— Ты!.. — прошипела я. — Перестань! Просто оставь меня в покое!

— Пытливые умы желают знать, Ним, — Бен опустил взгляд на мои губы. — У тебя засос на полгорла. Не самое сложное уравнение.

Мои щеки пылали. Я спихнула Бена обратно на сиденье и опустила зеркальце, чтобы взглянуть. Разумеется, По переборщил с пылом, и на моей шее красовался огромный засос. Сукин сын.

Я со стоном закрыла лицо руками. Телефон завибрировал — пришло еще одно сообщение от По, и я осознала, что окончательно сорвусь с катушек, если он не сбавит обороты.

Бен взял мой телефон.

— Хах, По Дэмерон? Мужик, который владеет тем городским баром? — Надув губы, он кивнул. — Могло быть и хуже, Ним. Я хочу сказать, не хуже, чем здоровенный засос на твоей шее, это довольно сложно.

— Боже… Просто… ты не мог бы мучить кого-нибудь другого? Оставь меня в покое, Бен.

— Не могу. Сначала отдай мои деньги.

Я выхватила у него свой телефон и написала По про засос. Бен с комфортом устроился в кресле.

— Он хорош? — полюбопытствовал паренек. — Похоже, у него большой член?

По принялся раскаиваться, и я, закатив глаза, спрятала телефон в карман, чтобы он не попал к Бену. Нужно ехать дальше. Банкомат совсем рядом, так что я отдам этому засранцу деньги и замуруюсь в своей комнате.

Меня попросту провоцируют. Если я продолжу поддаваться на провокации, он поймет, что это работает.

Наконец мы добрались до банкомата, и я сняла достаточную сумму — шестьдесят баксов, которые и сунула Бену в руку. В ответ он саркастически ахнул.

— Ну, ты не должна платить мне столько просто так, — прищурился он. — Я сделаю для тебя особый тариф. Разобьем этих малюток по частям.

— Как ты меня бесишь…

Он хохотнул, пряча деньги в бумажник.

— Серьезно, ты не должна мне столько. Я знаю, ты хочешь, чтобы я больше не приходил.

Мне не следовало хотеть этого, нет. Но я хотела.

Я пожала плечами, разворачивая машину.

— Все в порядке. Но если ты еще хоть раз полезешь ко мне, я надеру тебе задницу. — Я глянула на него — на его физиономии была неизменная улыбочка. — Я не шучу, я могу надрать тебе задницу.

— Да ладно? По твоим восьмидесяти фунтам и не скажешь.

— Неважно. Для победы требуется не только грубая сила, малыш.

Бен попросил меня рассказать больше, и я согласилась. Боевые искусства и самооборона входили в число моих увлечений, поэтому я притормозила, добавляя еще подробностей, а Бен сидел, внимательно меня слушая. Он кивал, внимая рассказу, и время от времени смеялся. У него был располагающий смех.

Поговорить с кем-то по душам после нескольких недель заточения в четырех стенах было приятно. Даже треп с По согревал душу, а у Бена оказался настоящий талант слушателя — он никогда не перебивал собеседника, только иногда задавал уточняющие вопросы. Обычно мальчишкам-тинейджерам это не свойственно.

— Ну ладно, — Бен откинулся в кресле. — Теперь продемонстрируй.

— О-о, нет, ни за что. Ты оконфузишь нас обоих.

Бен фыркнул, покачав головой. Последняя двадцатка осталась лежать на приборной доске.

— Нет. Я не буду этого делать, — он улыбнулся мне и щелкнул жвачкой. — Но если вдруг сделаю, ты же запросто надерешь мне задницу. Разве нет?

— …По рукам, но мы будем заниматься этим на улице. И обязательно спросим разрешения у твоей мамы.

— Ее вечно нет дома. Ей насрать. У нас в подвале папина тренажерка, приходи в пятницу вечером, — Бен нахмурился и разблокировал свой телефон, — или в четверг. В пятницу у меня волонтерство в столовой для бездомных, а в субботу — в приюте для животных.

Это очень — очень — плохая идея. Хан непременно заинтересуется. Я отъехала от тротуара, кусая губы, под участившийся стук сердца.

Но мне всегда нравилось ввязываться в рискованные затеи.

— Отлично. Не забудь надеть ракушку.

========== Часть 5 ==========

Среди всех затей, в которые я ввязывалась, согласие заняться борьбой с подростком у него дома, в отсутствие его матери, выглядело самым опрометчивым. Более опрометчивым, чем выслеживать серийных убийц.

Хан ничего не сказал — я приврала, что Лея попросила присмотреть за сыном. Вот только сыну было семнадцать, сложением он не уступал добротному полузащитнику, и нянька ему откровенно не требовалась, но это укладывалось в «вахтовые» методы воспитания его матери, поэтому меня не потащили на допрос, когда я явилась к ним на крыльцо в четверг после полудня.

Бен открыл дверь, он был в баскетбольных шортах и майке.

— Засос смотрится лучше, Ним, — прищелкнул он жвачкой.

— Заткнись.

Ухмыльнувшись, юнец посторонился, впуская меня, одетую сегодня в леггинсы и широкий длинный свитер, прикрывавший задницу. Дом Леи, встретивший меня знакомой роскошью и прохладой кондиционера, почему-то напомнил большую сводчатую пещеру.

— Зал в подвале, — пояснил Бен, ведя меня вниз. — У мамы сейчас там свален всякий хлам для йоги, но я развернул какой-то мат. — Он открыл передо мной дверь, лопнул пузырь из жвачки и улыбнулся: — Только ракушку не нашел, так что целься выше.

Я закатила глаза:

— Даже не думай выкинуть какое-нибудь непотребство.

— И в мыслях никогда не было.

Он щелкнул выключателем на стене и закрыл дверь. Раз я сюда пришла, то, вероятно, понимала, зачем это делаю.

Внизу располагался просторный отремонтированный подвал с мягким уголком — импровизированной гостиной с ковром, зеленым диваном и парой кресел-мешков перед широкоэкранным телевизором, а также еще одной дверью, ведущей в соседнее помещение.

За ней оказался упомянутый зал со старыми пыльными тренажерами — ими явно никто давно не пользовался. В воздухе висел затхлый запашок плесени, чем-то напоминавший подпортившийся одеколон Хана. Должно быть, хозяева бежали от этой комнаты, как от чумы. Хан любил говорить, что Бен хороший парень, но у меня возникли сомнения, что Бен испытывал к отцу столь же теплые чувства.

— Окей, ну так… — он скрутил свои черные лохмы в пучок. — Покажи мне Брюса Ли, Ним.

Я вскинула бровь и опустила сумку на пол.

— Я не Брюс Ли, но я с удовольствием надеру тебе задницу. Подойди ко мне, когда будешь готов, чемпион.

Бен все не решался — топтался по другую сторону синего мата, такой нескладный мальчишка-переросток. Но мне доводилось сбивать с ног мужчин куда крупнее. Я кивнула и ободряющим жестом пригласила его начинать.

И тут, как назло, зазвонил мой телефон.

— Черт… — пробормотала я и, махнув Бену, повернулась, чтобы ответить. — Погоди, похоже, это По.

Бен налетел на меня и схватил за талию прежде, чем я успела дотянуться до сумки. Юнец оказался чертовски тяжелым, он с завидным упорством пытался оторвать меня от пола, поэтому я саданула ему по ноге и засадила локтем по ребрам.

Он устоял. Случается и такое.

Я не собиралась бить затылком и ломать ему нос — это была не настоящая драка, — так что, зацепив лодыжкой его икру, я дернула, чтобы он потерял равновесие, а когда ему пришлось споткнуться и расставить ноги, в дело вступила чистая физика.

Я присела и перекинула его через плечо. Бен грохнулся на мат, а по моей руке прошла болезненная волна, мрачное напоминание, что моя гибкость уже не та, что раньше. Я с шипением отступила от поверженного мальчишки.

Шмякнувшись на пол, Бен разразился хохотом, постанывая между смешками. Морщась, он перекатился на бок, пока я улучила момент проверить телефон. Вот мелкий засранец! В честном бою жульничать не положено.

— Офигеть! — засмеялся он. — Где ты этому научилась?

— В Акаде… На академических курсах самообороны, — я поправила себя, пролистав входящие, и пожелала По доброго утра. — Ты их не знаешь.

Закончив с мессенджером, я бросила телефон обратно в сумку, и Бен накинулся на меня снова. С тем же результатом: обезвредив его ударом в живот, я швырнула его на пол, как тряпичную куклу. Мальчишка воплощал собой грубую силу без всякой хитрости, но в схватках обычно побеждает последняя.