Полагаю, такого беспорядка здесь быть не должно, потому что Кайло тоже напрягается и принимается нервно растирать рот. Он молча оглядывается, положив руку на бедро. Я чувствую еще один запах, от которого у меня в горле все горит. Наверное, Альфа. Тот, что был тут, а потом ушел.

Кайло по-прежнему молчит. Его рука нервно пробегается по волосам и растирает затылок, пока он оглядывает помещение.

Я сжимаю пальцы, наблюдая за ним.

— Может тут прибраться, — предлагаю я.

Он кивает. Кайло отвернулся ко мне спиной, так что невозможно понять, как он, и я неуверенно приближаюсь к нему. Не хочу вторгаться в личное пространство или обезуметь от запаха, но и просто молча торчать на месте, разглядывая его затылок, не хочу. Нужно помочь.

Бочком я подбираюсь к нему и наклоняюсь, подбирая запылившегося жирафа. И подаю его Кайло, улыбаясь, но он стоит застыв, стиснув зубы и глядя куда-то вдаль со злостью. Он не оглядывается на меня, я только вижу, как ходит туда-сюда кадык. Кажется, он сейчас заплачет.

Кайло двигает челюстью и снова сглатывает.

— Я хранил… тут все, — он вздергивает брови и трет затылок. — В полном порядке. Надеясь, что… — Кайло шумно вздыхает. — Что смогу разделить это с кем-то.

— Мы можем прибраться, — повторяю я, обнимая его за плечи. — Я даже могу покататься по всему этому, чтобы запах оставить. Ты только укажи, и я мигом.

Он смотрит на меня снизу вверх, жалобно улыбаясь, и кашляет, скрывая под ним то ли всхлип, то ли смешок. Я киваю, обводя рукой весь этот хаос и тяну его за рукав.

— Мы справимся, — обещаю я.

— На это уйдут все выходные.

— И что? — я пожимаю плечами и улыбаюсь ему, заставляя и Кайло улыбаться, пусть и не так радостно. — Я все равно хочу увидеть все твои вещи. Мне нужно новое одеяло, или даже два, а вроде как не меньше полусотни таких сшил.

Он стонет и закатывает глаза, слезы катятся по его щекам. Я хватаю розовое одеяло, чтобы вытереть их, и вижу, как его плечи вздрагивают.

— Они забрали… всё, Рей… каждую мелочь, которая у меня когда-то была…

Я думала, что вид рыдающего мужчины заставит меня чувствовать себя неловко, но на удивление, нет. Поплакать полезно для всех, и я рада, что он опускается на колени — так я могу хотя бы обнять его толком.

Кайло нужно время, чтобы успокоиться. Он прячет лицо у меня на груди, уткнувшись носом в подбородок, и съеживается, пытаясь быть таким же маленьким, как, например, гигантская секвойя.

— Мне так жаль, — говорю я после очередной паузы. И стискиваю его крепче. — Мы можем вывезти все это… к себе домой? Там оно точно будет в безопасности.

Кайло шмыгает носом.

— Не хочу быть Омегой, обложившейся кучей барахла.

— Ты не барахольщик. Ты Омега — тебя эти вещи делают счастливым. Они должны лежать дома, а не в каком-то жутком хранилище серийного маньяка.

Он снова издает смешок. Его губы касаются моей шеи с благодарностью, и кожа буквально загорается от желания. Так, не будь стремной, Рей.

— Я могу избавиться от кое-чего, — отвечает Кайло. А затем садится, вытирая щеки, и оглядывается. — Некоторые вещи с семинаров, и пора с ними распрощаться.

— Звучит неплохо.

Кайло кивает. Он снова трет лицо ладонями и выдыхает сквозь пальцы.

— Прости, — слышится сдавленно.

— Тебе не надо извиняться за то, что расстроился. Это полное нарушение прав на личную жизнь.

Он снова кивает. Мы сидим так с минуту, а потом Кайло тянется ко мне, обнимая. Я обвиваю его шею руками и прячу лицо в волосах.

— Спасибо, — бормочет он. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

В этот раз выходит так легко, что сердце сбивается с ритма. Кайло отпускает меня и указывает на беспорядок.

— Тут и для тебя кое-что есть.

— Серьезно?! — я восторженно хлопаю в ладони. — Подарки!

— Ага… ты не выходила у меня из головы целый месяц, — Кайло качает головой, снова проводя ладонью по волосам. — Сшил четыре или пять одеял. Полное безумие.

— Ладно, тогда наше первое задание — найти мой подарок.

Он взмахивает рукой, как бы говоря «бери, что хочешь», и я начинаю нетерпеливо перерывать разбросанные вещи. Все, что я поднимаю, это целый кусок его жизни, и Кайло, кажется, безумно доволен, что может им поделиться.

Это самые лучшие выходные за целую вечность.

***

В понедельник я узнаю, что меня отстранили от занятий на неделю за то, что я избила По. Ну и хорошо — ненавижу ходить на занятия, тем более что на большинстве из них мы сейчас должны просто готовиться к выпускным экзаменам.

Кайло читает это уведомление через мое плечо перед самым уходом. И фыркает.

— Дискриминация, — говорит он.

— Да… нет, — я качаю головой и оборачиваюсь на него через спинку дивана. — Думаю, я это заслужила.

Он снова фыркает, закатив глаза. Роуз все еще с Финном, и, наверное, там и останется в ближайшее время, так что я счастлива, что мне не надо возвращаться в общежитие и сидеть там одной. Могу пока прибраться — мы притащили часть любимых вещей Кайло. Все остальное везти не было смысла, раз уж он планирует переезжать.

Я укукливаюсь в мое новое розовое одеяло, подарок из хранилища. Пришлось за ним серьезно понырять. У Кайло там просто прорва одеял.

— Я буду заниматься, когда ты уйдешь, — вру я.

— Обманщица.

Черт. Я улыбаюсь, наблюдая за тем, как Кайло огибает диван, и старается не улыбаться мне в ответ. Нет, серьезно, я буду заниматься. Я же не хочу провалиться.

Кайло вздыхает, наклоняясь и целуя меня в лоб:

— Ну и что мне с тобой делать?

Я хлопаю ресницами, надуваю губы и получаю еще один поцелуй. От него так приятно пахнет — мы не планируем прекращать прием суппрессантов до следующей недели, но даже и без феромонов я обожаю его запах. Пахнет хлопком. Свежестью.

Мы с Хаксом собираемся занести кое-какие вещи в приют, — говорю я ему перед уходом. — Уверен, что можно взять то, что в черных мешках?

— Да, конечно. У меня еще полно всякой всячины на замену.

Отлично. Он действительно согласен. Мы выбросили кое-что, а чистые одеяла сложили в мешки для пожертвований. Запах отлично подойдет Альфам, не принимающим суппрессанты, ну или их можно постирать и отдать Омегам. Намного лучше, чем если они будут пылиться где-нибудь в углу.

Кайло оглядывается на меня и я посылаю ему воздушный поцелуй. Он делает вид, что поймал его, улыбается, а затем тут же хмурится, наставляя на меня указательный палец.

— Учись, — требует он перед тем, как исчезнуть за дверью.

Ммм. Наверное. Я устраиваюсь поудобнее в коконе одеяла, зевая. У меня сегодня столько важных дел.

***

В день перед последним экзаменом я перестаю принимать Супральфу.

Кайло протягивает мне баночку утром — теперь я обычно сплю у него, подстроилась под его ритм — и вздергивает бровь, когда я отказываюсь. Он еще сонный, взъерошенные волосы падают на лицо, и мне приходится еще раз напомнить себе, что я провалю математику, если решу пропустить экзамен ради того, чтобы остаться дома и трахнуть его.

Ну и ему тоже, наверное, не поздоровится.

Я занята тем, что заплетаю волосы в три пучка, старательно притворяясь, что не замечаю его пристального взгляда. Но все же ловлю ошарашенное выражение лица в отражении зеркала и неловко улыбаюсь.

— Чего? — спрашиваю я.

— … ты уверена?

— А почему нет?

— Тебе восемнадцать, — он катает розовую таблетку по ладони, глядя сквозь меня. — Это навсегда.

Я закатываю глаза. Ну, я вообще-то уже успела укусить его, а это тоже навсегда.

— Ну… — я пожимаю плечами, вытирая капли воды с раковины. — Я знаю, чего хочу.

Мне казалось, что за этим последует очередная тирада о том, что нужно подумать еще раз об этом, и что я не знаю, чего хочу. Но когда я отваживаюсь глянуть на Кайло, он молча разглядывает меня, наклонив голову. На нем старая футболка Гранд-Каньон с дырочками и боксеры. И все же он выглядит ужасно сексуально.

Кайло выбрасывает мою таблетку в мусорное ведро.