Часть 1

Дже Су остановившимся взглядом смотрел в телефон, машинально пролистывая комментарии. «Предатель… Безответственный юнец… Он должен покинуть группу!..» Не веря, что это пишут его фанаты, которые шесть долгих лет поддерживали его и вознесли их группу на вершину мира, Дже Су никак не мог остановиться читать и закрыть «Твиттер». В своем разочаровании он хотел дойти до дна и полностью исчерпать накрывшее отчаяние. В голове не укладывалось, как слепое обожание поклонников так быстро сменилось лютой ненавистью и желанием втоптать в грязь. Полностью уничтожить.

– Я же тебе говорил: нужно быть осторожнее! – Мин Ю, лидер их группы, нервно мерил шагами большую комнату в отеле «Сан Фиренце». – Что теперь делать? Концерт через два дня!

– Не кипятись, все мы ошибаемся, – всегда разумный и уравновешенный Хван И ободряюще похлопал поникшего Дже Су по плечу. – Не расстраивайся так, мы всегда на твоей стороне.

–«На твоей стороне»? – взорвался Мин Ю, уперев руки в бока и гневно надвигаясь на растерянного макнэ1 – Да ты хоть представляешь, чем грозит твоя выходка? На кой черт сразу же после прилета тебя понесло в этот бар?

Дже Су мог вынести что угодно, но только не разочарование в глазах хена2, который был для него примером для подражания и опорой шесть лет, что существовала их группа. Однако в душе поднимался упрямый протест: неужели его поступок настолько ужасен? Неужели ему, молодому парню, нельзя хоть раз расслабиться?

– А что такого я сделал? – с вызовом поднял голову Дже Су, выдержав разъяренный взгляд друга. – Я просто посидел в баре с симпатичной девушкой. Это преступление?

– Ты не понимаешь, что каждый твой поступок рассматривают под микроскопом? Все мы должны тщательно следить за всем, что говорим, делаем и даже думаем, – Мин Ю продолжал его отчитывать. – Кто-то заснял тебя с этой девицей и решил похайпиться, а под раздачу попали все мы. Пойми, ты выступаешь не один. От каждого из нас троих зависит репутация группы.

– Хен, за шесть лет у меня ни разу не было нормальных отношений! – взвился Дже Су, вскакивая с кровати. – Я что, не человек? Мне просто хотелось общения с обычной девушкой, не связанной с шоу-бизнесом и нашей работой.

– Ты совершенно прав, – поддержал его Хван И. – Давайте не будем ругаться. Директор уладит это недоразумение, а тебе нужно какое-то время не высовываться и спокойно готовиться к концерту.

Мин Ю будто не слышал его и гнул свою линию, возбужденно доказывая, что Дже Су виноват перед всем миром.

– Таковы правила корейского шоу-бизнеса, – жестко сказал он. – Хочешь сказать, что не знал этого, когда решил стать певцом?

– Это была моя мечта! – чуть ли не со слезами выкрикнул Дже Су. – Я хотел заниматься музыкой, дарить людям радость! Но почему же я не могу быть обычным человеком, которому как и всем хочется гулять с друзьями, встречаться с девушками, да хоть просто напиться до беспамятства в каком-нибудь баре?

– Потому что мы не имеем на это права, – голос Мин Ю немного смягчился, и он положил руку на плечо взбешенного друга. – Мы – айдолы3 и должны быть идеальными для всех. Ты самый младший из нас, и мне очень жаль, что у тебя не было нормальной юности. Мы с Хван И прошли через это, поэтому нам проще сдерживать свои желания. Но ты должен понять одно: фанатам безразличны наши чувства, им нужна красивая картинка, которая отвечает их мечтам о прекрасных принцах.

– Я не хочу так жить! – скинув руку друга, Дже Су бросился вон из комнаты.

– Дже Су! Подожди! – услышал он за закрывшейся дверью оклик Хван И, но не остановился и продолжил бежать вниз по устеленной бордовым ковром лестнице на первый этаж. Это так несправедливо! Да, он хотел стать певцом! Черт возьми он хотел популярности и обожания публики, но никогда не думал, что за это ему придется платить такую цену! Дже Су искренне любил своих фанатов, но не готов был стать их рабом и отказаться от собственной жизни.

Возмущенное лицо Мин Ю следовало за ним по пятам, в спину впивались осуждающие слова друга, с которым они вместе пережили взлеты, падения, боль разочарования и радости побед. Он ненавидел его в эту минуту всем сердцем и хотел совершить назло какой-нибудь безумный поступок. Опубликовать резкий ответ нетизенам? Бросить им в лицо, насколько они все эгоистичны и бездушны? А может и вовсе не явиться на концерт? Посмотрим, что будет с группой без главного вокалиста! По венам текла разъедающая горечь, Дже Су полыхал от ярости и несправедливости.

Миновав ярко освещенный холл, он толкнул тяжелую дверь, выбежал на улицу и, не разбирая дороги, бросился по улице. Ему необходим был глоток свободы. Моросивший с утра дождь разошелся не на шутку, обрушивая на Флоренцию тонны воды. Хлесткие капли били по лицу, фары проезжавших мимо машин ослепляли, и Дже Су не видел ничего дальше пары шагов. Однако не мог остановиться, будто что-то вело его вперед.

Запрещая себе думать об оставленных друзьях, обязательствах, планах и контракте, он ускорял бег, будто эта гонка могла уничтожить расползавшееся внутри чувство одиночества. Никому нет до него дела. Даже друзьям. Он – лишь марионетка в руках агентства, которое по максимуму пыталось выжать из него все, что можно и заработать на этом деньги. Все слова вечно понимающего директора – не более чем пыль в глаза, которая долгие годы закрывала от Дже Су настоящее положение вещей. Айдолы – просто средство для зарабатывания денег, и никого не интересовало, что они люди, имеющие свои эмоции, желания и слабости.

В боку ужасно кололо, пересохшее горло саднило от прохладного вечернего воздуха, голые ступни в домашних сланцах ныли от холода и усталости. Он был так расстроен, что вылетел из отеля, не захватив с собой ни телефона, ни денег, ни документов. Ему просто нужен был глоток свободы, потому что мир, к которому за шесть лет он, казалось бы, привык, крошился, обрушивая на голову тяжелые валуны с острыми краями.

Он игнорировал спешивших укрыться от дождя прохожих, которые провожали странного парня в легкой одежде удивленными взглядами. Чужой город пугал незнакомой темнотой улиц, непривычной архитектурой и иностранной речью, из которой он знал лишь пару самых распространенных слов. Но повернуть назад уже не мог, да и не помнил обратной дороги.

Однако отчаянный протест, выгнавший его на улицу, под дождь, прямо в домашней одежде, понемногу сдавал свои позиции, позволяя стыду и чувству долга взять верх. Оказавшись в плохо освещенном, безлюдном парке, кореец притормозил и оглянулся. На лавках, прикрывшись газетами и грязными клеенками, лежали бомжи, а с другого конца сквера к нему нетвердой походкой направлялся какой-то здоровенный мужик. Дже Су не был трусом, но чувство самосохранения все же подтолкнуло его к проезжей части.

"Если повезет, может быть, кто-нибудь добросит меня до… а куда, собственно, мне ехать? В отель?.."

Понемногу горечь разочарования и обида отошли на второй план, и он ощутил, как вымотался и устал. Усиливавшийся с каждой минутой дождь насквозь промочил одежду, Дже Су страшно замерз и дрожал так, что тряслись спадавшие на глаза мокрые пряди черных волос. Ненавидя себя за слабость, он с тоской вспомнил родные лица рассчитывавших на него друзей, менеджера и всех тех, кто вкладывал массу усилий, чтобы их бойзбенд занял свою нишу на мировой арене. Первая в истории корейская поп-группа, сумевшая взлететь так высоко. И падать с вершины было невыносимо больно.

Нужно вернуться, все равно ему некуда деваться в красивой, холодной, чужой Флоренции. Да, он проиграл. И этот побег был бессмысленной тратой времени и сил.

Обернувшись и убедившись, что пьяница из парка его не преследует, Дже Су побежал к перекрестку, видя невдалеке приближавшуюся машину. Выбежав на дорогу, он отчаянно замахал руками, призывая водителя остановиться. Яркий свет фар ударил по глазам, заставив непроизвольно зажмуриться; от резкого визга шин на мокром асфальте страшно дрогнуло сердце, и резкий удар сбил его с ног. "Значит, не судьба мне вернуться…" – промелькнуло в голове, прежде чем сознание утонуло в темноте.