Как же я ненавидела Ланге. Вот просто каждой частичкой своего тела и души. Он забрал мою жизнь и приказал играть по его правилам. Отнял свободу и теперь по его указанию меня пытались переделать. Я была скованна даже в такой мелочи, как одежда. Рядом с Ланге была обязана появляться только в том наряде, которые для меня выбрали его люди.

Нет, все это следовало как можно быстрее прекращать.

Я пошла в душ и быстро высушила волосы. Оставила их распущенными, но, при этом, привела в порядок. Сейчас, как никогда в жизни старалась над своим внешним видом и даже немного накрасилась, ведь следовало натурально играть сильную влюбленность, а, пытаясь понять, как бы я себя вела, если бы у меня действительно проснулись чувства к Ланге, я решила, что, наверное, мне бы хотелось хорошо выглядеть для него.

Само платье явно было до безумия дорогим. При этом, оно казалось очень закрытым и было такого пошива, что скрывало фигуру, но, несмотря на это смотрелось на мне удивительно хорошо. Правда, я сама себя в нем не узнала. Сейчас от моего облика будто бы веяло невинностью. Наверное, так и должна выглядеть дочь Ланге.

Оказалось, что я собиралась дольше, чем следовало и Вальзер даже начал меня поторапливать. Именно он и отвез меня в ресторан, при этом сказав, что Ланге приедет туда, как только освободится.

Машина заехала на северную часть Мюнхена и уже вскоре оказалась около отдельно стоящего двухэтажного здания. Центральное крыло было коричневого цвета, но левая стена, выступающая вперед, окрашена в белый и именно на ней красовалась надпись «Tantris».

Автомобиль остановился, но я не спешила покидать уютный салон. Посмотрела в окно и на входе заметила компанию мужчин и сразу же узнала среди них Ланге.

Его фигура моментально бросалась в глаза. Нет, он не был самым высоким или массивным человеком здесь, однако все равно необъяснимым образом выделялся и приковывал внимание. Мужчина стоял спиной ко мне, его лицо нельзя было разглядеть, но я вполне отчетливо представляла перед глазами ледяную каменную маску, привычное выражение так свойственное ему.

Другие люди, как будто тушевались перед ним, хотя это явно не были его подчиненные. Равные по статусу, они признавали в нем негласного лидера. Вожака. Перебрасывались фразами, которых я услышать не могла, зато наблюдала, как эти мужчины ждут его одобрения, действуют с осторожностью. Современные хищники. Они тоже руководствовались природными инстинктами и ощущали мощь, исходящую от Ланге, были не способны этому воспротивиться и против воли подчинялись. И как только ему постоянно удавалось одерживать верх? Вечно так продолжаться не может. Об кого-то он однажды обломает зубы.

Я выдохнула и толкнула дверцу машины, после чего вышла на улицу и направилась к Ланге, воображая, как брошусь ему на шею и закричу «Привет, папочка» или «Ох, как я соскучилась, Райнер!», определенно второй вариант звучал лучше, ведь влюбленная девушка не станет обращаться к своему мужчине, используя слово «папа». Чутье подсказывало: Ланге не выносил нежности вроде поцелуев в щеку и объятий. На этом точно стоило сыграть. После муштрования этикетом мне хотелось для него достойной расплаты.

Мужчина обернулся, прежде чем я успела воплотить в реальность коварный план. Вся смелость разом выветрилась и я застыла на месте, как вкопанная, ощутила себя так, словно на полном ходу врезалась в скалу. Холодный взгляд скользнул по мне и прошелся от макушки до пят. Ланге вновь смотрел на меня, словно на пустое место.

Я широко улыбнулась, стараясь держаться в рамках созданного образа. Влюбленная девушка была бы рада видеть объект своих чувств. Я изобразила радость, как умела. Вообразила, будто мне сообщают, что спектакль окончен и я могу вернуться обратно в скучную рутину, и губы сами самой растянулись до предела.

Ланге посмотрел на часы.

Точно. Я же опоздала на несколько минут, а он, как я успела заметить, не любил тратить на меня лишнее время. В это мгновение опять начала злиться, но виду не подала. Все так же улыбалась.

Возникла неловкая пауза. Приятели Ланге замолчали и даже как будто отступили назад, позволяя себе разглядывать меня лишь украдкой. По всему выходило, я должна быть представлена этим людям. Не хотелось бы, потому как я до сих пор надеялась, что сумею избавиться от ненавистной роли. Но если меня признают как дочь Ланге, то будет трудно объяснить последующую замену.

— Пойдем, — крупная ладонь опустилась на мою талию, обдавая жаром и подталкивая в нужном направлении.

Ланге не сделал никакого замечания, но его тона оказалось достаточно. Даже самое банальное обращение прозвучало так, точно он меня жестко отчитал.

Я прикусила язык, чтобы не съязвить, так как вообще не желала приезжать сюда, но вовремя сдержала себя.

Ланге не представил меня. Судя по всему, не посчитал нужным. Да и как я поняла по некоторым словам Вальзера, этот поход в ресторан нужен был лишь для того, чтобы показать меня. Привлечь внимание к моей персоне, перед тем, как представить прессе.

Вот и отлично. Значит, у меня еще было время. В этом я усмотрела хороший знак, поэтому продолжила улыбаться и постаралась заглянуть в равнодушные стальные глаза, но мужчина смотрел прямо перед собой. Тогда я решила сделать наш контакт более тесным. Когда любишь человека, наверняка тянет чаще к нему прикасаться. Поэтому я накрыла холодные пальцы Ланге своими дрожащими от волнения. Он крепче сжал мою талию, причиняя легкую боль. Рефлекс? Только больше никакой реакции не последовало.

Наш столик оказался в уединенном месте. Тоже хороший поворот, который надо использовать с умом. Наш разговор никто не услышит. Можно дать волю фантазии.

Я оглянулась, разглядывая интерьер. Интересное заведение. Казалось, ты попал в благородное прошлое, отправился лет на двадцать назад. Тут ощущалась своя особенная аура.

— Ничего себе, — не удержалась и округлила глаза, рассматривая меню. Оно поражало разнообразием блюд, о которых я ранее вообще никогда не слышала, но больше меня «впечатлили» цены. Восемьдесят евро за крошечный десерт. Он приготовлен из золота? Черт, это половина суммы, которую на меня в месяц выделяло государство, пока я жила в детдоме.

Я закрыла меню и, как раз в этот момент, рядом возник официант.

— Добрый вечер, — он буквально светился улыбкой и моментально рассыпался в вежливых фразах.

Ланге ограничился кивком.

— Сегодня у нас несколько особенных блюд, — продолжал официант. — Я бы рекомендовал вам равиоли с фуа-гра и трюфелем в курином бульоне.

Остальные названия смешались воедино. Я сумела выделить лишь «лосось» и «лобстер», названия диковинных соусов слышала впервые. Как я поняла, просто кетчупа и майонеза, или, на крайний случай, апфелькрена у них не было. Поймала себя на мысли, что хотелось в Макдональдс, а не сидеть тут.

Ланге сделал заказ, не спрашивая моего мнения. Ну, кто бы сомневался? Но я не сильно расстроилась, есть все равно не хотелось и стоило сосредоточиться на других вещах.

— Прекрасное место, — заключила я, нарушая молчание, воцарившееся после ухода официанта. — Ты здесь часто бываешь?

Тишина. Никакой реакции. Ланге даже не посмотрел на меня.

— Знаешь, это очень мило, — решила двинуться дальше, не обращая внимания на отсутствие отклика. — Хорошо, что на входе ты представил меня как свою дочь. Теперь очень легко вообразить, будто у нас настоящее свидание, — я смущенно улыбнулась и будто бы взволнованно кончиками пальцев постучала по поверхности стола.

На его лице не дрогнул ни единый мускул, однако стальные глаза прошивали потоком холода насквозь, как бы намекая, что мне стоит поскорее заткнуться.

Вот только я не собиралась останавливаться. Входила во вкус.

— Спасибо за уроки этикета, — поблагодарила со всей искренностью, на которую была способна. — Так я сумею лучше тебя понять, узнать правила и тонкости. И, понимаешь, выходит, будто я приближаюсь к твоему уровню. Пусть и немного, но все же.

Взгляд мужчины еще больше помрачнел.