Я не сомкнула глаз до самого утра, потрясенная нелепой смертью Ральфа. Капкан, который схватил его мертвой хваткой оказался не железным, а сделанным из теста. Почему он даже не попытался его разорвать?

  К счастью, прощальное письмо Ральфа было написано им от руки, а не напечатано на компьютере, иначе господин Шульц мог обвинить меня в фальсификации предсмертной записки. Идентифицировать почерк человека - задача не сложная, только отыскать его образцы, в нашем случае, было нелегко. Но мы не зря перелопатили вчера кучу бумаг и, кроме настольного календаря с заметками Ральфа, нашли пару его студенческих конспектов из семейного архива.

  Прочитав письмо, комиссар изменился в лице. И куда делась надменность? Сейчас он был похож на оскорбленного человека, которого уличили в профессиональной ошибке.

  - Если бы вы сразу вспомнили про бутылку... - неуклюже выкручивался он.

  - Если бы вы сразу не загнали меня в угол... - парировала я.

  В конечном итоге, комиссар Шульц принес извинения от лица полиции, а от себя добавил:

  - Простите, фрау Шмидт, я вас недооценил. Вы оказались крепким орешком, в отличие от вашего мужа. Примите мои соболезнования.