять стал встречаться с Настей и через полгода женился на ней. Жизнь не ладилась, она продолжала мне изменять. Работа перестала нравиться, я все время думал, где она и с кем. Стал выпивать. Начались ссоры. Начальник моего отдела, хороший мужик, много разговаривал со мной, советовал расстаться с женой и взяться за ум, предлагал помощь, а я все твердил, что она без меня пропадет. На самом деле пропал я, а она нашла себе другого тюфяка и наслаждается жизнью. В двадцать шесть лет меня сократили. И поехало. Одно место работы за другим. Дошел до грузчика. Один раз знакомый привел незнакомых мужиков и сказал, что они ищут хорошего журналиста. Видно меня тогда «накачали» хорошо, помню только, что подписал контракт на работу, оказалось – продал квартиру. Когда проспался, увидел, что в квартире все вверх дном, паспорт мой исчез. Я бы никогда не продал квартиру, все связанное с родителями было для меня ценно. Я даже их сберкнижки с накоплениями и мамины драгоценности держал в банковской ячейке, чтобы не пропить, а документы на квартиру накануне принес домой. Позвонили с ЖЭКа, сказали, будут проверять. Это сейчас я все понимаю, кто звонил и зачем, а тогда нет. Доверчивый был. Из документов у меня дома были только диплом и свидетельства о смерти родителей, забрал их и еще немного вещей. В общем, в тридцать два года оказался на улице. Пошел к тетке. Она жила с сыном, старше меня на три года, и гражданским мужем. Сын был наркоманом и нигде не работал, а муж любил выпить и часто менял места работы, как я. Тетка одна их тащила, и когда я пришел к ней, она, конечно, меня приютила, а ночью ее муж посоветовал мне свалить. Я и свалил, пожалел ее, а зря, надо было остаться и помочь ей, мне надо было бросить пить и начать работать. Ну как же, я же думал только о себе, какой я несчастный. Года четыре скитался, то в подвалах, то на улице, потом нашел барак, здесь, на стройке за углом, обустроил комнату. Подобрал на улице еще трех мужиков, и мы жили до позавчерашнего дня. Барак снесли. Мужики пока в вагончике на стройке. На неделе, сказали, сторожа найдут, и до свидания. Баба Маша, извините за мою просьбу, если возможно, вы не могли бы у мужиков в вагончике забрать мои документы? Я боюсь, они потеряются.