Бен хватает меня за бёдра и нюхает волосы, возвышаясь надо мной. Я замечаю, как закатываются его глаза, когда он зарывается носом мне в волосы. Он крепче вцепляется в бёдра, удерживая меня на месте, и совершает рассеянный толчок. Щёки пылают жаром от того, как предательская жгучая течка раздирает копчик.

Он вытаскивает мои руки из воды и прижимает к стойке. Писк щекочет мне горло, когда Бен толкается снова и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею. Стискивая мои мокрые пальцы, он медленно и размеренно прижимается к спине. Перед глазами всё плывёт; я оседаю на стойку и роняю голову. Так хочется спать… такое чувство, что меня сбил грузовик. Возможно, за последние дни я потратила слишком много энергии.

Бен со стоном подходит ближе.

— Ебать… ты охуенно пахнешь. — Он целует меня в затылок и проводит кончиком носа по позвонкам. — Ты ведь ещё девственница, да?

— Угу, — киваю я и вжимаюсь бёдрами ему в пах. — И не собираюсь лишаться невинности в ванной.

— Ты лишишься её тут, если не прекратишь так делать.

— А ты тогда лишишься своего грёбаного члена, — ворчу я.

Бен смеётся, отступает от стойки и поднимает меня как ребёнка. Я обнимаю его за шею и кладу голову ему на плечо. Слава богу, его стояк не рядом с моими раздвинутыми бёдрами, потому что на мне нет трусиков, и это было бы не совсем удобно. Но тоненький голосок дрожит от удовольствия при мысли о том, что я соскользну на пару сантиметров и позволю Бену направлять меня вверх-вниз по головке его…

— Вот.

Я хлопаю глазами и понимаю, что лежу на спине в своей постели. Бен поднимает брови, и я смотрю ниже. Он держит передо мной розовые стринги.

Я хватаюсь за его плечи и приподнимаю бёдра, пока он натягивает по ним трусики, для удобства откинув полы рубашки с живота. Он обхватывает пальцами мою обнажённую талию, склоняется ниже и неуверенно меня целует. Я чувствую на себе, как горит кожа Бена, но это приятное жжение. Я стискиваю его плечи и целую в ответ с таким же трепетом.

Бен зарывается пальцами в мои волосы и проталкивается, углубляет поцелуй. Его язык проскальзывает мне в рот, и я тоже хватаю его за голову, пытаясь подобраться ближе. Гормоны вновь подскакивают и гудят, и я обхватываю ногами его бёдра. Слегка пошатываясь, Бен придвигается ближе, стоит мне мягко дёрнуть его на себя. Он обеими руками расстёгивает свой ремень, не отрываясь от моих губ, а я вонзаю ногти в упругую, горячую плоть. Какие кубики… Какой у него пресс! Бен собирается выйти на улицу без рубашки, и я хочу, чтобы все знали, что он трахает только меня и никого больше. Моё. Только моё.

— Моё, — шепчу я в губы Бена.

бен наш… наш… перевернись на живот… СПАРИВАЙСЯ

Не переворачиваюсь я, нахер, ни на какой живот, а просто вцепляюсь в Бена, но он всё равно опрокидывает меня и притягивает за бёдра к паху. Сердце бешено колотится, я уже в исступлении, адреналин накрывает с головой. Пустое нутро как будто отяжелело, и я его хочу.

Бен снова удерживает меня за бёдра, но на этот раз я ощущаю, как его мокрый член пропитывает влагой трусики. Я держусь за голый матрас и постепенно теряю разум, когда Бен начинает в меня втираться. Откровенно говоря, до этого я не представляла, каковы пенисы на ощупь. Я не знаю, на что это должно быть похоже, но у него, кажется, большой. Сглотнув, я слушаю, как он пыхтит от удовольствия. Этого я тоже никогда не слышала.

— Всё, что мне надо сделать, это накормить тебя, да? — Он просовывает большие пальцы за задний край моих трусиков и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. — Как ты относишься к тому, чтобы потерять невинность у себя в спальне?

На меня без предупреждения накатывает волна изнеможения. Возбуждение быстро превращается в сонливость, и я что-то мямлю Бену в ответ. Он откидывает мои волосы назад и стонет, когда видит, как мои веки, подрагивая, смежаются. Ну да, я устала как собака. Нужно больше спать.

Он стягивает с меня мокрые трусики.

— Ну и прекрасно. Тогда я заберу их, чтобы подрочить, пока ты дрыхнешь.

Я чувствую, как он натягивает на меня другие трусы, а затем подхватывает как тряпичную куклу. Он несёт меня одной рукой, и я успеваю обозвать его засранцем, после чего окончательно засыпаю у него на плече.

====== Non Liquet («Не ясно») ======

— Митака упомянул о какой-то агрессивности во время вчерашнего визита и порекомендовал мне вас проведать. Мне вообще-то наплевать, просто сильно не хотелось бы заполнять ещё какие-нибудь бумажки.

Внутренний голос исчез, боль в животе угасла. Я вздрагиваю и медленно пробуждаюсь, завёрнутая в пушистое одеяло, затем замечаю в полумраке, что вокруг разбросана еда. О господи. Странное давление пропало, но я чувствую, что кишки вот-вот разорвёт на куски.

— Блять, да она спит, — фыркает Бен. — Течка закончилась, а я так и не потрахался, так что лучше пиздуй отсюда подобру-поздорову.

В коридоре раздаются шаги. Стеная, я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я не у себя дома и не в гардеробной. Здесь гораздо просторнее, хотя обстановка почти такая же, как у меня. А ещё такое ощущение, что я пережрала фруктов; меня тошнит так отчаянно, что даже встать не по силам, так что я продолжаю лежать, страдая от боли. И в этот момент дверь гардеробной распахивается, врезаясь в стену.

Надо мной, с полнейшим отвращением на лице, встаёт адвокат Хакс. Бен тоже заглядывает; он без рубашки и в серых трениках, низко сидящих на бёдрах. Он сильно пихает Хакса локтем — слишком уж долго тот на меня пялится. У меня что, сиськи вывалились?

— Загляденье, — бормочет Хакс. — Как вам течка, мисс Кеноби?

Я сонно моргаю и подбираю одиноко лежащую ягодку черники. Бен с ухмылкой смотрит, как я жую, заворачиваясь в одеяло поплотнее.

— Здорово! — язвительно хриплю я. — Адски больно, всё как надо.

— А вот если бы ты мне дала-а… — протягивает Бен и снова отталкивает Хакса локтем. — Ладно, можешь проваливать.

Хакс закатывает глаза и молча уходит. Бен провожает его до двери, а я опять со стонами заворачиваюсь в одеяло. Боже. Я позволила ему потереться об меня членом. От одной только мысли об этом меня ещё больше начинает тошнить, поэтому я сдаюсь и лечу в ванную.

Только вот я не знаю, где она. На мне лишь рубашка Бена, доходящая мне до колен, и я в замешательстве наворачивая круги как полнейшая идиотка. Перебрав две двери, я наконец нахожу нужную и спешу внутрь, пока меня не вывернуло прямо в коридоре. Слава богу, я добираюсь до унитаза и выблёвываю всю еду, которую запихала в себя накануне вечером. Как я могла столько съесть?!

Я чищу зубы пальцем и полощу рот. Бен ждёт меня снаружи с горстью винограда и чавкает, подняв брови.

— То есть, я спустил столько бабла на блевотину.

— Всё потому, что ты хотел потрахаться, — ворчу я.

Бен скалится и идёт за мной в спальню.

— Да, но ты гораздо дружелюбнее, когда самозабвенно хаваешь. — Он пожимает плечами, жуя виноград. — А ещё ты ведёшь себя наглухо странно. Никогда не видел ничего подобного: девчонка остервенело закидывается едой, шипит как змея и демонстрирует нечеловеческую силу. Возбуждает так, что пиздец.

Спальня просто огромная. Его кровать я раздербанила, как и свою, да к тому же ещё и шторы умудрилась стянуть. Я бросаю взгляд на постеры на голубых стенах, а потом — на комод с распахнутыми ящиками. По коричневому ковру разбросаны шмотки, и я понимаю, что, должно быть, впопыхах растащила его гардероб, чтобы усовершенствовать гнездо. Какого…

Бен садится на край кровати и зевает.

— Ну, вот и моя квартира. То есть, уже наша квартира. Ты ведь не работаешь, верно?

Меня мутит, я только что пережила первую течку, и теперь живу с незнакомым мужиком, который на десять лет старше, а он ещё спрашивает, работаю ли я. Сжав переносицу, я медленно выдыхаю. Не стоит убивать его, Рей. Тебе это с рук не сойдёт.

— Нет, — резко отвечаю я, — но я получаю стипендию, если нужна помощь с арендной платой.

— Я в этом не нуждаюсь. — Закончив есть, он потирает затылок. — … Кстати, я иду в бар, так что будь как дома и делай всё, что… ты и так делаешь. От наблюдения за тобой сутками у меня уже спермотоксикоз развился, типа. Но сюда я, конечно, никого не приведу.