– Выключи! – от резкого, требовательного вскрика погруженная в свои собственные мысли Клэр дернулась и машинально нажала на "стоп".
– Ты с ума сошел?! – хватаясь за сердце, закричала она. – Хочешь попасть в очередную аварию?
– Извини, – тихо ответил Дже Су, – не хотел тебя пугать. Мне просто эта песня не нравится.
Все еще злясь, Клэр бросила на парня уничтожающий взгляд.
– Что случилось-то, может расскажешь? Ты после больницы сам не свой. На тебе там опыты что ли ставили? – не перенося эмоциональный дискомфорт, девушка решила попытаться выяснить причину резкого ухудшения настроения корейца. Уж если она согласилась взять его на попечение, то по крайней мере должна поддерживать с ним нормальные человеческие отношения.
– Ничего не случилось, – буркнул он и отвернулся к окну.
В зеркало заднего вида Клэр наблюдала, как Дже Су отрешенно водит пальцем по запотевшему стеклу. Объяснение могло быть только одно: с его здоровьем что-то не в порядке, иначе почему он такой грустный?
Спустя десять минут она завернула во двор своего дома и, еле втиснувшись между седаном соседа и влажной каменной стеной, заглушила двигатель.
– Случаем… – она проглотила внезапно вставший поперек горла ком и предприняла еще одну безуспешную попытку выяснить, в чем дело, – у тебя не обнаружили… никакой болезни?
Молчание и непроницаемо-равнодушный вид.
– Приехали, выходи,– сдалась она. Похоже, назойливыми расспросами от упертого азиата ничего не добиться.
Громко хлопнув дверью, она обогнула дом и остановилась перед центральным входом. Клэр достала еще один комплект ключей и протянула их насупившемуся Дже Су.
– Маленький от входной двери, средний – от двери на третий этаж, где располагается мой хостел, а вот этот, – она потрясла перед его лицом большим ключом, – от твоей комнаты.
– У тебя есть номера люкс? – принимая из рук девушки массивную связку, спросил он и проследовал за ней по длинному темному коридору парадной.
Клэр язвительно бросила через плечо:
– Конечно! Это же хостел для бюджетных путешественников, тут есть и люкс, и джакузи, и бассейн – все, что твоей душе угодно!
– Ладно, я понял, – проворчал парень. – Но я хоть не буду жить в двенадцатиместном номере?
– Ну извини, ты никаких пожеланий не высказывал, когда напрашивался пожить в моем доме. Так что придется довольствоваться тем, что есть.
Слыша непрерывный недовольный корейский бубнеж за спиной, девушка поднялась по крутой лестнице на третий этаж, едва переводя дух. Наверное, она никогда не привыкнет к высоким бесконечным итальянским ступеням…
– Ну заходи, путешественник, – запыхавшись, она разулась у двери и быстро прошла к комнате номер три. – Люкса, к сожалению, не имею, но могу предоставить тебе комнату с личным душем, раз ты у нас такой привередливый.
Они оба вошли внутрь и включили свет. Дже Су медленно прошелся по комнате, оглядывая больших размеров спальню с внушительной кроватью посередине; брезгливо потрогал старые деревянные рассохшиеся шкафы и обернулся на душевую кабину прямо напротив кровати. Он метнулся к распахнутому окну, наполовину прикрытому старой полупрозрачной шторой, и выглянул на улицу. В паре метров от окна находился соседский балкон с развешанным на нем нижним бельем. Дже Су оглянулся на душевую кабину, потом на окно и, желая занавесить поплотнее, резко рванул штору, оборвав все крючки. Он ожесточенно развернулся к Клэр, тряся перед ее лицом оторванной изношенной тряпкой:
– И как ты предлагаешь мне мыться?! – зашипел он, вытаращив большие раскосые глаза. – На меня пол-улицы будет смотреть!
– Можешь мыться в темноте, – спокойно сказала Клэр, смерив его ехидным взглядом. – И штору завтра повесишь обратно.
Что он о себе возомнил? Мало того, что бесцеремонно навязался к ней домой, так теперь еще и устраивает скандал, что его, видите ли, не устраивают условия проживания! Никакой благодарности… Язвительно фыркнув, она направилась к двери, желая только одного: остаться, наконец, в одиночестве и поспать. Но неугомонный кореец остановил ее на пороге:
– Ну и сервис в этом… хостеле!
– Ты в любой момент можешь вернуться обратно, тебя здесь никто не держит, – холодно ответила Клэр, не оборачиваясь. Ей уже порядком надоели претензии малолетки, и она с трудом сдерживалась, чтобы не послать его во всех известных ей выражениях.
– Можно мне воспользоваться твоим телефоном? – тихий просящий голос прозвучал резким контрастом с предыдущей фразой. – Мне нужно сообщить, что я в порядке.
Клэр терпеливо выдохнула и, сделав паузу, повернулась к нему.
– Конечно, личные звонки с чужих телефонов входят в услуги хостела, – скривилась она, холодно глядя в глаза надоедливого парня. – Могу предложить вам что-нибудь еще?
Она невинно захлопала ресницами, расплываясь в преувеличенно любезной улыбке. На открытом лице корейца за секунду сменилась целая гамма эмоций, и Клер удовлетворенно заметила, каких усилий ему стоит сдержаться и не нагрубить.
– Извини, – недовольно буркнул он, опуская глаза. – Я не хотел тебя обидеть.
– Смотри не истрать мне все деньги, – хмыкнула она, протягивая ему сотовый. – И не забудь вернуть.
Наслаждаясь вынужденно покорным выражением его лица, Клер с мстительным удовлетворением закрыла за собой дверь его комнаты. Каков наглец! Да уж, молодежь нынче совсем не та…
Поздоровавшись с вернувшимися постояльцами, девушка направилась в свою спальню, как вдруг вспомнила, что совсем забыла отдать Дже Су лекарства и мазь, которые купила по дороге домой. Страдальчески закатив глаза, повернула обратно и постучала в деревянную дверь. По ту сторону послышались торопливые шаги, шорох, и в проеме возникла недовольная физиономия азиата. Неуклюже прикрывая голый торс купленной Клер майкой, он сверлил девушку черными глазами.
– Что еще? – раздраженно спросил он.
– Лекарства возьми, – сказала она, протягивая аптечный пакет. Ее раздражал этот грубиян, и она уже успела сто раз пожалеть о том, что разрешила ему пожить у нее несколько дней. «Поскорее бы от него избавиться!» – подумала она, наградив его уничтожающим взглядом. Опустив глаза, Клер неожиданно наткнулась на очень заманчивый вид: стройный, подтянутый торс, мощные плечи и соблазнительно выдающиеся ключицы. Парень был худощавым, но жилистым и очень спортивным. Поймав себя на мысли, что беззастенчиво пялится на него, Клэр торопливо отвернулась и быстро ушла в свою комнату.
– Спасибо! – донеслось ей вслед.
– Не забудь вернуть телефон после того как наговоришься, – бросила она через плечо и махнула рукой.
Закрыв за собой дверь, Клер плюхнулась на кровать, чувствуя, как горят щеки. Ну и чего она так смутилась? Первый раз что ли видит голого мужика? «Вот что значит долгое воздержание», – с досадой подумала она, включая ноутбук, чтобы просмотреть последние бронирования. Завтра должна была прибыть большая группа из шести человек, и Клер прикидывала в уме, что ей нужно докупить к их приезду.
В углу экрана выскочило несколько уведомлений, и Клэр открыла почту. Первым, что ей бросилось в глаза, было ледяное письмо от эйчара «Lottomatika». Это был окончательный отказ, и Клер простонала, запустив пальцы в волосы: столько месяцев коту под хвост! Все ее труды пошли прахом из-за одного незрелого недоумка! Она зло посмотрела на закрытую дверь, матеря корейца на чем свет стоит. Однако это был не последний сюрприз за сегодняшний вечер. В папке «входящие» она обнаружила еще одно очень неприятное письмо. От Габриэля. Человека, которого Клер вычеркнула из своей жизни уже год назад, но который до сих пор отказывался уходить. Палец замер на мышке, и нажал «открыть». Сердце гулко ударилось о ребра, когда она увидела всего две фразы: «Не могу перестать думать о тебе. Дай мне еще один шанс, я люблю тебя». Кратко, емко и… лживо. Она заблокировала его везде, где могла: в соцсетях, в мессенджерах, но совсем забыла о таком старом средстве связи как почта. С горечью вспоминая три года выматывающих, болезненных отношений, Клер печально улыбнулась. Этот мужчина умело дергал ее за ниточки, возвращая обратно как только она успокаивалась и забывала о нем. Когда-то Габриэль был для нее всем, но это продолжалось недолго: ровно до тех пор, пока она не поймала его на очередном обмане. А потом… Клер и самой себе не могла ответить на вопрос, почему каждый раз бежала к нему, как только он пускал в ход опутывающие, словно паутина, сладкие речи. Возможно, ей просто хотелось чувствовать себя любимой, но это было лишь иллюзией, которую временами ей давал Габриэль. На самом деле он ее никогда не любил.
