Конечно, я очень переживала по поводу того, кто окажется моей соседкой по комнате. Не то чтобы я плохо ладила с людьми. Дома мы часто устраивали с парочкой подруг пижамные вечеринки, но находиться с чужим мне человеком день и ночь… Я со страхом думала, что будет, если мне придется жить с кем-то с ужасным характером. Воображение рисовало картины одну хуже другой: моя соседка представлялась мне то развязной девицей с разноцветными волосами, целыми днями валяющейся в кровати и пускающей в потолок сигаретный дым, то высокомерной стервозной блондинкой, постоянно висящей на телефоне с подружками, то странноватой особой в огромных очках, пишущей по ночам реп и не разговаривающей со мной.

Однако ожидания в очередной раз обманули меня, но, в виде разнообразия, в лучшую сторону. Среди открытых чемоданов и наполовину распакованных вещей стояла вполне приятная с виду невысокая худенькая девушка с вьющимися темными волосами. Она была в наушниках, и потому не сразу услышала, как я вошла. Мне пришлось несколько раз окликнуть ее.

– О, привет, – улыбнувшись, сказала она, вынимая оба наушника. Девушка переступила через огромный чемодан и протянула мне руку. – Ты, наверное, моя соседка. Ну да, что я говорю, конечно же, ты она. Я Лесли.

И она застенчиво посмотрела на меня.

– Привет. Летиция. Рада знакомству.

Мы тепло пожали друг другу руки. Лесли показалась мне очень милой и дружелюбной, но слишком уж скромной и какой-то несуразной. Не знаю, что произошло со мной за время короткого знакомства с Грегом и его подругами, буквально излучавших уверенность и жадную жажду развлечений, но во мне начинало зарождаться какое-то незнакомое и волнующее ощущение веселого буйства. И на фоне этого чувства моя соседка показалась мне довольно скучной и посредственной.

Я переоделась, приняла душ и тоже принялась распаковывать вещи. Одновременно мы с Лесли рассказывали друг другу о своем городе, школе, родителях, факультете и впечатлениях о городе. Коротко говоря, мы перебрали все общие темы, которые обычно следуют на первых порах знакомства и формируют первое впечатление друг о друге.

Лесли так же, как и я, приехала из небольшого городка, вот только она вообще первый раз попала в Нью Йорк и пребывала сейчас в состоянии эйфории. Она с детства увлекалась рисованием, отправляла свои картины на всевозможные конкурсы и во многом благодаря этому и поступила сюда на факультет изобразительного искусства. Родители ее были в разводе, поэтому она жила с мамой, а на каникулы изредка прилетала к отцу, который жил где-то возле Лондона. Вообще-то, ей хотелось бы чаще видеться с отцом, но его частые командировки по всей Европе не давали этому осуществиться. Это было самой откровенной подробностью, которую мне удалось вытащить из Лесли. В общем, ничего особо примечательного она собой не представляла, и я была слегка разочарована. Я начинала испытывать непонятную потребность чего-то интересного и интригующего, а Лесли, как я поняла, ничем таким похвастаться не могла.

За этими ничего не значащими разговорами я совсем заскучала, но тут мой взгляд упал на часы, и я вспомнила о вечеринке у старшего брата Грега. Меня охватило уже знакомое чувство предвкушения.

– Слушай, Лесли, – непринужденно бросила ее, – сегодня намечается вечеринка в честь начала учебного года. Один парень, чей старший брат и устраивает вечеринку, пригласил меня, и я не думаю, чтоб он возражал против того, что я приведу с собой подругу.

Я понимала, что каждый из новоприбывших первокурсников хочет как можно скорее занять свою ячейку в выстраивающемся новом социальном укладе, чтоб не остаться за бортом. Что ж, думаю, у меня появился шанс не только приобщиться к местной элите, но и стать провожатой для застенчивой Лесли. Я впервые выступала в такой роли, и мне это чрезвычайно понравилось. Чувство веселого возбуждения внутри меня нарастало с каждой секундой, а прилив уверенности, о которой я и не подозревала, совсем вскружил мне голову.

– Я, конечно же, не против, – неуверенно сказала Лесли. – Конечно, это было бы очень круто. То есть, мы могли бы познакомиться со всеми, и все такое. А твой приятель точно не будет против?

– Судя по тому, что я знаю о вечеринках в честь начала учебного года, никто и не заметит, – засмеялась я.

В Лесли еще немного поколебались неуверенность и затаенное желание присутствовать на таком событии, и все же она согласилась. Я про себя вздохнула с облегчением, ведь все-таки мне было страшновато идти туда самой: незнакомые старшекурсники, общажные вечеринки, алкоголь и непонятно что еще… К тому же, меня начинали одолевать сомнения: может, Грег позвал меня туда только для того, чтоб подразнить Мэдисон? Что, если все там окажутся давно знакомы между собой, а мы с Лесли будем выглядеть глупо и не к месту? Однако нужно было гнать от себя эти предательские мысли. В конце концов, я была в Нью Йорке, городе сумасшествия и непредсказуемости, и я могу стать той Летицией, которой пожелаю. А сейчас мне хотелось быть смелой, уверенной и раскрепощенной.

Чтоб скрыть от Лесли затаенную неуверенность и не дать себе передумать, я тут же начала собираться. Немного поколебавшись, я решила все же не надевать так нравившееся голубой платье из переливчатой ткани, чтоб не выглядеть слишком вычурно. Облегающие джинсы и короткий топ показались мне гораздо более подходящим вариантом. Я немного завила кончики волос утюжком, затонировала корректирующим средством темные тени от недосыпа под глазами, и подкрасила губы перламутровым блеском. Покрутившись перед небольшим круглым зеркалом на стене, я осталась вполне удовлетворена своим внешним видом. Лесли уже практически собралась, и сейчас торопливо подрисовывала ресницы в небольшом карманном зеркальце. Она была в обычных джинсах и слегка мешковатой футболке, которым всегда отдавала предпочтение, скрывая свою худобу. Я посоветовала Лесли нанести немного персиковых румян на скулы, и мы направлялись к комнате № 96.

***

Я успела только лишь дотронулась до двери, как уже ощутила волны вибрации от разрывающихся в комнате басов. Подавив подступившую тревогу, я толкнула дверь, и мы с Лесли вошли внутрь, моментально оказавшись в каком-то задымленном хаосе. Комната была погружена в полумрак, который рассеивался лишь разноцветными огоньками гирлянд и светящихся неоновым светом колонок. После яркого освещения коридоров мои глаза практически ничего не различали в темноте, а музыка от нескольких акустических систем просто оглушила меня. Насколько я смогла сориентироваться в первый момент, комната была заполнена людьми, но все же не набита ими до отвала. Как и сказал Грэг, сюда явно были приглашены не все.

Дверь за нашей спиной закрылась.

– Пароль, девчонки, – услышала я голос какого-то смутного мужского силуэта, с трудом стоящего на ногах и обдающего нас стойким запахом сигарет и виски с колой.

– Нас Грег пригласил. Не знала, что здесь нужен пароль, – мило улыбнулась я, вдруг совершенно уверившись в том, что нас сейчас вытолкают обратно за дверь. Я почувствовала, как Лесли напряглась у меня за спиной.

– Хм. От Грега, значит. Ну, он времени зря не теряет. Милости просим. Поищи его где-то там, – парень обернулся, покачнулся, расплескал содержимое стаканчика и махнул рукой в неопределенном направлении.

Еле восстановив равновесие, он исчез в полумраке.

Мы с Лесли осмотрелись. Веселье было уже в самом разгаре. Мои глаза наконец-то привыкли к темноте, и я смогла осмотреться. Теперь я поняла, каким образом здесь могло уместиться столько людей: из комнаты, и так в несколько раз большей, чем моя собственная, был выход прямо на громадную террасу, где и разместилась большая часть компании. Все что-то пили из пластиковых стаканчиков, смеялись и играли в непонятные игры, судя тому, что кто-то время от времени залпом опрокидывал в себя несколько стопок с яркой голубой жидкостью, а остальные свистели и ободряюще хлопали в ладоши.

Несколько группок, державшихся немного зажато и обособленно от остальной массы, были, как я с облегчением поняла, первокурсниками, как и мы. Скорее всего, им хотелось как можно скорее избавиться от скованности и влиться в компанию, поэтому они в ускоренном темпе вливали в себя содержимое стаканчиков и маленьких стеклянных бутылочек. Отделились от остальных также несколько парочек, прижимающихся друг другу в темных углах комнат, целующихся на диванчиках и совершенно не смущенных окружавшей их толпой. Впрочем, на них и так никто не обращал внимания. Через оглушительные звуки музыки пробивались выкрики, взрывы хохота и, периодически, звук разбитого стекла.