– Где Оливер? – спрашивает она.

Видимо, слух о едва миновавшей катастрофе достиг уже и пекарни.

– Все хорошо, – говорит Рори. – С Оливером ничего не случилось. Он там.

– Где?

– Вон там, – говорит Рори, указывая в сторону «Дока», где оставил Оливера, где велел ему ждать, не сходя с места.

Только мальчика там уже нет.

Эстер Терсби сунула пакетик, полный крекеров, в рюкзачок племянницы Кейт с принцессами. Сегодня, говорила она себе, все будет иначе.

– Сегодня все будет иначе, – сказала она своему отражению в зеркале в парадной двери дома в Сомервилле, что в штате Массачусетс. Затем повторила это раз девять, для уверенности.

Кейт спихнула миску с хлопьями с салфетки на кухонном острове в мойку и спрыгнула с барного табурета. При виде этого маневра Эстер по-прежнему замирала в страхе, опасаясь, как бы племянница не упала и не раскроила себе череп. Однако в августе Кейт исполнилось четыре года, она – наконец-то! – научилась использовать местоимения и настаивала на том, чтобы сидеть за столом, как большая девочка. А еще научилась считать до ста, сменила любимый цвет с розового на зеленый и перестала быть пухляшкой-милашкой. Она вытянулась, и Эстер это не сильно нравилось, но время ведь идет.

День при любом раскладе должен был пройти хорошо. Сегодня исполнялось тридцать семь лет не совсем мужу, но уже и не просто бойфренду Эстер, Моргану. А день рождения Моргана – это и день рождения его сестры-близнеца Дафны, по совместительству матери Кейт и лучшей подруги Эстер. Ровно год назад они праздновали тридцать шестой день рождения Моргана и, вернувшись домой, обнаружили, что Дафна, которая ушла с вечеринки пораньше, исчезла из города. Она только оставила клейкий листочек с запиской на пижамке спящей Кейт: «Вернусь через час, самое большее». С тех пор она прислала парочку электронных писем, но больше о ней не было ни слуху ни духу, и Эстер с Морганом – главным образом, конечно же, Эстер – приходилось растить Кейт самим. В заботах о ребенке минул год, и Эстер осознала, что с ужасом ожидает дня, когда Дафна все же вернется и нарушит устоявшийся порядок. Большую часть времени она, правда, старательно убеждала себя, что сильно ничего не изменится.

Хотя на самом деле это, конечно, не так.

Эстер выключила радио. Всю неделю в новостях только и говорили что об урагане, принесшем разрушения на западное побережье Карибских островов. Теперь вот, ближе к вечеру, то, что от него осталось, обещало пройтись по Новой Англии.

Эстер осмотрела кухню и гостиную, проверяя, не забыла ли чего. Из мойки чуть не вываливались немытые тарелки, на полу лежали детские и собачьи игрушки. Ладно, порядок можно и потом навести. Морган утром взял машину, поэтому, чтобы успеть с Кейт в садик, нужно было сесть на автобус от Юнион-сквер до Портер-сквер. Потом Эстер прыгнет в вагон метро до Гарвард-сквер и, если повезет, окажется на рабочем месте за стойкой библиотеки Уайденера ровно через – она снова сверилась с часами на сотовом – двадцать одну минуту. Закинув сумку на плечо, она придержала дверь на лестницу для Кейт.

– А мы куда? – спросила четырехлетка.

– В садик, – как можно веселее ответила Эстер и приготовилась к ответной реакции.

Кейт, как по команде, скукожила, словно резиновую, мордашку и, сложившись пополам, упала на пол.

– Не хосю, – завопила кроха, цепляясь за перила лестницы.

– Ой, да ладно тебе, – сказала Эстер. – А куда мы еще, по-твоему, собирались? Ну же, ну, идем.

Автобус будет на остановке через три минуты, а следующего ждать еще двадцать.

Племянница уже орала в голос, а значит, уговаривать ее стало бесполезно. Если она что втемяшит себе в голову, поможет только грубая сила. Эстер рывком подняла ревущую Кейт с пола и, на каждом шагу отрывая ее пальцы от перил, стараясь не уронить сумку и рюкзак с принцессами, пошла вниз. У порога Кейт руками и ногами уперлась в дверную раму, но Эстер кое-как прорвалась на крыльцо. Оказавшись на тротуаре, она бегом припустила в конец улицы: сумки съезжали с руки, очки – на нос, а «хвост» чуть не распустился. На остановке Эстер с невинным видом встала среди других пассажиров, в то время как Кейт вопила. Соседи старательно упирали взгляд в экраны телефонов. Почти всех из них Эстер знала в лицо, если не по имени. После такой сцены кто-то наверняка да позвонит в органы опеки.

Но вот из-за угла наконец вырулил автобус, и водитель, остановившись и открыв двери, поздоровался:

– Ну привет, маленькая мисси.

Кейт сразу же просияла, как будто последние пять минут ничего не происходило, а сердце Эстер, несмотря ни на что, исполнилось любви к этому ребенку.

– Идеальный малыш, – похвалил водитель, пока Эстер искала проездной. – Мне бы такого.

– Мне бы тоже, – ответила Эстер, пробираясь в дальнюю часть салона, где они встали, держась за поручень. Кейт принялась болтать на весь салон: громко перечисляла свои любимые блюда («КУЙИНОЕ ФИЛЕ С УККОЛОЙ») и, конечно, свои не любимые («ФИКАДЕЛЬКИ И АПЕЛЬСИНОВЫЙ МАЙМЕЛАД»), а заодно имена своих плюшевых игрушек и планы стать принцессой, врачом, учителем, ветеринаром, работницей бензоколонки («БЕНЗИН ВКУСНО ПАХНЕТ»), полицейским и шеф-поваром.

– А библиотекарем не хочешь? – спросила Эстер.

Кейт покачала головой:

– Не-а.

– Ясное дело.

Вскоре автобус остановился на Портер-сквер, и все вышли. Эстер взяла Кейт за ручку и поспешила через разделительную полосу, пробежала через парковку, мимо «Портер-сквер букс» и дальше по Массачусетс-авеню. До́ма, с таким бардаком, у нее не было и секунды, чтобы остановиться и прислушаться к себе, зато сейчас, несясь мимо «Данкин», она старательно давила в себе мысли, не обращая внимания на то, что происходит внутри: участилось сердцебиение, стало не хватать воздуха, а идея, пустившая корни в уме, из крохотного семечка превратилась в росток, распустилась и уже захватила воображение, сметая с пути все, любой рассудочный довод.

Буря.

Она приближается.

Разыграется уже сегодня.

Синоптики обещали пять дюймов осадков.

Побережье затопит. Ураганным ветром оборвет провода. Оставайтесь дома, предупредил ведущий прогноза погоды. Пораньше уйдите с работы. Избегайте вождения. Не затевайте ничего.

Ураганы ведь меняют курс. Иногда уходят в сторону. А бывает, и ускоряются. Вдруг этот налетит раньше времени? Вдруг Кембридж и Сомервилл затопит и Эстер не сумеет попасть из библиотеки в садик? Она вспомнила кадры из Хьюстона, когда на город обрушился ураган «Харви»: люди брели по грудь в воде, усадив детей и животных в каноэ. В отчаянии. Черт, вот каноэ-то у Эстер как раз и нет.

Хватит!

Она приказала мозгу отключиться.

Неужели все повторяется?

Эстер замедлила шаги. Впереди виднелся устрашающий знак садика: яркий, собранный из деревянных кирпичиков, – под которым прочие родители уже целовали детей на прощание и бежали по делам. Хотя какая из Эстер мать? Она только тетя. Да и не тетя даже, они ведь с Морганом не женаты. Непрошеный гость. С ней и полиция-то, наверное, общаться не станет, если Кейт вдруг потеряется.

Вот и еще одна навязчивая тревожная мысль.

У ворот, встречая припозднившихся, стояла воспитательница. Точнее, даже сама заведующая, средних лет, плотного телосложения, опытная; за годы работы с четырехлетками голос у нее сделался тонким, как у ребенка. Как там ее? Мисс Мишелл?

– Мисс Микаэла! – позвала Кейт и чуть не вырвалась навстречу воспитательнице. Эстер все же ее не пустила.

А надо бы. Ей пора на работу.

Мисс Микаэла опустилась на корточки, и Эстер с огромным трудом удержала себя, чтобы не подхватить Кейт и не броситься с ней наутек. Она отпустила племянницу, и та побежала, энергично работая ручками-ножками. Эстер начала задыхаться.

– Мы, кажется, не сможем остаться, – произнесла она.

Внутри детишки уже расселись на стульчики за столиками, на которых уже ждали материалы для маленьких поделок. По классу бдительно расхаживали воспитательницы, поддерживая порядок. Вот только защиту Кейт Эстер никому не доверила бы. Никто, как Эстер, не сумеет с Кейт убежать, спрятаться или драться за девочку. Кругом слишком много опасностей. Мир – страшное, пугающее место, в котором случаются ужасные, ужасные вещи. Где угодно. С кем угодно. Эстер потянулась к Кейт, а на глаза у той уже наворачивались слезы.