Андрей Петрович быстрым шагом направился в свой кабинет. Как всегда его охватывала гамма противоречивых эмоций. С одной стороны, это была профессиональная потребность решить очередную сложную задачу и получить удовлетворение от ее выполнения. С другой, чисто личной стороны, завораживала интрига складывающейся ситуации с подсознательным страхом перед неизвестностью. Правда, страх внезапно исчезал с момента крутого, как в пике, входа в работу. Но начиналось жесткое по напряжению и времени противоборство с неизвестным. Господствовала неопределенность. Противник, как правило, оставлял очень запутанную головоломку в виде письменных знаков, отражающих информацию, которая зачастую не соответствовала действительности.

Как страстный болельщик, Аркадов мог сказать, что сейчас мяч находится на половине поля противника и начинать игру придется по его сценарию.

В отличие от шумных районных отделений милиции в здании УВД было спокойно. Веяло легкой прохладой хвойного леса. Аркадова уже ждали на посту. Вместе с сотрудником милиции он проследовал в кабинет полковника Хлыстова. Ему раньше не приходилось напрямую работать с этим авторитетным в милицейских кругах человеком. Но в сложившейся ситуации на установление взаимопонимания аноним просто не давал времени.

Подтянутый, но слегка сутуловатый, Хлыстов встретил Аркадова по-деловому, можно даже сказать, чересчур официально. Он сразу, без вступления, приступил к существу вопроса:

– На данном этапе наша первейшая задача в срочном порядке подготовить ответ анониму. Указанный им телевизионный канал хорошо известен и пользуется популярностью. Мы уже связались с телецентром и уточнили выход конкретных информационных программ в указанный автором промежуток времени. Совпадение полное, хотя нет гарантии, что все пройдет достаточно гладко.

Аркадов догадался, что сейчас вызывает беспокойство Хлыстова. Он осторожно спросил:

– Вы считаете, что наше сообщение может пройти незамеченным в информационном потоке?

– Я не исключаю такого варианта. К сожалению, для нас это недопустимая роскошь. Мы должны быть полностью уверенными, что нашу новость в кавычках не забьют другие новости. Расширенного, а тем более расшифрованного сообщения мы дать не можем. Не хватало панику в городе спровоцировать. – Хлыстов как-то болезненно поморщился. – У вас есть конкретные предложения?

Это был непростой вопрос, но у Аркадова уже были некоторые заготовки, которые он успел сформулировать по дороге. Сейчас их надо было изложить с предельной ясностью.

– Мне кажется, – начал он с осторожностью, – у нас в ближайшей перспективе остались два пути. Первый: мы даем знать, что требование по деньгам выполнено. Но тогда автор, безусловно, догадается, что мы блефуем. Совершенно очевидно, что собрать пять миллионов долларов за короткий срок ни теоретически, ни практически невозможно. Второй, более реалистический путь, – спровоцировать ситуацию таким образом, чтобы, столкнувшись с ней, аноним проявил себя в удобной для нас форме. Было бы идеально вытащить его на звонок. Прокол для него хотя бы в деталях при выходе на связь практически неизбежен.

Терпеливо выслушав Аркадова, Хлыстов открыл папку, достал подлинник анонимного письма и протянул Аркадову:

– Вот полюбуйтесь на это произведение прикладного искусства.

Едва Аркадов увидел документ, ему сразу бросились в глаза грубые шрамы на бумаге – остатки бытового канцелярского клея. В голове стали мелькать давно известные таблицы, отражающие время высыхания различных видов клея. Косвенно этот, казалось бы, малозначительный признак мог стать важным звеном в цепи розыска.

Хлыстов, как бы прочитав мысли Аркадова, развернул письмо и показал надорванные буквы, из которых был составлен текст. Было видно, что составитель документа по каким-то причинам не дождался полного высыхания клея. Он вложил письмо в конверт, в результате чего некоторые буквы частично склеились.

Аркадов и Хлыстов понимающе посмотрели друг на друга. Предлог возможного вывода анонима на связь был найден.

Хлыстов пригласил к себе двух сотрудников и вскоре был составлен ответ следующего содержания: «Гражданину, обратившемуся с письмом в газету, администрация города готова оказать содействие. Но в связи с тем, что часть письма была повреждена клеящим веществом и не все поднимаемые вопросы поняты, просьба позвонить по указанному телефону для выяснения обстоятельств».

Все вопросы о фиксации голоса анонима в случае его выхода на связь были решены, и, когда сотрудники удалились, Хлыстов преподнес Аркадову еще один сюрприз:

– Вы, наверное, обратили внимание, что на конверте стоит номер почтового отделения, расположенного в здании железнодорожного вокзала? Это существенно сужает зону поиска.

Аркадов еще не приступал к тщательному изучению подлинника документа. К тому же по некачественной ксерокопии конверта без применения технических средств различить обозначения на датоштемпеле было невозможно.

Аркадов тактично заметил:

– Абсолютно с вами согласен… Однако следует заметить, что у почтового отделения имеются несколько ящиков. Два из них находятся вне здания вокзала. Я думаю, данное обстоятельство надо учесть на случай круглосуточного контроля, если аноним рискнет повторно использовать почтовый канал.

Хлестов неожиданно улыбнулся и протянул руку.

– Вот это по делу… обязательно учтем… уже учли. – И, как бы завершая встречу, добавил: – В секретариате заберете подлинник документа. Разрешение получено. Надеюсь, вам удастся извлечь из него ценную информацию. Очень надеюсь… Желаю удачи!

Противостояние началось, и «точка отсчета» – оригинал документа лежал перед Аркадовым на столе.

По опыту он знал, что именно сейчас наступает его время, время системы мер, которая строится, а затем годами шлифуется каждым розыскником.

Он прислушался – в коридоре стояла тишина. Хотя в силу своего характера Аркадов не очень «уважал» ее, но сейчас она была до крайности ему нужна. Для уверенности он подошел к двери. Мягко щелкнул замок, дверь закрылась, отделив его от постороннего мира. С этого момента Аркадов мог дать волю своему воображению. Он любил эти мгновения, когда никто и ничто не мешает его фантазии. Это потом, на основе поступающей информации он будет пытаться войти в психологический образ разыскиваемого лица и «сплести сети», а сейчас он может позволить своему мозгу все…

Облокотившись на руки и прикрыв глаза, Аркадов стал прокручивать всевозможные версии случившегося или, как в шутку он их порой называл, «от глобальных до забавных». В данный момент все они на удивление проскальзывали без «зацепок», а это серьезно настораживало: слишком много вариантов – это не вариант.

Да, развязка могла наступить мгновенно, если коллеги выйдут на нужного осужденного. Но в такой исход дела верилось слабо. Неизвестный, выдвинувший серьезные требования, безусловно, предполагал, что его будут искать, причем в первую очередь. Вряд ли он планировал играть в поддавки…

Глядя на пустой лист, Аркадов чертыхнулся. День стремительно клонился к вечеру, а он, кажется, обещал жене привезти продукты. К сожалению, работа слишком часто не позволяла ему быть образцовым семьянином. В первые годы совместной жизни он надеялся, что его «вторая половина» учтет особенность его работы и будет готова идти на известный компромисс. Но в реальности все шло не совсем так, что-то не срасталось в их семейных отношениях…

Звонок внутреннего телефона отвлек его от грустных мыслей. Время идти на доклад. Аркадов знал, что Давлетов никогда не злоупотреблял формальностями. Значит, его «теребят» сверху. В принципе это обоснованно. Никто не знает, где может рвануть, рванет ли в указанные сроки и вообще рванет ли. Ситуация на данный момент критическая…

Весь состав подразделения уже находился в кабинете.

Совещание носило расширенный характер. Руководитель аналитического подразделения доложил о результатах поиска по предыдущим оперативным материалам. Угроз аналогичного характера не зафиксировано даже по совпадению отдельных деталей. Способ изготовления документа и стиль изложения отсутствовали и в его розыскном архиве.