Елена была растрогана до слез. Она понимала, что это платье – прощальный подарок.

– А вот слезы нам совсем сейчас не нужны, завтра моя девочка уедет далеко-далеко отсюда, – но тетушка не договорила, она отвернулась и быстро смахнула с лица две крупные слезы.

– Ну все, я побежала на кухню. Некогда, некогда мне.

Она вышла, а Елена еще какое-то время стояла и любовалась платьем. Сейчас оно казалось ей самым прекрасным нарядом на всем белом свете. Улыбаясь, Елена взяла гребень и расчесала волосы, заплетя их в косу вокруг головы, ее руки сами собой потянулись к белому чепцу. Она хотела уже его надеть, но тут остановилась.

– Нет, не буду его больше надевать, я больше не служанка здесь. Я свободная!

Чепец упал на пол, а Елена выбежала на улицу. Пробегая по двору, до нее донесся разговор двух девушек, шептавшихся за углом:

– Получила вольную, серьезно?

– Да, уходит завтра вместе с Варди.

– Наверное, поженятся.

Послышалось тихое хихиканье.

«Поженимся? Мы с Варди? – удивилась Елена. – Что за глупая сплетня?»

Она поспешила на конюшню, чтобы повидаться с Берси.

– Ты, зеленоглазая зря так разгуливаешь. – пожурил старик, едва завидев ее в дверях. – Гулла вполне может на тебя накричать и плетями пройтись. Пока на руках нет бумаги с хозяйской подписью и печатью, ты все еще крепостная, как и все вокруг.

– А все равно, пускай и кричит, и бьет. Терпела я три года, потерплю и еще несколько часов. Она опустилась рядом с Берси.

 Старик вздохнул.

– Ну ты конечно отчаянная девочка. Одной пуститься на поиски нашего молодого герцога. Всех нас очень напугала.

– Как ты думаешь, Берси, – спросила Елена, задумчиво глядя на белые облака высоко в небе, – у меня получится начать другую жизнь? Быть может, это просто иллюзия, и я совсем не буду счастлива?

Берси покачал головой.

– Этого никто не знает, девочка. Я лишь одно знаю, что счастье оно ведь не зависит от места, в котором ты находишься. Сейчас, прожив так долго на этой грешной земле, я чего только не повидал и понял лишь одно, что наша жизнь весьма скоротечна. Вот еще, казалось, недавно был молодым и сильным юношей, скалой, как Варди, и моргнуть не успел – и уже согбенный старик, теряющий зубы. И понял я, что надо дорожить каждой минутой этой жизни, не тратить ее на безделие или злобу, надо успеть что-то дать людям, которые вокруг тебя. В этом, наверное, самое большое счастье, прожить жизнь, не превращая все вокруг себя в ад, а, наоборот, быть светом для людей, их утешением и опорой, – Берси на мгновение замолчал и посмотрел на Елену, – у тебя вся жизнь впереди, девочка, не растрать ее попусту.

Елена прижалась к плечу старика и закрыла глаза. «Что я могу кому дать? – думала она про себя. – Я сама словно стою над обрывом в растерянности, не зная, что мне делать и куда идти. Где мой путь? Где мой дом? Кто я? У меня нет ответов даже на эти простые вопросы».

Вечер приближался, девушка помогала Берси на конюшне, но сердце ее было неспокойно. Уже скоро она получит вольную. Ей не верилось в реальность происходящего, слишком долго она ждала этого.

– Елена? – позвал ее Варди, подходя к конюшне. – Ну так что с нашими вольными? Хозяин подписал?

Она развела руками.

– Не знаю, герцог Доран приказал забрать их вечером. Но как? Не думаю, что я могу сама без спроса заявиться во дворец? Наверное, нас позовут.

Варди довольно заулыбался.

– Уже завтра уедем с тобой отсюда, я словно в сказку попал, – юноша взял Елену за руку и проговорил, краснея, – разве я мог мечтать, что когда-нибудь стану свободным, и ты будешь рядом со мной. Ты уже собралась?

– Нет, у меня и вещей-то толком нет никаких, уйду налегке.

Черная тень упала на землю – это была старая экономка. Друзья невольно вздрогнули при ее появлении.

– Его светлость герцог Доран ожидает тебя, Елена, – прозвучал сухой ровный голос экономки.

– А я разве не должен идти? – удивился Варди. – Я же тоже получаю вольную.

– Был приказ привести только Елену.

Экономка повернулась и пошла вперед.

– Следуй за мной, – произнесла она, не оборачиваясь.

Елена переглянулась с Варди.

– Ну что ж, надо идти, – прошептала она, чувствуя, что начинает дрожать от волнения.

Варди кивнул и снова заулыбался.

– Да, возвращайся поскорее, я буду тебя ждать.

И вот экономка повела Елену во дворец, который в этот час был уже ярко освещен огнями. Из каминной залы раздавались смех, разговор и музыка. «Видимо, празднуют возращение Кольбейна», – предположила Елена и остановилась возле двери залы. Там за ней – он. Ему больше ничего не угрожает, он снова вернулся к блеску и роскоши жизни аристократа, а она уйдет, чтобы уже никогда не возвращаться.

– Сюда, – проговорила экономка, указывая путь.

Пройдя высокую галерею, они встали возле двери кабинета. Экономка постучала и вошла, девушка поспешила за ней. Эта комната по сравнению с другими залами дворца была обставлена более сдержано, без кричащей роскоши и золота в каждом углу. Декорированные дубом стены, высокие стеллажи книг, портреты дам и кавалеров в тяжелых темных рамах, большая карта Великой Империи, пушистый ковер на полу и теплый свет от камина. Впервые Елена оказалась в столь уютной комнате дворца. Сам герцог Доран сидел в кресле возле камина и что-то читал.

– Ваша светлость, – обратилась экономка к герцогу с поклоном, – привела Елену по вашему распоряжению.

Герцог встал с кресла и подошел к склоненной девушке.

– Проходи сюда, моя дорогая, – обратился он ласково.

Елена была смущена таким вниманием хозяина.

– Ваша светлость, мне непривычно слышать столь доброе обращение ко своей персоне со стороны герцога, – произнесла она, не поднимая глаз.

– А какое может у меня быть обращение к тебе, Елена, если ты спасла от верной гибели моего дорогого сына? – ответил герцог Доран и, затем, обратившись к экономке, сказал:

– Ты свободна, Роксана.

Та поклонилась и вышла.

– Подойди сюда, – указал герцог на стол возле камина, – вот две вольные и документ на жеребца.

Он взял со стола два небольших свитка и протянул Елене.

– Прочти сама.

Елена развернула один из свитков и увидела свое имя, написанное золотыми чернилами. «Вот и все! – пронеслось у нее в голове – Я свободна! Я больше не крепостная!» От волнения она ощутила, как холодеют пальцы. Герцог Доран внимательно наблюдал за ее реакцией.

– Что же ты? Прочти, что там написано, – предложил он еще раз.

Елена сложила свиток и поклонилась с почтением.

– Я благодарна вашей светлости. Но прочесть я не смогу, так как не знаю верейского.

– Ах да, я совсем забыл, – смутился герцог, – ну что ж, теперь ты и Варди свободны, можете в любое время уходить. А теперь мне нужно поспешить, и так оставил на долго императора в каминном зале.

Елена поклонилась герцогу и вышла из комнаты.

Держа у сердца заветные документы, она, не помня себя от радости, побежала вперед.

«Свободная, свободная, свободная!» – твердила она сама себе, не веря своему счастью. Она выбежала в сад и направилась в сторону заднего двора. Стоял поздний осенний вечер. В саду пахло опавшей листвой, журчал ручей. Все цветы уже давным-давно отцвели, лишь изредка попадались на клумбах запоздалые розы или гортензии. Тропинка к заднему двору пролегала мимо небольшой плетенной беседки, Елена не замечала ничего вокруг и смотрела лишь на свои руки, держащие свитки с вольными. Как вдруг кто-то выпрыгнул прямо перед ней из темноты, прижав к стене беседки и, схватив двумя руками за горло, начал душить. Свитки попадали на землю, в глазах потемнело, Елена отчаянно пыталась высвободиться из тисков вокруг ее горла, но безрезультатно.

– Я же сказал, что доберусь до тебя, ведьма, – прошипел герцог Лейв, еще сильнее сжимая пальцы на горле своей жертвы, – сначала спасла моего треклятого братца, а теперь и вольную получила! Но никто, слышишь, никто никогда не сбегал от меня!