– Если тебе интересно, то вот следы твоей сестры. А вот и следы Одо, – Агхторет неторопливо указал дланью на вмятины, больше похожие на неаккуратные ямы, а затем и на едва приметные отметины.

– Пожалуй, об Одо мне не доводилось слышать, Ваше высочайшее всевластие, – всё же позволил себе признаться Хранитель летописей.

Перебрав в своей памяти миллионы вероятностей, кому именно могло принадлежать столь простое имя, он так и не пришёл к выводу об истинной природе существа, некогда посетившего Ледяной Замок.

– Его следы столь сильно разрушили пространство, что восстановить первозданный замысел смогла только метель. И всё же их отголосок так и не исчез, – советник вскользь посмотрел на своего собеседника, прежде чем добавил. – Шаги ангелов, демонов или же людей одинаково оставляют отпечатки на снегу.

– Тогда я польщён правом на аудиенцию ещё больше, чем прежде. Художник позволил мне внести мазки в его картину.

Смех Агхторета громом посреди ясного неба разрезал пространство, пока не стих. Так же внезапно, как и возник. И последующие свои слова демон произнёс высокомерно пренебрежительно:

– А что, если любой узор является лишь нарушением замысла творца?

Будь на месте Ал’Берита кто-либо иной, то ответ, скорее всего, стал другим. Например, его нынешняя первый заместитель свела бы речь к тому, что для сохранения девственного пространства пребывать на нём достойны лишь микроорганизмы, не оставляющие видимых следов. Ну, или те, кто уже научился летать, не касаясь снежных равнин. От кого-нибудь другого, может, прозвучало бы более глубокое мнение о невозможности чистого полотна в живом мире.

Однако собеседником Агхторета был именно Ал’Берит, и он сказал:

– Вы говорили, что здесь уже происходила метель, Ваше высочайшее всевластие. Так что в основе задумки явно рисунок. Вопрос в том, какой именно окажется удовлетворяющим.

Советник ничего не ответил. Он сделал ещё с дюжину шагов и остановился. Миг назад вокруг них был только снег, и вдруг они оказались перед новой дверью. Ал’Берит мрачно уставился на её зеркальную поверхность, отображающую вовсе не его облик, а затем уверенно положил руку на дверное кольцо.

– Я всё знаю и про тебя, и про твои амбиции, – неожиданно произнёс Агхторет сухим голосом да, чтобы задержать виконта от его последующего шага, положил ему на плечо свою ладонь, тяжёлую и холодную, как валун на дне океана. – Скажи, достигнув желаний, не захочется ли тебе всерьёз пересмотреть свои мечтания?

– Если прежние цели казались мне прекрасными, то я буду рад тому, что они у меня были. В некоторые игры стоит сыграть, даже если заранее знаешь, что выигрыш исключён. Интерес приносит сама игра.

– Те, кто безукоризненно использует факты, логику и руководствуется исключительно здравым смыслом, зачастую вызывают у меня желание сказать, что они действительно могли бы достигнуть высот. Но истина в том, что у них нет шансов. Чтобы узнать своё слабое место необходимо не бояться нарушать ход событий.

Великий герцог закончил свою речь, не озвучивая самое важное – путь к вершине продолжали только те, кто умело использовал полученное знание. Агхторет просто‑напросто убрал свою ладонь с плеча наместника Аджитанта, позволяя ему пройти за дверь или же прочертить иную тропу на снежной равнине.

И Ал’Берит без тени колебаний сделал последний шаг, оставляя на белой поверхности заключительный след памяти о себе.

***

Комната находилась на верхних этажах замка Аджитанта и была достаточно просто обставлена. Излишеств в интерьере для неё и не требовалось. Скорее наоборот, помещение украшало отсутствие декоративных элементов, так как именно здесь предпочитали играть и вести судьбоносные беседы герцог Дзэпар и его ближайший сподвижник Ал’Берит. Однако на этот раз в их компанию добавилась ещё одна особа, а именно баронесса Ахрисса. Демонесса сидела на диванчике и наблюдала за перестановкой фигур на доске, почти не вмешиваясь в ход разговора. Она прекрасно понимала, что не следует сосредотачивать внимание на себе. В её обществе игрокам предстояло чувствовать себя непринуждённо.

– Самая занимательная игра та, в которой одновременно отдавая предпочтение разным сторонам, остаёшься в выигрыше только ты, – заметил Ал’Берит, после того как оказалась закончена последняя партия.

– Скорее, речь идёт об игре профессиональной. Увлекательность подобного со временем стирается привычкой.

– Иногда и так, – не стал спорить он с Дзэпаром.

Они ещё некоторое время беседовали, но продолжительным разговор не стал. Дела герцога требовали его присутствия в Столице. И без наместника города Аджитанта.

– А вы? – обратился Ал’Берит к несколько скучающей Ахриссе. – Не желаете ли вы выпить в моём обществе чашку чая?

– Чая? – удивилась она.

– Не так давно я пришёл к выводу, что очень редко приглашаю своих коллег на чай.

– О, Ал’Берит, – рассмеялась Ахрисса. – Пожалуй, если бы я хоть чуточку чаще получала подобные приглашения, то отказала бы тебе. Но это не так, и потому мне нельзя ответить иначе как согласием.

– Превосходно.

Наместник Аджитанта широко улыбнулся, а затем выжидательно посмотрел на своего сеньора. Глаза Дзэпара тут же сверкнули огоньком интереса, но задерживаться в Аджитанте ради его удовлетворения он уже не мог, а потому попрощался и переместился в Ледяной Замок.

– Скажи, ты ведь ради этого всё и задумал? Хотел заставить его проявить интерес к тому, чего нет? – тут же полюбопытствовала Ахрисса, фривольно откидываясь на спинку дивана.

– Не вполне. Мне бы хотелось, чтобы он посчитал именно так.

Баронесса задумчиво наклонила голову набок, но в следующее мгновение на столике перед ней возник поднос с чайными принадлежностями и Ал’Берит сел возле неё, а потому демонесса предпочла принять более элегантную позу.

– Итак, выходит, ты решил раскрыть мне какой-либо секрет?

– Да, – разливая напиток по чашкам, согласился виконт и подал своей собеседнице одну из них. Она заинтересованно понюхала напиток и улыбнулась:

– Откуда ты узнал, какой чай мне нравится?

– Чай – это то, в чём стоит разбираться, ведь приглашение на него зачастую только повод для приятной беседы.

– И получения желаемого?

– Именно так, – рассмеялся Ал’Берит, а затем с хитринкой посмотрел на раскусившую его Ахриссу. – Скажи, планы твоей семьи касательно Дзэпара всё те же?

– Он так и не дал понять, что не согласен с ними.

– Разумеется, ему предложен очень выгодный союз.

– Но, видимо, чего-то в этом предложении не достаёт, раз он отнюдь не спешит его заключать, – в привычном для себя лёгком тоне ответила Ахрисса, хотя по её лицу было видно, что тема не приносит ей никакого удовольствия. Поэтому она, сделав глоток чая, поинтересовалась в открытую. – Ты знаешь нечто, что способно нарушить эти намерения?

– Нарушить? Нет, – ответил Ал’Берит и, ненадолго замолчав, прояснил с осторожностью. – Я бы сказал, сделать возможными. Тебе ведь, как никому иному известно, сколь глубока привязанность Дзэпара к его секретарю.

– Да, теперь ты заинтересовал меня.

Действительно, взгляд баронессы стал необычайно деловым и серьёзным. Она даже отставила недопитый чай и выжидающе посмотрела на собеседника. Ал’Берит, наслаждаясь её нетерпением, напротив сделал неторопливый глоток горячего напитка.

– Мои должности, дорогая, – наконец начал он, – предполагают отличную осведомлённость по очень многим обстоятельствам, и это даёт мне уйму преимуществ. Например, вряд ли бы я мог столь долго сохранять жизнь человеку, если бы не это.

– Несомненно. Но твои возможности не безграничны.

– Да. Недавние претензии Рая яркое тому подтверждение. Из-за того, что Дзэпар предпочёл остаться в стороне, мне стало требоваться большее влияние твоего рода на существующее положение дел.

– Имя моей матери по-прежнему открывает очень многие наглухо закрытые двери, но… – она многозначительно замолчала, и Ал’Берит, сделав новый глоток чая, озвучил то, что мог предложить в обмен на бесценную услугу: