Егор дошел до заборчика, обрамлявшего территорию парка, и вышел к дороге, за которой стояли блочные дома советской постройки. Перейдя дорогу по блеклой «зебре», Егор двинулся между домов вглубь типовой застройки. На первом этаже пятиэтажки слева сверкал вывеской «Вина Инкермана» специализированный магазин. В точно такой же пятиэтажке справа зазывал к себе продуктовый универсам. На балконах сушилось белье и те же знамена туристов – разноцветные пляжные полотенца; роняли вниз капли кондиционеры, укрепленные на стенах, и лениво лежали в тени большие безродные псы. Если бы не полотенца, пейзаж удивительно подходил, скажем, Гражданскому району Петербурга. Егор оглянулся назад, и наваждение пало, пораженное синим пятном моря, видного отсюда в просвет между деревьями парка.

Навстречу Егору попадались такие же туристы, как и он, отягощенные пакетами с виноградом и сливами, запятнанные арбузными боками, и иными дарами южного рынка. Егор уверенно двинулся туда.

Рынок стихийно располагался на небольшом пятачке, где не успели (или не захотели) возвести детскую площадку власти поселка, нагло заползая своими шумными щупальцами между блочных домов. Здесь раскинулись лотки с овощами и фруктами, притерлись друг к другу автофургоны, с которых торговали колбасами и сырами, теснились лотки с пляжной косметикой и китайскими купальными принадлежностями. Разгул товарно-денежных отношений был представлен здесь во всем своем безобразии, осмысленном и беспощадном.

Егор двинулся между рядами, толкаясь и протискиваясь сквозь сарафаны и шорты, бейсболки и панамы отдыхающих. Он купил гроздь винограда и вывалился из этого гудящего чрева с мыслью о том, что отдых – это тяжелый труд, как по ту сторону прилавка, так и по эту.

На углу одной из пятиэтажек стояли три человека перед агрегатом, который за малые деньги проливал в подставляемые гражданами пластиковые бутыли чистую воду. Егор занял очередь, подождал три минуты и, опустив в автомат пять рублей, омыл свою купленную на рынке гроздь холодной водой. Жуя сладкие виноградины, он пошел вдоль дороги направо, намереваясь охватить весь поселок за один проход. Дорога довела его до площади, где, согласно правилу кругового движения сливались три пути: тот, по которому он сюда пришел, тот, которым вез его сегодня из города Поперечный и тот, что вел вглубь туристической зоны с частными отелями. В зыбкой тени каких-то скудных акаций стояли три машины частных извозчиков, которых язык не поворачивался назвать такси. Водители сидели поодаль за раскладным столиком и играли в домино, лениво поглядывая на Егора. Поперечного среди них не было. На противоположной стороне площади высился новенький храм, слепя глаза позолотой куполов: с приходом, надо полагать, тут было всё богоугодно. Толп верующих, впрочем, видно не было: вероятно, христианскому богу приходилось делиться прихожанами с языческим Нептуном, проповедовавшим свою веру совсем неподалеку более доступным языком и менее затратными средствами.

Поселок здесь редел, и Егор двинулся к своим пенатам через унылый пустырь, заваленный мусором. Солнце яростно жгло, взашей подгоняя к морю и прохладе. Егор миновал стройплощадку с остовом многоэтажного сооружения, не то будущего отеля, не то чьей-то долговой ямы и выбрался к задним рядам мини отелей, предлагавших, надо полагать, самые низкие цены за постой.

В номере Егор наскоро переоделся в пляжный наряд, подхватил полотенце и поспешил к морю. Выйдя на пятачок, куда днем его привез Поперечный, он хорошенько оглядел окрестности с высоты. Налево был массовый пляж, куда Егор категорически не желал идти, зато направо, по другую сторону горы, на которой он стоял, была череда малолюдных диких пляжей. Идти туда предстояло по уверенно проложенной тропинке на склоне горы. Туда и двинулся Егор, твердо пообещав себе ознакомиться с чудо-пляжем завтра.

Дикий пляж встретил его самодельными тентами тех, кто не признавал массовых развлечений, выбирая тихий уединенный отдых на отшибе. К тому же на этом пляже был песок, пусть и не такой мелкий, но ходить по нему было куда приятней, нежели по гальке. Егор свалил вещи в кучу, разулся и побежал к прибою, ласково шептавшему одну единственную фразу: «Не сыщешь…». Казалось, море утверждало, что лучше отдыха ему не найти. Или намекало на что-то еще, о чем Егор пока не думал.

Когда солнце укатилось за дальние горы, и над поселком распростерся благодатный и душистый южный вечер, пляжи опустели. Егор, приняв душ и надев свежие шорты и рубашку с коротким рукавом, шел по набережной, превращенной в модный променад. Модным, впрочем, его можно было назвать с известной натяжкой: у любого захудалого кутюрье или просто любителя мод зрелище прогуливающегося народа вызвало бы ломоту скул и недержание бранных слов. Расхлюстанные пережаренные тела, отягощенные кто чрезмерным весом, кто косметикой прохаживались мимо заведений общепита и сувенирной продукции, желая забыть будничные труды, от которых они сюда и сбежали.

Егор отыскал кафе с незамысловатым названием «ШашлычОк», и свернул туда. За столиками было много места, но Егор, приметив лестницу на второй ярус, прошел туда. Здесь стояло несколько столов, тоже малозаселенных, реял ветерок и открывался вид на море и гору. Егор прошел к столику, стоявшему в углу, где сидела девица, потягивая фруктовый коктейль.

– Позвольте присоединиться, – бесцеремонно сказал Егор и сел напротив девушки.

– Попробуйте, – ответила она. Легкий сарафан, короткие волосы, из косметики лишь неброско подведенные глаза, на левой брови давний шрам, чуть прерывающий пушистую линию.

– Мисс, вы из Москвы? – спросил Егор. Девушка отпила коктейль через соломинку и ответила:

– Я сударыня из Санкт-Петербурга.

– Привет, я Егор, – сказал Егор.

– Катерина, – ответила девушка.

– Можно на ты?

– Нужно, – слегка улыбнулась Катерина.

– Ты правда из Питера?

– Нет. Но иногда очень об этом жалею.

– Значит, из Москвы?

– Из Подмосковья.

– Ладно. Тогда начнем. Что по Вадиму?

– Ноль, – Катерина вздохнула. – Была у него в отеле. Назвалась сестрой. Хозяин отеля рассказал, что приезжали менты, списали на море. Говорят, дело обычное. Пока море не вернет, будет без вести пропавший.

– Они искать не пробовали?

– Какое там. Хозяин фотку показал, там Вадим случайно на задах проходил.

Катерина слазила в сумку, достала мобильный, показала Егору экран. На фото усиленно улыбались две девицы, а на заднем плане уходил из кадра Вадим в красных плавательных шортах и солнцезащитных очках.

– Случайно проходил? – спросил Егор. Катерина убрала телефон, кивнула:

– Не похоже на выпас.

– Ладно. И что ты?

– Хозяин мне чемодан его отдал. Я с этой фоткой полпоселка уже прочесала. Глухо.

К столику подошел официант, совсем молодой парнишка:

– Добрый вечер! Готовы заказать?

– Да, – Егор придвинул к себе книжицу меню, лежавшую возле Катерины, быстро пробежал глазами пару страниц: – Вот это и салат.

– А мне мохито, – добавила Катерина. – Безалкогольный.

Официант ушел. Егор спросил:

– Что здесь со связью?

– Позавчера ночью гроза была, шандарахнуло в мачту, – Катерина кивнула в окно на гору, над которой возвышалась металлическая спица. Егор посмотрел, прищурился:

– И что? Неужели так и есть?

– Я проверяла. Ну, ящик там висит обугленный. Молния это была, нет – спросить все равно не у кого. Весь поселок, включая туристов на зомби похож: все достают телефоны, ругаются и убирают обратно.

– Вроде, на зомби как раз больше похожи, когда интернет есть, – ухмыльнулся Егор.

Когда пришло время попросить официанта принести счет, Катерина сказала Егору:

– Я внизу подожду. Засиделась. Тебя еще час ждала.

Она спустилась вниз, вышла из кафе, пересекла набережную и стала смотреть на ночное море. Ветер совсем стих и даже прибоя не было слышно: перед Катериной таилась черная стена, начинавшаяся черной галькой, после млело Черное море и уже позади всего висело бархатной кулисой небо, неряшливо искрясь звездной пылью. Катерина слазила в сумочку, достала пачку сигарет и вздохнула, рассматривая зловещую этикетку, сулившую бесплодие тем, кто вознамерился курить. Этикетка ее не страшила, просто она пыталась расстаться с сигаретами, но все никак не решалась выбросить эту последнюю пачку. Катерина вдохнула соленый теплый воздух поглубже и спрятала пачку обратно в сумочку.