Key words: Postage stamp, blockade of Leningrad, defense of Leningrad, medal for the defense of Leningrad, Hero City, philately.
Когда началась эвакуация? Перемещение ленинградских танковых заводов на Урал летом – осенью 1941 г.[1]
Н. Н. Мельников
(к. и. н., доцент, Институт истории и археологии УрО РАН, [email protected])
Рассматриваются управленческие решения первых дней войны и последующего периода, направленные на процесс дальнейшего развития танкостроительного комплекса СССР. Делается вывод о том, что в самом начале Великой Отечественной войны ленинградские танковые заводы начали перемещаться на восток в рамках решения создать на Урале новый центр танкостроения. Эвакуационные мероприятия начались гораздо позже, только в конце лета – начале осени 1941 г.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, экономика, эвакуация, танкостроение, промышленность.
В первые дни Великой Отечественной войны советское руководство приняло ряд решений, имевших большое влияние на последующие события. Среди них были постановления о переброске части мощностей ленинградских предприятий на Урал, для организации на востоке нового центра по производству тяжелых танков. Традиционно в отечественной историографии процесс перемещения ленинградских мощностей на Урал называется «эвакуацией». Однако с этим трудно согласиться. Во-первых, указанные постановления начали выходить буквально на третий-четвертый день войны. То есть в период, когда дальнейшие катастрофические последствия на фронте еще не были очевидны. Во-вторых, сама логика решений и тексты документов в качестве основной и единственной задачи ставят не спасение ленинградских заводов от вероятного удара противника, а создание уральского танкостроения, в том числе за счет перемещенных мощностей.
24-25 июня 1941 г. было выпущено постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об организации новой базы по производству брони и танков КВ». С этого момента в систему танковой промышленности, кроме Челябинского тракторного завода (ЧТЗ с переменным успехом пытался организовать выпуск танков КВ еще с 1940 г.), включались предприятия Урала и Сибири, что означало формирование в стране нового комплекса предприятий танкостроения. В первой части постановления содержалось предписание немедленно организовать броневой прокат на Кузнецком и Новотагильском заводах. Кузнецкий металлургический комбинат (КМК) должен был сделать это, основываясь только на своих мощностях. На площадку Новотагильского металлургического завода (НТМЗ) в экстренном порядке необходимо было вывезти броневой стан с Кировского завода [25]. Оборудование начало демонтироваться 25 июня 1941 г., и полностью оно прибыло в Нижний Тагил 18 августа 1941 г. [19].
2 июля вышло постановление СНК и ЦК ВКП(б) о «переводе» броневого стана Мариупольского завода им. Ильича на Магнитогорский металлургический завод (ММК). В течение июля – августа 1941 г. ММК должен был подготовить производственную площадку, принять стан и к 5 сентября запустить бронепрокатное производство [1]. Переброшенное из Мариуполя оборудование, вследствие задержки в дороге, начало монтироваться на ММК в конце лета 1941 г. и вступило в строй только в октябре того же года [14].
Броневой лист металлургических предприятий предназначался для Уральского завода тяжелого машиностроения (УЗТМ, или Уралмаш) и челябинского завода № 78 Наркомата боеприпасов (НКБ), на которых разворачивалось бронекорпусное производство.
Следующим шагом стало решение о создании на свердловском Уральском турбинном заводе производства танковых дизелей В-2 [11; 13]. Для обеспечения этой программы на Уралтурбозавод были переброшены авиадизельный цех Кировского завода и работники моторного завода № 75 НКСМ. Устанавливался план выпуска мотора В-2 на IV квартал 1941 г. – 500 штук [15]. Передислокация авиадизельных мощностей Кировского завода была санкционирована постановлением СНК от 29 июня 1941 г. [20]. Закончить перемещение необходимо было к 15 июля, монтаж оборудования – к 10 августа, а с сентября начать выпуск моторов. Подобным образом развивалось производство в Сталинграде. В начале июля 1941 г. на площадку СТЗ перемещалось авиадизельное производство Харьковского тракторного завода [21].
Уральский турбинный завод не имел собственной заготовительной базы для литейного производства нового вида продукции. В порядке кооперации УЗТМ должен был осуществлять для него термообработку деталей, большую часть литья, производство поковок и штамповок дизельного двигателя. Для этого на УЗТМ перемещался цех цветного литья Кировского завода [12; 15].
В отечественной литературе процесс переброски танковых и кооперирующих с ними мощностей на восток в конце июня – начале июля 1941 г. традиционно рассматривается в рамках эвакуации промышленных предприятий. Эта точка зрения укоренилась еще в советский период: в двух наиболее крупных советских работах («История Великой Отечественной войны Советского Союза» и «История Второй мировой войны») термины «переброска», «вывоз» и «эвакуация» применительно к перемещению мощностей Кировского и Мариупольского заводов в обозначенный период используются как синонимы [17, c. 141; 18, c. 137].
На современном этапе развития историографии данная традиция была продолжена. Н. С. Симонов процесс эвакуации промышленных предприятий (в том числе танковых) начинает летними месяцами 1941 г. [26, c. 141]. А. Ю. Ермолов перемещение мощностей Кировского завода в Свердловск в первые дни войны приводит как пример успешной эвакуации танковых предприятий [16, с. 23–24]. Примерно в таких же рамках идут рассуждения в коллективной монографии «Экономический фундамент Победы» [27, с. 101].
В постановлениях СНК и приказах наркоматов, датированных концом июня – началом июля 1941 г. и санкционирующих переброску оборудования и кадров на Урал, слово «эвакуация» первоначально не использовалось. Из их текста напрямую следует, что цель перемещений – это создание новых производств на востоке страны, а не спасение «старых» предприятий от возможного захвата противником. Справедливости ради нужно отметить, что впоследствии термин «эвакуация» стал фигурировать в делопроизводственной документации. В частности, в своем приказе от 7 июля 1941 г. В. А. Малышев использовал слова «эвакуация» и «эвакуированный» относительно мощностей Кировского завода, которые к тому моменту уже находились в процессе транзита в Свердловск [21]. Но в данном контексте эти термины были применены скорее как синонимы «перевода» и «переброски».
Под эвакуацией в данном случае необходимо понимать заблаговременный вывоз промышленных мощностей и работников предприятий из районов, находящихся под угрозой нападения противника. Вопрос о частичной или полной эвакуации основных танковых предприятий в первые дни войны не мог стоять на повестке дня, т. к. на данном этапе угрозы им еще не существовало. Следовательно, восточное танкостроение на этом этапе продолжало развиваться в рамках создания самостоятельных танкостроительных центров, которые должны были действовать параллельно с западными предприятиями.
В течение первых месяцев войны внутри властной советской верхушки происходила серьезная дискуссия по вопросу возможного перемещения мощностей западных военных предприятий на восток в случае создания угрозы захвата территории противником. Сам факт этой дискуссии указывает на то, что единого решения по поводу мест эвакуации и четкого плана перемещения ведущих предприятий страны не было. Точнее будет сказать, что планы все же существовали, но промышленная эвакуация танковой промышленности была реализована совершенно по-другому.
Наркомат среднего машиностроения (НКСМ) в лице заместителя наркома С. А. Акопова в конце июля 1941 г. предлагал советскому правительству разделить ленинградский завод № 174 НКСМ на две части (в тот момент завод осваивал производство нового легкого танка Т-50). Одну отправить в Москву на завод № 37 НКСМ для организации там выпуска Т-50, а вторую – ЧТЗ для дальнейшего развития производства тяжелого танка КВ [7]. Но предложение в таком виде принято не было.
