Лицо его мрачнеет. Долгая пауза.
ОЛЕГ. Оказывается, у нас есть проблемы.
НАТАША. А ты не знал?
ОЛЕГ. Может быть, и знал, но не придавал им значения.
НАТАША. Я же говорила, что не стоит выяснять отношения.
ОЛЕГ. Нет, почему же. Это было полезно. Есть о чем задуматься. Но ведь все остается, как мы решили? Мы женимся? Ты не передумала?
НАТАША. Нет.
ОЛЕГ. Вот и хорошо.
Входит Свидетель. На нем нарядный костюм, светлая рубашка и галстук "бабочка"; он гладко выбрит. В его руках поднос с чашками и блюдцами.
СВИДЕТЕЛЬ. Почему бы нам не выпить еще по чашке кофе?
НАТАША. (Пораженная переменой в его облике.) Боже мой, я вас и не узнала! Неужели это вы?
СВИДЕТЕЛЬ. Это, несомненно, я. А может быть, и не я. Трудно сказать.
ОЛЕГ. Вы шикарно выглядите.
СВИДЕТЕЛЬ. Стараюсь быть похожим на образцового официанта.
ОЛЕГ. Вы скорее похожи на жениха.
СВИДЕТЕЛЬ. Вы такая красивая пара, а я, как-никак, ваш шафер. Так что надо соответствовать.
НАТАША. По-моему, ваше лицо мне знакомо. Мы не встречались раньше?
СВИДЕТЕЛЬ. Конечно встречались. Полчаса назад я сидел рядом с вами за этим столиком.
НАТАША. Нет, я имею в виду еще раньше.
СВИДЕТЕЛЬ. Тогда бы я запомнил ту встречу. Вы очень красивы, а красивых женщин я не забываю.
НАТАША. Донжуан начинает очередную атаку?
СВИДЕТЕЛЬ. Исключительно чтобы не терять форму.
ОЛЕГ. Пусть шутит. Все равно надо как-то убить время.
НАТАША. "Убить время"?
ОЛЕГ. Извини, я выразился неудачно.
НАТАША. Ну что ж, давай убивать время.
СВИДЕТЕЛЬ. Время нельзя убивать. Это все равно что убивать самого себя. Надо наслаждаться каждой минутой бытия.
ОЛЕГ. Чем же вы больше всего любите наслаждаться? Женщинами, конечно?
СВИДЕТЕЛЬ. В том числе и ими.
НАТАША. И сколько их у вас было?
СВИДЕТЕЛЬ. Не пересчитать.
НАТАША. Не хвастаетесь? Ведь это утомительно – порхать от одной к другой.
СВИДЕТЕЛЬ. Вы правы, порой это утомляет.
НАТАША. Зачем же вы их все время меняли?
СВИДЕТЕЛЬ. Спросите человека моего возраста, сколько раз он занимался любовью со своей женой. Допустим, сто раз в год. А за тридцать лет…
ОЛЕГ. Три тысячи.
СВИДЕТЕЛЬ. Браво. Теперь спросите, сколько из этих трех тысяч любовных актов врезалось в его память. – Один – два, не больше. Все остальное сливается в однообразный, бытовой процесс, который в медицинских книжках уныло называется «супружеская жизнь».
ОЛЕГ. А вы читали и медицинские книжки?
СВИДЕТЕЛЬ. Кое-что читал. Разве нарисованная мною картина вас не удручает? Другое дело у нас, донжуанов: каждая встреча с женщиной – это яркое приключение. Это торжество. Это счастье. Это прелесть новизны. Три тысячи приключений. Три тысячи побед. Три тысячи ночей любви.
НАТАША. (Иронически.) И всегда-всегда у вас это была любовь?
СВИДЕТЕЛЬ. Всегда.
НАТАША. Это невозможно.
СВИДЕТЕЛЬ. Что невозможно – любить три тысячи женщин или любить одну три тысячи раз?
НАТАША. (Невесело рассмеявшись.) И то, и другое. Но продолжайте.
СВИДЕТЕЛЬ. Стоит ли? Признайтесь честно, вам мои истории интересны?
НАТАША. Как вам сказать… Каждая из них – это, так сказать, финал, результат ваших ухаживаний… И результат этот, в общем, всегда более или менее одинаков. Скажите лучше, как вы ухаживаете, как вы побеждаете, как добиваетесь – ведь это самое интересное. А заключительный этап – это физиология.
СВИДЕТЕЛЬ. Если для вас это физиология, мне вас жаль. Есть другое, прекрасное слово – близость.
ОЛЕГ. Завоевать женщину вообще не проблема. Проблема в том, как с ней потом расстаться. Скажите, как у вас это получалось?
НАТАША. Хочешь перенять опыт?
СВИДЕТЕЛЬ. А я с ними не расставался.
НАТАША. Как же так?
СВИДЕТЕЛЬ. Фокус.
НАТАША. Объясните все же.
СВИДЕТЕЛЬ. Фокусники своих секретов не раскрывают.
НАТАША. И все-таки скажите: как вам удавалось покорять женщин?
СВИДЕТЕЛЬ. Мы, донжуаны, не задумываемся об этом. Мы просто приходим и берем. Они уже наши. Это получается само собой – легко и радостно.
НАТАША. И все же – есть какой-то особенный секрет? Секрет донжуана?
СВИДЕТЕЛЬ. Есть. И этот секрет, так и быть, я вам раскрою. Чтобы покорить женщину, надо просто ее любить. Ведь это самое прекрасное, что есть в мире.
Пауза.
ОЛЕГ. Вам, видимо, везло на женщин.
НАТАША. А тебе нет?
ОЛЕГ. А мне нет. Пока не встретил тебя.
НАТАША. Скажите, а как относится к вашим любовным историям жена?
СВИДЕТЕЛЬ. (Помолчав.) У меня нет жены.
НАТАША. И не было?
СВИДЕТЕЛЬ. Моя жена одна стоила тысячи женщин. Это она научила меня радоваться жизни. Она умела находить радость во всем: и в полевом цветке, и в запахе кофе, и в хорошей книге, и в дружеской беседе… Но она умерла. И я не смог ее спасти.
НАТАША. Почему спасти ее должны были именно вы?
СВИДЕТЕЛЬ. Кто же еще?
Молчание.
НАТАША. Извините. Примите наши соболезнования.
СВИДЕТЕЛЬ. Не стоит. С тех пор прошло уже три года.
Долгая пауза.
НАТАША. Поглядите: луч солнца упал на сосны. Что может быть красивей!
СВИДЕТЕЛЬ. (Любуясь вместе с ней.) Да, золотые стволы и темная зелень… Это прекрасно. (Помолчав.) Не будем говорить о печальном. Сегодня у вас радостный день. Нам надо веселиться.
ОЛЕГ. Тогда, может быть, продолжим путешествие по вашему донжуанскому списку?
НАТАША. (Предостерегая Олега от бестактности.) Олег…
ОЛЕГ. (Продолжая свое.) Или у вас нет настроения?
СВИДЕТЕЛЬ. Нет, почему же. Я обещал развлекать вас своими приключениями и готов это делать до конца.
НАТАША. Вашим отношениям с женой эти приключения не мешали?
СВИДЕТЕЛЬ. Нисколько. Передо мной обнажались тысячи женщин, красивых и некрасивых, старых и молодых, но ее это нисколько не трогало.
ОЛЕГ. Кстати, до сих пор вы рассказывали о ваших романах только с молодыми женщинами. А были у вас и дамы, так сказать, в возрасте?
СВИДЕТЕЛЬ. Были и в возрасте.
ОЛЕГ. Сколько же было самой пожилой из ваших красавиц? (Наташе.) Тебя не коробят его рассказы?
НАТАША. Меня коробят твои вопросы.
ОЛЕГ. А мне вот интересны эти сказки. Прямо тысяча и одна ночь. В буквальном смысле.
СВИДЕТЕЛЬ. Я, как Шахерезада, готов в любой момент прекратить дозволенные речи.
НАТАША. Нет, почему же, продолжайте.
ОЛЕГ. Так сколько ей было лет?
СВИДЕТЕЛЬ. Сорок семь. Впрочем, я и сам был уже не так молод.
ОЛЕГ. (Игриво толкает Свидетеля в бок.) Ну, и как? Это было не слишком страшно?
СВИДЕТЕЛЬ. Верьте или нет, но это было чудесно. Волосы ее были уже чуть тронуты сединой, лицо немножко увяло, но тело у нее было молодое и свежее, груди тяжелые и крепкие, и вся она была бесконечная нежность… В любви женщины такого возраста есть что-то материнское, она дает тебе покой, утешение, отраду, ласку… И ты чувствуешь себя одновременно и мужчиной, и ребенком, и любовником, и защитником… Впрочем, все это мои фантазии. Не обращайте на них внимания. Просто вам скучно перед свадьбой, и я вас развлекаю.
НАТАША. Я слушаю и задаю себе вопрос: я завидую вашим женщинам или жалею их?
СВИДЕТЕЛЬ. (Помолчав.) И что вы сами себе отвечаете?
НАТАША. (После паузы, твердо.) Завидую.
ОЛЕГ. Чему ты завидуешь?
НАТАША. Я скажу тебе потом. (Свидетелю.) Скажите, а вам когда-нибудь бывает скучно?
СВИДЕТЕЛЬ. Никогда.
НАТАША. А вашим женщинам с вами?
СВИДЕТЕЛЬ. Лучше было бы спросить их самих.
НАТАША. Но их нет.
СВИДЕТЕЛЬ. (Медленно.) Да, их нет.
НАТАША. Кого же мне спросить?
СВИДЕТЕЛЬ. Тогда спросите снова саму себя. Вам со мной скучно?
НАТАША. Нет.
ОЛЕГ. При чем тут весело или скучно? Ты считаешь, что главная роль мужчины при женщине – забавлять ее? Нет ничего более достойного, более важного?
