Я вздыхаю и, закрыв глаза, слушаю стрекотание сверчков. С Роуз всё будет в порядке. Я не позволю, чтобы с ней что-то случилось. Я собираюсь работать адвокатом, чтобы отстаивать права таких Омег, как она. Омега в ней выявилась рано, примерно в тринадцать лет, мы тогда познакомились, учась в средней школе. Большую часть своей жизни я защищаю её, и останавливаться на этом не собираюсь, даже когда поступлю в университет. Вся эта тема собственничества в отношениях из-за какой-то странной биологической необходимости — абсолютнейшая чушь!
Небо заволакивает тучами и загоняет всех в дом. Я чувствую, как в толпе у меня начинает развиваться клаустрофобия, и поэтому пытаюсь хоть где-то укрыться от несметного количества мокрых тел — кто-то мокрый от пота, кто-то — от пива, кто-то — от дождя, и я не желаю знать, от чего ещё. Я вздрагиваю, незаметно пробираясь сквозь толпу, и распахиваю дверь под лестницей. Мне плевать, где можно спрятаться, лишь бы глотнуть чёртова воздуха.
Это подвал. Сказочно! Я выжимаю волосы и спускаюсь по шаткой лестнице в затхлый полумрак. К счастью, я могу слышать мужские и женские голоса, так что ловушка мне не светит.
Пол сделан из холодного бетона. Я шлёпаю по нему мокрыми ступнями, выискивая себе угол, где бы можно было спрятаться, пока Роуз не закончит болтать со своей новоиспечённой «второй половинкой». Думаю, через неделю она его продинамит. Роуз не поведётся на эту хрень. Я уверена в этом. Мы пообещали друг другу.
— О-о! Что это у нас тут?
Я поднимаю голову и поспешно отступаю.
Надо мной возвышается мужчина, его тёмные глаза как будто светятся в полутьме. Чёрные волосы собраны в пучок, а меж пухлых губ свисает сигарета с мерцающим красным угольком на конце. Он широкоплечий, с покатым подбородком и торчащими ушами, и я замечаю альфа-символ, вытатуированный за ухом. Не для показухи — это означает, что он — Альфа и находился под арестом. Не к добру это.
Я не отвожу от него пристального взгляда.
— Просто жду подругу.
Он поднимает брови и лениво затягивается. На нём чёрная футболка, подчёркивающая его мускулистые руки, и джинсы с пряжкой на ремне, украшенной символом Альфы. Ну да, мы уже поняли, что ты Альфа.
Он стряхивает пепел на бетон.
— Я — Бен. А кто ты?
— … Рей.
— А фамилия?
— Не твоё дело, — огрызаюсь я.
Бен улыбается, делая ещё одну длинную затяжку, и тушит сигарету о стену. Из комнаты позади него раздаются стоны, и я снова быстренько отступаю на шаг, потому что не хочу иметь ничего общего с этим его странным Альфа-дерьмом. И к тому же, он выглядит гораздо старше, чем я.
Он изучает меня своим затуманенным тёмным взглядом.
— Сколько тебе лет, Рей?
— Семнадцать, так что тебе лучше отвалить.
Бен ухмыляется и обходит меня, преграждая путь к лестнице. Я касаюсь стены, и мне впервые по-настоящему страшно. Я продолжаю слышать женский скулёж и как из тускло освещённой комнаты в конце коридора доносятся звуки влажных шлепков ударяющихся друг о друга тел. Бен цепляется за верхнюю раму двери, пристально смотрит на меня и неспешно движется, сантиметр за сантиметром, проводя кончиками пальцев по потолку. Я тебя не боюсь.
— Малявка, — воркует он. — Что ты тут забыла, девочка? Захотелось на член Альфы?
— Да уж конечно. Подруга разговаривает наверху со своим… другом. — Я искоса смотрю на Бена, стараясь не выглядеть напуганной. — По Дэмерон — наш общий друг, так что не делай глупостей.
Бен посмеивается, незаметно вынуждая меня пятиться к кладовке.
— Я не боюсь По Дэмерона. — Бен снова загораживает дверной проём, поджимая губы, как будто о чём-то думает. — Я так и не поступил в универ, а сюда пришёл оторваться по полной и свалить. Ты занималась сексом, Рей? Я могу показать тебе, что такое узел. — Он наклоняется, втягивая носом воздух, и делает глубокий выдох через рот. — Ты пахнешь как-то не так. Бета?
— То есть, «нормальная» ли я? Да.
Мы возвращаемся в комнату, и я улавливаю слабый запах пота и… чего-то ещё. Сердце колотится как бешеное, когда Бен нависает надо мной и ухмыляется, не обращая внимания на раздающиеся мычания и стоны. Я понимаю, что происходит. Я не идиотка.
Он одаривает меня похотливым взглядом.
— М-м. Давай обсудим нормальных и ненормальных в постели. Просто немного обнимашек.
— Я не хочу.
Бен надувается, касаясь моей юбки кончиками пальцев.
— Нет? Я просто хочу поболтать, малявка. Давай я принесу тебе выпить, чтобы ты могла расслабиться.
Всё в нём меня дико бесит. Я возмущённо начинаю пыхтеть и ударяю Бена по лицу.
Жар разрывает мне ладонь, достигая основания черепа. Я взвизгиваю от шока, который поглощает меня и скручивает изнутри, выжигая пульсирующий шрам на плече. Я отскакиваю от Бена, а он рычит от боли и закрывает лицо, нащупывая у себя рваный шрам, который тянется от челюсти и проходит рядом с правым глазом. Я замечаю, как остальная часть шрама скрывается под горловиной футболки, но я слишком напугана, чтобы обеспокоиться этим. Твою мать. ТВОЮ МАТЬ.
Я отталкиваю Бена и бегу наверх. Плечо дико пульсирует от боли, когда я нахожу в спальне Роуз наедине с Финном. Они просто болтают, но она не возражает, когда я тащу её в коридор. Она обещает, что позвонит ему, и обхватывает меня за талию, когда мы выбегаем из дома братства.
— Рей?! — спрашивает Роуз. — Что случилось?
Я лишь трясу головой. Она проверяет телефон, а я оглядываюсь, пытаясь попасть ключами в замок в двери машины. Я не знаю, где Джессика, но мне нужно…
Бен стоит на газоне, засунув руки в карманы. Он оценивающе смотрит на меня и дымит очередной сигаретой, игнорируя пылающий красный шрам на лице. Я второпях открываю дверцу машины и, дрожа, мчусь со всей дури по улице. Нет. Нет, это не по-настоящему. Это не по-настоящему. Это не по-настоящему.
====== Non Compos Mentis (Невменяемая) ======
Мы добираемся до квартиры, которую снимаем с сестрой Роуз, Пейдж, в центре Бостона. Она находится недалеко от Аквариума Новой Англии, поэтому это безопасный район и, к тому же, главная замануха для туристов. К счастью, мне удалось вырваться из приёмной семьи, из лап своего чудовищного «отца» Ункара Платта, и навсегда покинуть город Кин, штат Нью-Йорк.
В кампус Массачусетского технологического университета я никогда не вернусь. И мне всё равно, что через три месяца начнётся учёба. Я… я перейду на онлайн-занятия, и все четыре года курса введения в право буду сидеть в своей квартире. Я собиралась поступать в Гарвард, но уже вряд ли получится. Уеду на другой конец страны и подам документы в другом штате.
Роуз знает, что я расстроена, но я не стану грузить её ещё и своими проблемами, когда она сама в стрессе. Я улыбаюсь и отшучиваюсь, открывая дверь квартиры, которая находится на третьем этаже.
— Я просто переживаю за тебя, — говорю я. — Как Финн? Он ничего?
— РОУЗ!
Словно из ниоткуда вылетает Пейдж, чтобы обнять сестру, и, отрывая её от пола, кружит в узеньком коридорчике, который ведёт в нашу квартиру. С визгами и смехом они вваливаются в гостиную. Я поворачиваю замок и, слегка помедлив, на всякий случай задвигаю засов.
Метка по-прежнему пылает на моей руке — я думала, она на плече, но оказалось, что чуть ниже. И мне страшно всё это осознавать.
— Короче, я на этой неделе сдаю выпускные экзамены, но всё-таки хочу пригласить Финна на ужин. — Пейдж вскакивает и закручивает свои чёрные волосы в небрежный пучок на макушке. — Может, в четверг вечером? Сколько ему лет? По какой программе он учится? Он женат? У него есть дети?
Пейдж нам больше как мать, чем сестра Роуз. Она встретила своего Фамильяра, Галена, случайно столкнувшись с ним на вечеринке у бассейна. У обоих между лопаток шрам в виде солнца. Выяснилось, что он уже в паре с другим мужчиной, но их с Пейдж узы больше похожи на… дружбу? Это трудно объяснить. Эти узы глубокие и многогранные, и не всегда романтические. Пейдж даже предложила им стать суррогатной матерью. Кто-то говорит, что с Фамильяром образуются «духовные» узы, а с парой со всеми этими укусами в шею и прочим дерьмом — «физические».
