— Джаред? Ты?!
Тонкий голос Тэмми вонзился ему в уши острой иглой. Джаред сморщился и тут же вскинул на неё взгляд. Она стояла над ним, разинув рот и хлопая округлившимися глазами. За её спиной в сене встревоженно копошился чёрный мужчина. Джаред не сразу узнал в нём одного из рабов с плантации Голдисов.
— Ты? — повторила Тэмми. — Что ты здесь…
— Я сбежал, — сказал Джаред, глядя на неё снизу вверх. — Я не мог там больше оставаться. Просто не мог.
Она продолжала хлопать глазами. Джаред несколько мгновений помолчал и добавил еле слышно:
— Не выдавай меня. Не говори, что видела. Пожалуйста.
Тэмми наконец перестала хлопать глазами и закрыла рот. На её узком чёрном лице появилось задумчивое, почти мечтательно выражение. Потом что-то блеснуло в её глазах — тёмный, льдистый свет, но Джаред его не заметил. Он смотрел на неё с мольбой из-под упавшей на глаза чёлки, и ждал, что она ответит.
— Чего там? Кто такой? Тэмми? — беспокойно проворчал негр Голдисов из сена, и Тэмми, медленно наклонившись над Джаредом, положила обе руки ему на плечи и нежно поцеловала его в потрескавшиеся губы.
— Конечно, Джаред, — сладко сказала она. — Конечно, не выдам.
========== Глава четвертая ==========
Джаред знал, что при самом большом везении у него есть время до темноты. Всего на плантации трудилось около тридцати рабов, и дело уже шло к вечеру, так что его отсутствия могли и не заметить до вечерней переклички. К этому времени он мог успеть добраться до оливковой рощи и пересечь её, а дальше, в ночной тьме, затеряться было бы уже довольно легко. Главное — не останавливаться, и, выйдя из амбара, он бежал, не делая больше передышек, даже коротких. Что и говорить, его выносливость за последние месяцы существенно выросла, так что он мог пройти гораздо больше, чем смог бы некоторое время назад.
Но до рощи он не дошёл. Не миновало и часа после того, как Джаред покинул плантацию, когда со стороны Бель-Крик, пока ещё вдалеке, замаячили смутные фигуры всадников. Они стремительно приближались, и вскоре Джаред отчётливо услышал топот конских копыт. Он был посреди саванны, на полпути между хлопковым полем и спасительной рощей, где ещё оставалась надежда сбить преследователей со следа. Но до неё было ещё далеко, слишком далеко, а трава в саванне, выжженная солнцем и прибитая ветрами, стелилась слишком низко, и на целую милю вокруг не было никакого укрытия.
И всё-таки он не сдался. Он совершенно точно знал, что умрёт, если попадётся, и решил бороться до конца. Ветер донёс до него слабый крик, исполненный ярости и торжества — его заметили, и вся кавалькада, поднимая гигантские клубы пыли, разворачивалась, устремляясь прямо к нему. До этой минуты Джаред бежал почти на пределе своих возможностей; теперь он побежал ещё быстрее, изо всех сил, чувствуя, как горячий ветер обжигает лицо. Ноги путались в траве, словно сама эта земля не желала выпускать его из плена. Он споткнулся, упал, поднялся и побежал снова, слыша приближающийся гул погони. Деревья прыгали перед его помутневшим взглядом, и он внезапно с мучительной яркостью вспомнил, как несколько месяцев назад вот так же летел к этой роще верхом на Ленточке, слыша позади бешеный храп Байярда. Он мчался тогда так, словно за ним по пятам гнался сам дьявол, хотя и не мог тогда знать, что, на самом деле, так оно и было.
До рощи оставалось не больше полсотни ярдов, когда его наконец нагнали. Их было трое — Веллинг, Розенбаум и, конечно же, мистер Дженсен, несшийся впереди всех, низко пригнувшийся к холке Байярда, чей галоп выбивал из земли гром. Джаред услышал выстрел, но не остановился, хотя пуля взрыхлила землю всего в паре футах левее него.
— Не стрелять! — услышал он крик, полный неудержимой ярости. — Брать живым!
Этот крик придал ему сил для последнего отчаянного рывка. На мгновение ему даже казалось, что он успеет — до деревьев было рукой подать, и они росли достаточно густо, чтобы создать помехи для всадников. Но всё уже было кончено. В воздухе что-то свистнуло, над самой его головой, а потом верёвочная петля обхватила и туго стянула плечи, притягивая руки к бокам. Джаред кувыркнулся вперёд и кубарем покатился по траве. Земля ударила его в лицо, забиваясь в рот, он задохнулся, но всё же попытался выпутаться из петли лассо, хотя храп лошадей раздавался уже совсем рядом. Меркнущий свет дня ещё сильнее помутнел, когда Джареда обступили нервно переступающие кони, окончательно отрезая пути к бегству. Кто-то спрыгнул на землю, за ним ещё один, а третий, державший наперевес ружьё — это был Веллинг, — остался в седле, опустив ствол и нацелив его Джареду в голову. Джаред знал, что стрелять он не станет, но это уже не имело значения. Грубые руки схватили его, перевернули, вдавив лицом в землю так, что он задохнулся, беспомощно отплёвываясь от лезущей в рот травы. Петля на плечах затянулась туже, ещё несколько витков верёвки быстро обвили его торс, пока кто-то другой связывал ему запястья. Наконец его отпустили, угостив напоследок увесистым пинком под рёбра. Джаред скорчился на земле, жмурясь и пытаясь вздохнуть. Он не хотел на них смотреть. Не хотел.
Его ещё раз пнули под рёбра.
— Что разлёгся! Встать, падаль!
Это был Розенбаум, и, судя по его тону, повторять дважды он не собирался. Джаред кое-как попытался приподняться, заваливаясь на бок. Розенбаум помог ему, схватив за шиворот и за волосы и вздёрнув на ноги. Потом толкнул вперёд, к хозяйскому жеребцу.
— Прогуляешься пешком. Ну, пошёл!
Его дёрнуло вперёд, и он снова чуть не упал, не сразу поняв, какая сила тащит его на этот раз. Сморгнув с ресниц пот, Джаред понял, что свободный конец лассо закреплён на луке седла Байярда. Мистер Дженсен уже был в седле, спиной к нему, и нервно похлопывал хлыстом по взмыленному боку жеребца. Байярд взбрыкнул и пошёл вперёд бодрой рысью. Джареда потянуло следом, он запнулся, с трудом сохранил равновесие и, наконец, неловко побежал, пытаясь приноровиться к жёсткой поступи коня.
К тому времени он уже совершенно выбился из сил. Бежать от плантации прочь ему помогало отчаяние и то вспыхивавшая, то вновь угасавшая безумная надежда. Сейчас его вели обратно, и Джаред знал, что его не ждёт там ничего, кроме скорой и мучительной смерти. Ноги отказались слушаться его: они заплетались, сбивались с шага, и очень скоро он упал, не в силах поддерживать заданный безжалостный темп. Мистер Дженсен увидел это, но даже не заставил Байярда перейти на шаг, и несколько десятков ярдов Джареда попросту протащило по земле, задирая рубашку на животе и царапая ему лицо жёсткой травой. Из-под конских копыт в лицо ему летели комья земли; он закашлялся, судорожно пытаясь встать. С третьей попытки это ему удалось, и он опять побежал, но несколько раз снова падал, и к концу этого бесконечно долгого пути был весь исцарапан, покрыт синяками и перепачкан в грязи. Мистер Дженсен ни разу не обернулся к нему, ни разу не бросил в его сторону даже мимолётный взгляд. И если бы что-то ещё могло испугать Джареда, то он бы испугался так, как никогда в жизни.
Когда кони наконец остановились, Джаред измученно повалился наземь, но его тотчас встряхнули и подняли на ноги. Машинально оглядевшись, он увидел, что его привезли не на плантацию, а к хозяйскому дому. Было уже почти совсем темно, но слуги, без сомнения, прознавшие о случившемся, высыпали во двор, тревожно переговариваясь и ахая.
— Что уставились? Пошли вон! — крикнул Розенбаум и замахнулся кнутом. Толпа разом поредела, но некоторые остались, и Джареду показалось, что среди испуганных и расстроенных чёрных лиц мелькнула довольная усмешка Тэмми.
— Тащите его наверх, в мою спальню, — приказал мистер Эклз, и по его тону нельзя было сказать ровным счётом ничего о его чувствах и намерениях. Розенбаум с Веллингом подхватили Джареда с двух сторон и буквально поволокли вперёд — он ослабел настолько, что уже почти не мог перебирать ногами.
Хлопнула дверь, потом ещё одна. Лестница, коридор, снова дверь… и вот он в той самой комнате, где был лишь однажды и где мистер Дженсен попросил его присоединиться к нему в тёплой душистой ванне. Сейчас ванны не было, комната казалась нежилой, несмотря на мятую незастеленную постель.
