Он повернулся ко мне, его глаза наполнились слезами. Боже, что я делаю? Зачем терзаю его вопросами? Стала бы я, чванливо развалившись, клевать изнасилованную женщину, каких встречала немало за свою карьеру? Нет — это мерзкое дело пусть останется прокурорам!

— Я сделал то, что она просила! — прошипел Бен. — Она сказала… сказала трахать ее, несмотря ни на что, и я это сделал!

У него затряслись губы, он отвернулся и широким взмахом смел с верстака инструменты. Под лязг и грохот Бен присел и уронил голову, запуская длинные пальцы в волосы. Он не двигался с минуту. Сделал глубокий, судорожный вдох.

Мое сердце громко стучало. Я смотрела ему в спину, мечтая провалиться сквозь землю.

— Бен… — осмелилась я окликнуть его.

Но он не ответил. Все его несуразно большое тело вздрагивало, словно он мог взорваться от малейшего движения.

Я протиснулась мимо верстака, перешагнула через разбросанные гаечные ключи. Темные глаза Бена неотрывно следили, как я сажусь перед ним, прямо на грязный пол, в своей зеленой пижаме. Его щеки были залиты слезами. В очередной раз я неосторожно копнула слишком глубоко и открыла ящик Пандоры.

— Прости меня, — я протянула ему руку. — Мне не следовало идти к ней… Я… я должна была поверить тебе.

— Я не хотел причинять ей боль, — пробормотал Бен. Его руки расслабились, и он взял меня за ладони, притягивая к себе на колени. — Я делал то, что она говорила.

Так или иначе, мне никогда не узнать, что там произошло на самом деле. Бен был очаровательным юношей, но, вероятно, чего-то не договаривал, а миссис Ваал вертелась ужом, чтобы выставить его агрессором. Я взглянула на дверь, обхватывая Бена ногами, и он прижал меня к своей широкой груди. Всей правды я не узнаю.

— Мама завтра уезжает, — он шмыгнул носом, уткнувшись мне в шею.

— Надо же, как быстро ты оправился.

Бен фыркнул и обнял меня так крепко, что перехватило дыхание. Я чуть сильнее вдавила ногти ему в спину.

— Всю неделю пришлось корпеть над всякой ерундой… Мне так хочется полежать с тобой и посмотреть фильм, как тогда.

Его влажные губы прошлись по моей шее.

— С тобой никогда нельзя просто посмотреть фильм.

— Потому что ты очень похотливая, Ним.

Я хмыкнула, откидываясь назад, что наконец-то ткнуть ему пальцем под нос, и Бен поцеловал меня. И поцеловал снова, когда я попробовала отстраниться — сердце трепетно замерло, едва его большая рука взяла меня под челюсть, а пальцы вдавились в щеки.

Он облизал губы.

— Думаю, я не прочь разложить тебя на верстаке.

— …О нет?

Понятно, что это не был вопрос и не отказ. Бен вскочил и толкнул меня к верстаку, заставляя согнуться, но так, чтобы в живот мне не впивался острый край. Я цеплялась за потертую столешницу и морщилась от предательского дребезжания верстака. Бен не умел вести себя по-другому.

Он навалился мне на спину, такой тяжелый, что я почти не могла дышать. Только всхлипнула, когда мои штаны упали к лодыжкам.

— Не хнычь, — выдохнул Бен мне в ухо. Я почувствовала, как он провел членом по мне, и напряглась. — Ведь ты знаешь, ты этого хочешь.

Да будет так…

Он вторгся в меня грубо, не щадя и не делая поправку на то, что мое тело еще не готово. Я скривилась, встряхивая головой от мелькнувшей искорки страха, — было больно, и мне это не особо понравилось. Мне надо передохнуть. Мне не семнадцать…

Верстак гремел, а Бен неутомимо вбивался в меня. Его ногти впились мне в бедро, он захрипел у меня над ухом, и у меня возникло ощущение, что меня наказывают.

— Завтра вечером зайдешь ко мне смотреть кино, — прошептал он и хлестнул меня по заднице, но я все равно кивнула, прижатая к верстаку. — Вот и умница. Теперь держи рот на замке.

В какой-то миг от острой боли сознание словно прояснилось. Я кусала губы, пока не почувствовала вкус крови, а Бен, тяжело дыша, с яростью продолжал трахать меня. Сарай оглашали шлепки, он вел себя грубо и напористо, но было не время заламывать руки или читать мораль. То, что мы делали, было несказанно горячо!

Бен стиснул мою шею, сдавливая так, что в глазах заплясали черные точки. Я подавалась ему навстречу, мечтая лишь о том, чтобы он трахал меня глубже, сильнее. Над ухом раздался хриплый смех.

— Тебе нравится? — Я кивнула, и Бен прибавил пыла. — Вот как? Хочешь, чтобы я кончил внутри тебя?

— Бен… — пролепетала я со стоном. Да, да, хочу, но это так неправильно!..

— Тише-тише, Рей, я же сказал держать рот на замке, — он припечатал ладонью мою ягодицу, и кровь застучала у меня в ушах. — Так что держи рот на замке, или я оттрахаю тебя в задницу.

О боже! Нет уж, спасибо!

Бен упоенно сношал меня еще с минуту, прежде чем начать безудержно изливаться. На этот раз я не испытала шока, когда он не вытащил член, и наслаждалась подергиванием внутри, его глубоким удовлетворенным стоном. Бен взял меня за бедра и прижал к себе.

Его горячее дыхание пошевелило мне волосы. Наконец он выпрямился, но отстраняться не стал и пригвоздил меня к столешнице, как только я попыталась встать. Сперма липко стекала по коже.

— С тобой я еще не закончил, — прошептал он. Кончики пальцев шершаво провели по моему позвоночнику вниз, перешли на бедро.

Бен погладил мои половые губы, нащупывая клитор, но приник к нему слишком неосторожно — я охнула, и он ослабил напор. Спешка — присущий мужчинам недостаток.

Его ласки стали нежнее, и я заерзала, тихонько всхлипывая. Бен мягко прижался ко мне, будто ему нравились эти звуки, а я, чувствуя нараставшее возбуждение, уставилась на дверь. Наверное, я не остановлюсь, даже если кто-нибудь войдет сюда прямо сейчас…

— Ты снова сжимаешься, — с благоговением зашелестел Бен мне на ухо. Он немного замедлился, начиная водить бедрами. — Подергиваешься. Это очень круто.

— Я сейчас… — простонала я.

— Уже? — Бен поцеловал меня в висок, водя средним пальцем по клитору. Я выгнулась, приподнимаясь на цыпочки. — Да, так и есть. Я чувствую. — Его ладонь провела по моему бедру, и он начал двигаться быстрее, поглаживая меня большим пальцем. — Я тоже… Я сделаю это внутри тебя — опять.

Границы стерлись, и я провалилась за край, брыкаясь в его руках и ничуть не замечая боли от врезавшегося в плоть верстака. Бен стискивал меня, шумно и часто дыша.

— Я люблю тебя.

Ледяной страх сковал живот, как только эти слова слетели с моих губ. Я распахнула глаза, прикусив язык на последнем слоге. О нет… Что же я…

Бен, будучи Беном, вцепился в меня со всей силы. Он шумно сглотнул, обхватил мою талию, кивая со всем пылом.

— Я тоже!.. — выдохнул он. — Я тоже люблю тебя! — У Бена вырвался смешок, и он прижался губами к моему виску. — Как же приятно говорить это вслух! Я тоже очень люблю тебя, Рей!

Обмирая от ужаса, я безвольно распростерлась на столешнице, глядя на дверь, пока он сотрясался от оргазма. Бен стонал, целовал мои волосы и безостановочно бормотал: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя», — возбужденно, срывая дыхание. Его голос дрогнул.

— Так приятно слышать это… особенно от тебя. — Он выскользнул из моего тела, но не отстранялся, по-прежнему прижимая меня к столу и пряча лицо в моих растрепавшихся волосах. Кожу согрел глубокий вздох. — Я так люблю тебя, Рей.

Похоже, я влипла.

========== Часть 10 ==========

— Эй… Эй, Ним.

Под тихие гудки сканера на кассе, пробивавшего товар, я зашла в отдел планирования семьи в «CVS». У меня дрожали пальцы, когда я забирала последнюю упаковку «Плана Б», стараясь игнорировать Бена, — он ржал над вибрирующими эрекционными кольцами. О боги. Я сказала глупому мальчишке, что люблю его.

Несмотря на ужасный риск скомпрометировать все и вся, я хотела, чтобы Бен увидел, как возмутительно дорого обходится проклятая таблетка, и чтобы не капризничал, когда я говорила надеть презерватив. Нам еще предстояло обсудить мою злосчастную оговорку по Фрейду, что на воздухе, возможно, будет чуть легче.

Я выхватила у него кольцо и ткнула под нос «План Б».