Больничная роба летит на пол.
— Заткнись, сука. Я собираюсь тебя обрюхатить.
Я щерюсь и брыкаюсь. Никаких тебе прелюдий и предварительных ласк. Бен скалится в ответ, забирается на меня и проникает внутрь, насаживая на член. Мы оба шипим, раздражённые неестественным спариванием, и Бен прижимает мои руки к матрасу. Над нами властвует химия. Я пытаюсь освободиться, но Бен зарывается лицом мне в шею, нащупывая железу. Мои мысли приходят в исступление, я в ярости оттого, что мною овладели, и прямо перед укусом начинаю неистово орать.
Бен прокусывает кожу, и я умолкаю, чувствуя, как нас опутывают узы, крепко-накрепко связывая друг с другом. Он удерживает меня зубами за пульсирующую железу, остервенело трахая, и внезапно я… успокаиваюсь. Мучительное стремление съебать от него подальше исчезает в мгновение ока. Мышцы расслабляются, и я закрываю глаза, нежась в чужеродном ощущении безопасности и покоя. Я практически прихожу в себя.
Я чувствую, как в груди Бена колотится сердце, но в остальном его эмоции для меня — сплошной тёмный лес. Он отпускает железу и замедляет толчки, теперь урча и зализывая кровоточащую рану на горле. Из меня так и хлещет. Я жалобно хнычу, когда он скользит языком по укусу, отчего к мозгу устремляются импульсы удовольствия. Моя беснующаяся Альфа-сторона наконец-то затыкается.
— Моя, — рокочет Бенов голос. Он скользит рукой мне между ног. — Роди мне щенков.
Он сопит мне в волосы, но желание убежать больше не просыпается. Я подмахиваю бёдрами навстречу толчкам и трусь о его пальцы, наслаждаясь бесстыдными влажными звуками, которые издают наши тела. Жар и боль в животе постепенно отступают. Я корчусь от удовольствия и достигаю разрядки с отвратительным воплем, который наверняка слышен всем в этом здании. Бен вцепляется в мои бёдра, тяжело дыша мне в затылок, и беспорядочно вколачивается в меня, утешая какой-то примитивный зов у меня внутри. Я охаю, ухватившись за матрас.
— Просто охеренно хорошо, — выстанывает он. Его хватка неимоверно крепка — синяков мне по-любому не избежать. — Засажу тебе ребёнка. Моя пара забеременеет, как это и должно быть.
— Пожалуйста, — умоляю я, прерывая собственное молчание.
Крепко поцеловав меня в скулу, Бен стонет и матерится себе под нос.
— Ты хочешь этого?
Нет. Но в такой жаркий момент это заводит. Я киваю, и от волнения голосок заливается трелью:
да да да да да нужны щенки нужен бен
— Ты мне нужен, — хнычу я. — Пожалуйста, Бен, повяжи меня. Кончи в меня, пожалуйста.
На долю секунды он замирает, как будто чему-то удивившись, а потом утыкается носом в изгиб моей шеи.
— Повтори.
— Ч-что именно? — хриплю я, приближаясь к очередному оргазму.
Бен потирает большими пальцами мою поясницу.
— Что я тебе нужен.
О, ну конечно! Но теперь я могу сказать это без раздражения. Мне это даже приятно. Раз так, можно и понуждаться.
Я сглатываю, дрожа от желания.
— Ты мне нужен. Вот почему я пришла сюда и…
Он совершает ещё один резкий толчок, который обрывает меня на полуслове. Он уже близко. Его плоть пульсирует внутри, и саму меня вот-вот поглотит оргазм. Я цепляюсь за простыню, когда он опускает руку к клитору и прикусывает метку единения.
— В пижаме, которую я тебе купил, — перебивает меня Бен. — Из нашей квартиры. — Он чертыхается и лижет метку, вырывая у меня стон. — И я трахну тебя в нашем гнезде, когда закончу вязать тебя здесь. Потому что я тебе нужен. И я даю то, что тебе нужно.
— Да, да! — Я почти визжу в знак согласия, хоть мне и немного стыдно. — Пожалуйста, Бен!
— Вот так, — хрипит он, — я… блять! … я тебе нужен!
Он скоро достигнет разрядки, и я, ощутив внезапно набухший узел, кончаю вперёд него. Я выстанываю его имя, и вместо железы Бен кусает за загривок, отчего меня всё равно окутывает тёплым удовольствием и покоем. Он вздрагивает и резко толкается, потягивая крепкий узел, и мы чувствуем, как из него вырывается первая струя спермы. Округлив глаза от ощущений, я испытываю ещё один оргазм, пока Бен изо всех сил пытается на меня не свалиться.
— Твою мать! — Он задыхается и всхлипывает, затем утыкается лицом мне в шею, ёрзая на мне сверху. — Господи Иисусе!
Непреодолимая жажда трахаться начинает угасать. Бен переворачивает меня, беспомощную, задыхающуюся, набок, частично наваливаясь сверху. Мурлыкание вибрирует у него в груди и горле, и, перетащив с пола одеяло, он начинает им нас обмахивать. Мы потные и насытившиеся. Я вот-вот засну.
Бен целует меня в затылок, придвигаясь ближе. Спиной я чувствую, как мерно, как удовлетворённо бьётся его сердце. Я… в норме? Я не хочу никуда убегать. Здесь я в безопасности.
Некоторое время мы молчим. Бен зацеловывает мою шею и затылок, водит кончиками пальцев по рёбрам. Наверняка он, как и я, обдумывает произошедшее, не уверенный, что всё случилось по обоюдному согласию. Но изнасилованной я себя не чувствую. Мне давненько не было так хорошо и спокойно — словно я наконец могу расслабиться. Я полностью в гармонии с собой.
У моей пары всё ещё гон, хотя это и должно прекратиться после вязки. Во рту — его вкус; я чувствую его потребность быть нужным. Я не знаю, смогу ли дать ему то, чего он хочет, но с этой минуты всё будет гораздо проще. Больше никаких вопящих инстинктов, которые не дают, блять, даже просто поблагодарить его за элементарные вещи.
Он ритмично посасывает мою железу, выпуская очередную порцию спермы, и нас накрывает волнами наслаждения. Это расслабляет, словно… словно когда тебе почёсывают спинку. На следующей струе Бен кладёт ладонь на мой живот ниже пупка и трётся внутри, сильно и жёстко. Я чувствую, как во мне хлюпает сперма. Это пиздец как заводит.
— Ты получишь больше, когда мы вернёмся домой, — шепчет он, касаясь губами моего затылка. — Я устрою тебе уютное гнёздышко и принесу всё, что только пожелаешь. Я позабочусь о том, чтобы мать моих щенков была счастлива, а иначе она будет вправе выцарапать мне глаза.
Не успеваю я ответить, как тяжёлая металлическая дверь открывается. Бен напрягается и рычит, поправляя одеяло, чтобы укрыть меня ещё больше, и в конечном итоге натягивает его мне на голову. Я моргаю, видя перед собой лишь зеленоватый свет.
— …Бросить её здесь, будто она грёбаная племенная кобыла! — звенит резкий, раздражённый женский голос. — Некомпетентные ублюдки! Вы ей психику покалечите!
Бен рыкает и перегибается через меня. Я чую в комнате Альфу и быстро соображаю, что ею является эта женщина. Сердце колотится всё быстрее, и моя пара, завозившись рядом, запихивает мне узел ещё глубже. Это провоцирует очередной выплеск спермы, и я закатываю глаза. Господи, как же унизительно…
Женщина громко смеётся.
— Я не боюсь тебя, скотина. Дай мне посмотреть на неё.
— Убирайся, — рычит Бен.
Слышится стук каблуков. Одеяло стягивают, и я моргаю, ослеплённая светом, ловя пристальный взгляд нависшей над нами высоченной блондинки. Бен шипит и плюётся, и тогда она ухватывает его челюсть, вмиг заставляя замолчать. Я вжимаюсь спиной в его грудь. Вид этой дамы пугает до чёртиков, но я узнаю её; она была на обложке книги. Фазма.
Она надменно улыбается Бену.
— Знаю-знаю, ты не привык, что тебе отказывают, не так ли? Думаешь, тебе всё сойдёт с рук? — Её длинные пальцы сжимают сильнее. — Что ж, у меня плохие новости. Эта девочка не твоя собственность, и градус истерии не имеет никакого значения, ты, зверюга.
Фазма отталкивает его и, присев на край кровати, обращается ко мне. Она обладает мощной аурой. Мне она, слава богу, улыбается.
— Здравствуй, Рей. Я Фазма. Ты в порядке? Он тебя принуждал?
— Э-э… нет. То есть… наверное, нет.
— Ладно. — Она гладит меня по голове и встаёт. — Потерпи немного, дорогая. Я буду ждать на улице, когда всё закончится. — Её голубые глаза зыркают на Бена. — Все они обожают говорить, что ничего не могут с этим поделать, хотя на самом деле вы можете. Верно, зверёк?
Он цепляется за меня, как будто боится, что я исчезну. Фазма бросает на него последний испепеляющий взгляд и оставляет нас в покое. Нахмурившись, я смотрю ей вслед. Бен не принуждал меня. Мы лишь сделали то, что следовало.
