– Делать мне больше нечего, родословные начальству составлять, – огрызнулась та. – Тебе интересно – сама у нее и спроси. Ты же у нее в любимчиках ходишь.

– Да я просто так …, – начала я оправдываться, но была остановлена строгим окриком сидевшей впереди Алисы. Пришлось прерваться на полуслове и встроиться в общее обсуждение потраченных за год коллективных взносах. Как и ожидалось, подавляющим большинством голосов в профсоюзные боссы избрали Алису. При трех воздержавшихся.

Мои собственные служебные успехи тоже продолжали прогрессировать. Как-то «бабушка» подкинула мне халтурку – заполнить проектную заявку на получение творческого гранта по открытию библиотечного хаба. Я поднапряглась, изучила в интернете современные тенденции и соорудила изящное обоснование будущего литературного «open space». И, представьте себе, проект прошел. Милка похмыкала и как-то неопределенно выразилась о том, кого работа любит. Руководство выделило мне денежное вознаграждение. И к очередной зарплате я подходила уже не с пустым кошельком, свистящим от сквозняка, а с кое-каким денежным запасом. В голову стали приходить несмелые мысли об откладывании денег на покупку собственного жилья. Кавалеры снова появились на горизонте, иногда приглашали на вылазки в лес за ландышами или на Днепр за кувшинками. В общем, жизнь налаживалась, и я уже не так недоверчиво смотрела в будущее. Неизвестно, до каких бы высот я доросла, если бы все не рухнуло в то злосчастное утро…

… Скорая помощь и милиция приехали одновременно, где-то через час. Медики констатировали смерть потерпевшей, забрали «бабушку» и уехали. А два милиционера остались. Они заняли начальственный кабинет и объявили опрос свидетелей случившегося. В узком коридоре столпились все сотрудники Департамента.

Первой пошла Алиса. Пробыла в кабинете томительных пятнадцать минут. Вышла бледная, пожала плечами и заявила всем нам, что ничуть не удивлена случившимся, учитывая тот факт, что Валентина Ивановна в ее годы продолжала нагружать себя работой. Наверняка у нее внезапно закружилась голова или схватило сердце, и она не смогла удержать равновесие.

– Никак не хотела снимать руку с пульса, – прокомментировала она свою позицию. – А рука-то уже была старческая.

Мне стало обидно за «бабушку», и я собралась кинуться на ее защиту, но тут вспомнила ее увлечения йогой, все эти стояния на голове и прочее. Может действительно в этом все дело? Странно, а мне она ни на что такое не жаловалась, наоборот, подчеркивала, что ведет здоровый образ жизни и не страдает от возрастных болезней. А уж со мной она была в намного более доверительных отношениях, чем с заместительницей.

Все остальные входили-выходили довольно споро, как по конвейеру. Задержка произошла лишь с охранником Игорем, который тоже подзадержался. Но свою беседу он никак не прокомментировал, а молча ушел за поворот.

Я вошла последней, волнуясь и глотая слезы. Сквозь туман и вату доносились вопросы. Когда пришла на работу? Видела ли сегодня Валентину Ивановну? Как часто она брала больничный? У кого имелись ключи от черного хода? Молча выслушали мои скупые ответы и отпустили.

После меня в кабинет снова вызвали … Алису, а в коридоре я опять заметила удаляющегося Игоря. Вот, оказывается, за кем он ходил.

Столпившийся народ уже был в курсе, что при Валентине Ивановне ни одного ключа не было найдено.

Вскоре стражи закона вместе с Алисой вышли в коридор. Она стала еще белее. Присутствующим объявили, что Валентина Ивановна умерла от удара головой при падении с высоты. Смерть наступила примерно за час или два до первого освидетельствования трупа, то есть примерно между восьмью и девятью часами утра. То есть как раз в то время, когда я судорожно металась в поисках проклятых колготок. Жертва лежала так, как упала, никто ее не перемещал. Падение объясняется внезапным ухудшением самочувствия. Все. О том, как жертва попала на черную лестницу, и где ключи – ничего сказано не было. Милиционеры удалились. Алиса трясущимися губами объявила, чтобы все расходились. Мы молча разошлись по своим кабинетам, хотя работать никто не собирался.

Я лично остаток дня раздумывала над тем, с какой стати Валентина Ивановна отправилась спозаранку на черную лестницу, зачем-то упала, да еще и ударилась головой насмерть об ступеньку. Почему она туда пошла? Она не курит. Не паркует машину во дворе. К тому же она ждала меня, чтобы ехать на встречу с делегацией. Некстати подумалось о несостоявшихся партнерах. Интересно, они до сих пор ждут нас в гостиничном конференц-зале и чертыхаются от такой славянской безалаберности?

А если не внезапное ухудшение самочувствия, то что такое необычное могло произойти, что спровоцировало падение? Например, она могла выйти с кем-то. Только с кем? И зачем? Да еще ранним утром? Все деловые встречи она проводила в кабинете или в кафе в подвальном этаже нашего здания. И как, черт побери, она попала на лестницу? Выходит, ее отпер кто-то из своих. Но кто? Тот, у кого были ключи! Вот кто!

Милка? Да она притащилась на работу еще позже меня. Для нее каждый утренний приход на работу – подвиг. И вообще, они с «бабушкой» состоят в очень формальных отношениях, совершенно противоположные люди. Я просто не могу представить, чтобы они о чем-то неофициально беседовали, да еще где-то на выселках! Другое дело, что у нее был (!) ключ от запасного выхода, и вполне возможно, что она его кому-то давала, или кто-то просто спер его, чтобы сделать дубликат. В любом случае, нужно будет с Милкой серьезно поговорить.

Орися? У нее хранятся дубликаты ключей ото всех помещений. Но она убирает по вечерам, когда все уходят домой. Утром приходит только в дни зарплаты. Да, они давно знакомы, «бабушка» когда-то на общем мероприятии обронила фразу: «Помнишь, как у нас на Энгельса…». А Энгельса, если я не ошибаюсь, это улица так называлась, где находился дом культуры, в котором Валентина Ивановна работала в юности. Выходит, они с тех времен знакомы. И на «ты». Ну и что? Мужчин тогда не поделили? Ведь они обе одиноки. И столько лет копила Орися обиду, чтобы на старости лет отомстить? Нет, не похожа наша клининг-вумен на такую. Наоборот, она всем хорошее старается сделать: цветочки засохшие поливает, чашки с кофейной плесенью вымывает, в курилке подметает. И вообще, слабая она и нерешительная. И очень интеллигентная, даже больше, чем «бабушка». Внутренняя такая, скрытая, интеллигентность. Не от должности или мужа знаменитого. И как только она в уборщицы попала? Поинтересуюсь при случае.

Охранники Вовчик и Игорь? А что? Хорошие кандидатуры. Ключи от обоих входов в полном их распоряжении. Рано приходят, поздно уходят. Игорь – отставной военный, навыками борьбы владеет. Да только, где поп, а где приход? Он-то тут причем? Недавно у нас работает, с утра до вечера смотрит телек в своем «аквариуме». Друзей-врагов среди сотрудников не имеет. Тогда уж легче на Вовчика подумать, недаром он на «бабушку» так злобно косился. И личное их что-то связывает, ведь только он и вхож изо всех нас к ней в дом. Только ему сподручнее было бы с ней дома поквитаться за неизвестную мне обиду, без свидетелей. К тому же он уже пару своих смен на дежурстве пропустил. Опять на «лечении»? Или как это теперь называется.

Ну что ж, методом исключения остался один человек. И сдается мне, не только я до этого додумалась. Не зря Алису повторно поволокли в кабинет. Может, кто-то ее видел в то утро? И не кто-то, а Игорь. Он и заложил. То есть, доложил. Ну и зачем, спрашивается, Алиске драться и сталкивать начальницу с лестницы? Не представляю. Чтобы занять ее место? Так что, из-за паршивой должности убивать человека? И так варварски! Не может такого быть! Тем более, через год Валентине Ивановне и так на пенсию выходить. Можно было и потерпеть немного.

В общем, полный бред. Не могу представить, чтобы в обычном казенном учреждении, среди унылых чиновников вдруг закипели такие страсти, чтобы человека жизни лишить. И тем не менее, это случилось сегодня утром. Просто несчастный случай? Или все-таки убийство? В любом случае отсутствие ключей было примечательным фактом.