«Вспомни меня, когда утром проснёшься и тихо откроешь глаза, вспомни меня, когда вечер начнётся, взойдёт над тобою луна, вспомни меня, а не вспомнишь – не надо, в жизни бывает всё. Если хоть раз меня вспомнишь, мечтая, спасибо тебе и за то». И подпись – твоя Поля. Чернила выгорели, стали почти незаметными, но, всё же, прочесть можно. Эти слова она списала с маминой фотографии, которую та дарила отцу, когда он ещё был курсантом в военном училище.

Полина спешно схватила коробку с остальными фотографиями, перебрала их снова и снова. Но ничего более интересного не нашла. Лица на остальных фото были чужими, незнакомыми. Она поставила коробку на место в шкаф, закрыла его. Положила фото в карман халата, взяла Димочку за руку и повела малыша кормить обедом.

Вскоре пришла Настя. Полина не стала у неё ничего спрашивать,  ушла домой.

Дома долго рассматривала фото, вспоминая то время, когда была счастлива, любима, когда любила так, как никогда больше в этой жизни не любила. Заныло сердце, заболела голова. Где он, где тот, для кого было подписано это фото? Столько лет прошло. А ведь с того дня, как была подарена любимому фотография, они так и не встретились. Хотя мечтали о вечной любви, до последнего вдоха.

Полина Егоровна накинула на плечи тёплый шарф, вышла на улицу и села на лавочку. Она стала ждать. Она не знала, чего ждёт, но понимала, что надо ждать того, о чём она не знает, по каким-то причинам, обстоятельствам. Много странного было в её жизни. Но никто так и не рассказал ей что-то очень важное и главное. Касающееся лично её. Мимо проходили соседи, здоровались, присаживались рядом, задавали ничего не значащие вопросы, спрашивали о здоровье. И уходили в свои квартиры. Всё обычно, всё как всегда: привычно и ничего нового.

Утром, дождавшись, когда Настя уйдёт к отцу,  Полина ещё раз пересмотрела все фото в коробке. Малыш принимал в просмотре фотографий активное участие. Показывал пальчиком на знакомые лица, смеялся и радовался встрече с родными людьми. Полина Егоровна положила своё фото в коробку. Она не понимала, зачем оно там. Но забрать его не могла. Стала ждать удобного случая, чтобы спросить о нём.

А через два дня Настя сказала, что отцу стало легче и уже не надо оставлять Диму.

– Я вам так благодарна, Полина Егоровна. Вы меня выручили. Возьмите деньги. Пожалуйста.

– Да нет же, что ты, Настя!  Я всегда с удовольствием выручу тебя. Если что, зови меня!

Настя улыбнулась, ещё раз поблагодарила Полину Егоровну за помощь. Про фотографию Полина так и не смогла спросить. Что-то останавливало её это сделать.

Глава 11

– Пётр Захарович!  Выпускной класс неуправляем! Давайте уберём этого студента. Девочки сошли с ума! Они забыли, что скоро экзамены, забыли, что им поступать в институты! Вы посмотрите на их наряды, лица! Они стали как куклы – размалёванные, лохматые. А мальчики? Мальчики подражают ему! Стали ходить в школу в свитерах! Как мартышки, прыгают вокруг него, подчиняются этому Виталию Петровичу. Я не могу добиться пиджаков! Пётр Захарович! Что делать?

– Ничего не делать. Перебесятся. Возраст, матушка, возраст. Переменчивый, обезьяний, хрупкий. Не сломать бы. Пусть перегорят. Еще целая четверть впереди, потерпи. Практика закончится и всё уляжется, буря пройдёт, начнётся затишье. Вспомни себя в их возрасте. Не влюблялась ли ты, голубушка? Или забыла уже всё? Неужели? – в глазах директора школы забегали светлячки, он внимательно, с мягкой улыбкой смотрел на Дину Васильевну, от чего она покраснела и прикрыла лицо рукой, – Ну, да ладно! Хорошо, что ещё тёмную из-за девчонок  студенту не сделали пацаны. Сумел студент войти в доверие, к себе всех расположил. Талант. Далеко пойдёт парень. Не встревай, Дина Васильевна. Наблюдай и корректируй. Иди на урок. Звонок звенит.

Дина Васильевна, завуч школы, вышла из кабинета. Ох, и мастак же Пётр Захарович ввести в смущение, разрядить обстановку, увести от проблемы. Умеет же вернуть к реальности и просто объяснить элементарное, до которого и сама бы могла додуматься. Нет же, надо было идти к директору, жаловаться. Ух, как неловко, опять неловко получилось, как и в прошлый раз. Тоже можно было бы самой разобраться. Нет, тянет к нему, тянет. Хоть и столько лет уже прошло!

Дине Васильевне вспомнилось, как она впервые переступила порог этой школы двадцать лет назад. Как зашла по вызову в кабинет к директору – бравому, подтянутому, громкоголосому Петру Захаровичу и сердце её оборвалось. Как страдала бессонными ночами, мечтала о любви и строила планы совместной жизни только с ним, с ним и больше никто ей не был нужен. Готова была бежать к нему по любому поводу в любое время суток. Ей было всё равно, что о ней думают в коллективе. Пока мудрая Валентина Игоревна, завуч школы, не подсела к ней в учительской, когда уже никого там  не было, и не сказала несколько слов, которые навсегда запомнились. И, по сей день, благодарна она мудрой женщине, что вовремя опомнилась, пришла в себя, вышла замуж и всё у неё хорошо. А то так и маялась бы со своей безответной любовью. Ходила бы слепая, пока не провалилась бы в омут с головой.

Виталий Петрович шёл навстречу. Стройный, подтянутый, аккуратный,  «с иголочки», как говорится.

– Здравствуйте, Дина Васильевна. Как у вас дела?

– У меня нормально. А у вас, Виталий? Всё получается? Есть вопросы, жалобы?

– Да что вы, Дина Васильевна, какие жалобы! Всё замечательно.

Дина Васильевна смотрела парню вслед и думала, что молодёжь пошла не та, что была в её молодости. Ведут себя свободно, раскованно. Что будет дальше? Непонятно. Но отчётливо поняла: будь она в возрасте школьниц, уж точно бы влюбилась в этого парня. Было в нём что-то такое неуловимое, что притягивало. Да-а-а, она знает толк в любви. Попадалась на эту удочку. Дина Васильевна рассмеялась вслух, так развеселили её шаловливые мысли. И в прекрасном настроении пошла на урок.

Глава 12

– Полина, вы допустили ошибку в задаче. Я бы хотел разобрать её вместе с вами.  Останьтесь после уроков, попробуем понять, отчего вы так решили задачу.

– Виталий Петрович, я не могу. Мне бабушка не разрешает задерживаться. После школы я должна идти сразу же домой.

– Ничего. За полчаса решим задачки, и вы пойдёте домой.

Полина не ожидала, что ей придётся остаться наедине с практикантом. Она чувствовала, как её пробирает мелкая дрожь и ничем эту дрожь не унять. Девочки зашипели, зашептались, недоброжелательно поглядывая на Полю.

– Почему же ошибка именно у Польки,– злобствовали они.

– Не должно быть ошибок у отличницы! Это он специально Польку оставляет.

– Что-то там у них есть… Точно! У него взгляды на отличницу!

– Девочки, вот так тихоня, вот так отличница!

– Как ей не стыдно! Глазки опустила… посмотрите на неё!

А Полине хотелось бежать, куда глаза глядят, только бы не остаться наедине с ним.

– Любочка, останься со мной. У тебя ведь тоже не всё правильно решено, – попросила она соседку по парте.

– Нет уж, после уроков я оставаться не собираюсь. Ещё чего не хватало. И ты иди домой. Не имеет права. Он что, учитель, что ли!

– Виталий Петрович, а можно я дома всё сделаю, а завтра вам покажу?

– Хорошо. После уроков подойдёшь, я отдам тебе тетрадь.

После шестого урока Полина постучала в дверь учительской. Никто не ответил. Поля осторожно приоткрыла  дверь.

– Заходи, не стесняйся!– Студент сзади, касаясь Полиных плеч, дыша в её ухо, открыл широко дверь учительской. От неожиданности девушка чуть не упала в обморок.

– Проходи, садись. Почему я тебя позвал? А вот смотри: ты как никто начала решать эту задачу. Я сам заинтересовался. Ну, думаю, не я буду, если не разгадаю ход твоей мысли! Молодец. Просто молодец. Тебе надо поступать на математический факультет. Ты прекрасно мыслишь, у тебя есть логика в рассуждениях, ты видишь на несколько шагов вперёд. Ты играешь в шахматы?