Он сам сделал себя жмотом. Сознательно, упорно, маниакально, через не могу. Объяснение вытекало из его наблюдений: богачами становятся только жадюги. Которые не стесняются при других поднять упавший в лужу железный рубль. А все потому, что они уважают деньги как таковые. Независимо от суммы.

Вот и Юлиан Юрьевич настойчиво учился уважать деньги. Надо видеть, как аккуратно он складывает купюры – рубашка к рубашке, непременно по возрастанию номинала. Когда-то он скреплял пачку канцелярской скрепкой, потом опоясывал тонкой резинкой, а в последние годы пользуется зажимами для купюр, хотя и понимает, что резинка удобнее. Зажимы сплошь дареные – платиновые, золотые, с инкрустацией. Сокольский считает, что в них деньгам приятнее.

Он демонстрирует не людям, а самим ценным бумагам, с каким респектом к ним относится. При этом суеверно считает, что они, в свою очередь, тянутся лишь к тем, кто выказывает им глубокое почтение. И когда уже в его бытность финансистом деньги, так сказать, потеряли тело, стали электронными, просто цифрами на мониторе, и превратились не более чем в надежду на то, что они в действительности существуют, Юлиан Юрьевич долго грустил.

Разумеется, краткосрочный отпуск с любовницей предполагает расходы, с этим пришлось смириться. Все прошло хорошо, но, тем не менее, Людмилу грызет червь: почему Кипр, а не Сицилия, не Канары, не Эмираты? Почему просто люкс, а не президентский номер, не пентхаус? И невкусные ужины в отеле лишь потому, что all inclusive…

Людмила догадывается, что и сама она проходит по его незримой финансовой ведомости. Но тут волноваться нечего: доходы от нее значительно превышают расходы. Она привлекает в банк большие деньги и удерживает их, применяя индивидуальный подход к каждому клиенту. Крохобор Юлиан не может это не ценить.

Звонит айфон Сокольского. Вице-президент «Экономного» выводит их из нирваны: заявилась внеплановая проверка из Центробанка, контролеры, судя по всему, вооружены и очень опасны, требуют на ковер президента.

Юлиан Юрьевич всерьез обеспокоен: если ЦБ регулярно отзывает банковские лицензии, кто поручится, что следующим не схлопнешься ты?

– Не приведи господь о ревизии узнает категория А, – бормочет он, забыв про счет из отеля. – Вот тогда начнется геморрой.

– Не суетись, у тебя есть я, – урезонивает банкира Людмила. – Випы будут обласканы и успокоены. А ты обслужи контролеров, не то в самом деле устроят форс-мажор.

– Вот что я тебе скажу, – Юлиан становится очень серьезным, – даже если банк закачается, ты будешь в полной безопасности, отвечаю. Да, ты есть у меня, но и у тебя есть я.

– Послушай, ты же знаешь, я не лезу в твои тайны. Но если представить, что отзовут лицензию, как быть с випами? Им же обещан возврат вкладов.

– Нет такого преступления, на которое не пойдет капитал ради трехсот процентов прибыли. Карл Маркс, «Капитал», том первый. Учи матчасть.

– Брось свои шуточки. Ответь прямо: ты готов предать клиентов?

– Нет такого понятия – предать. У каждого свой интерес. И если мой интерес идет поперек интересов другого человека и я делаю ему больно, это никакое не предательство. Ты помнишь, как меня обставляли вроде бы не чужие люди, но я не считаю, что меня предали. Они решали свои задачи. Не совпадающие с моими.

– А я вот считаю.

– Хватит, притормози. В самолете перескажешь мне моральный кодекс строителя коммунизма. Пошли собираться. Новости, конечно, хреновые, но лучше получить их в конце каникул, чем в начале.

От вип-вкладчиков, касты категории А, ничего не скроешь, им становится известен факт неожиданной проверки ЦБ, они группами либо поодиночке являются к Людмиле Вадимовне за объяснениями. Она успокаивает клиентов: банку ничего не угрожает, ситуация полностью под контролем.

К слову, кабинет Миладиновой – полная противоположность казенной обители Сокольского. Тут все светлое, мягкое, женское. Успокаивающее. И опять же древнегреческие приметы – бюсты великих философов. Аристотель, Сократ, Платон – где еще им вселять мудрость, как не в хранилище денег?

Людмила угощает чаем генерала Сергея Елисеевича Лиманова. У них давние особые отношения. И тут самое время познакомить вас с происхождением героини. Вы помните, что для сериала требовалась девушка из бедной деревенской семьи, но мы-то свободны от схем, и потому назначим отца Людмилы дипломатом, советником-посланником нашего посольства в Афинах. Теперь вам понятно, откуда родом любовь банкирши к античной красоте.

Как водится, советником по культуре в посольстве числился «органист» – человек из органов, в ту пору подполковник Лиманов. И когда греческие отморозки взяли в заложники четверых посольских детей, в том числе восьмилетнюю Люсеньку Миладинову, именно Сергей Елисеевич вместе с местными спецслужбистами руководил их освобождением и получил во время операции ранение, к счастью, не опасное для жизни.

С тех пор он стал членом семьи и личным другом советника-посланника. А спустя десять лет по сути дела заменил Людмиле умершего от инфаркта отца. Это он устроил ее в банк, и она всегда добивалась для его вкладов – к слову, не таких уж крупных – наивысших процентных ставок. Все, что генерал заработал за жизнь, было под ее опекой.

И вот этот человек сидит перед ней и напрямую спрашивает: как быть? У него скверный прогноз насчет банка, и он просит вернуть его вклады. Людмила же понимает, что стоит отдать деньги одному вкладчику, как об этом узнают другие и потребуют того же. А это означает одно: «Экономному» наступит кирдык.

Совесть колет Людмилу, но она пудрит генералу мозги: в кассе такой суммы точно нет, нужно вынуть из оборота, а это потребует времени. Да и рано беспокоиться, Сокольский все устроит, а на крайний случай у него есть секретный запас для випов, так что деньги свои они по-любому сохранят, разве что за исключением процентов.

– Ладно, доча, тебе я верю. А больше никому, – прощается генерал, и Людмила с тяжелым сердцем провожает его до двери. Кажется, он не верит и ей.

Пряча поглубже гадкое настроение, беседует она и с Алексеем Полуяновым. Уверовав в надежность «Экономного», он положил на депозиты большие деньги и к тому же перевел в банк счета своей компании. А теперь, узнав о проверке ЦБ, сильно напрягся.

Алексей рассказывает Людмиле о замысле картины, на которую надо собрать поистине голливудскую сумму. Фильм о президенте – не каком-то конкретном, а о президенте некой большой страны. Который направляет ее движение в соответствии со своим пониманием исторической логики. А логика реальной жизни постоянно толкает его на другой путь. И он находится между двумя жерновами.

Но это – общая идея, а сюжет будет закрученным, авантюрным. Сценарий готов и уже выкуплен. Идут переговоры с лучшими режиссерами, с актерами, не смейтесь, уровня Лео Ди Каприо и Кристофа Вальца. Есть даже название русской версии: «Ваше Высокоодиночество». Классно, правда же?

– Я знаю цену тому, что делал раньше. Проходное кино, не больше. Но теперь – другая задача. Поверьте на слово, я хороший продюсер и сниму мировой хит. Теперь понимаете, почему мне так важны эти деньги?

Ох, как же не хочется Миладиновой блефовать с людьми, которые ей искренне нравятся, но положение обязывает. Успокоенный Полуянов уходит, поцеловав ручку на прощанье. Интересный, конечно, мужчина. Не зря рублевские телки на него западают.

– Разрешите, Людмила Вадимовна? – в кабинет входит полковник Вострышев, руководитель службы безопасности банка. Рожа противная, зато голова – спецхран, Сокольский его очень ценит. – Вы просили собрать сведения.

На стол ложится всего одна страничка. Людмила выжимает улыбку.

– Благодарю за службу, товарищ полковник.

– Служу банку «Экономный» и его мудрому руководству! – подобно футболисту Дзюбе, Вострышев левой ладонью прикрывает темя, а правой отдает честь. С тем и удаляется.