Он подумал о девочке, маленьких детях, всех малышах, кого он видел в деревне. И его решимость остановить Валдрама и Шемела стала сильнее.

— Нет, я перечу им, потому что я не дам пожертвовать детей Кворегны ради амбиций безумца или сохранения существования богов.

Одгерель склонил голову.

— Ваши боги требуют жертв?

— Они требуют веры, — ответил Гетен, — и быстрее всего они получают ее из страданий людей. Я не буду участвовать в этом. Лучше никаких богов, чем те, которые упиваются мучениями последователей.

Гансук медленно кивнул.

— Ваши мотивы благородны, господин маг, но если вы ищете силы, чтобы воевать с королями и богами, разве вы не выполняете желание вашего бога смерти?

— К сожалению, да, в будущем. Но я хочу освободить людей Кворегны от службы, которая придет с безумными амбициями короля Валдрама и существованием Скирона.

Кенбиш сказала:

— Я слышала, что Красный клинок с сильной волей, но никогда не поверила бы, что она вместе с самым сильным магом четырех королевств, чтобы биться с богами. Я не знаю, можешь ли ты в этом победить, маг солнца, но меня восхищает ваше стремление к благородному делу. Я желаю тебе и твоей жене успеха. Я сожалею, что мы не можем помочь. Ваша война достойная, и я не говорю это просто, Кучин Тоголдор.

Он склонил голову.

— Я польщен вашей верой, Кучин Шулам.

— А теперь, — она опустила шкуру на колени. — Что ты хочешь знать о amitat shidet?

Гетен улыбнулся.

— Все.

Они рассмеялись.

— Что питает ваше превращение? Нужна тень для поддержания заклинания? Кто-то еще может научиться такому?

— Что за тень? — спросил Гансук.

— Вид призрака, — ответил Гетен, и три оборотня зашептались.

Кенбиш покачала головой.

— Мы не используем призыв, чтобы стать волками. Способность — min mon chanar.

Одгерель кивнул.

— Arisanda, — сказал он и перевел. — В моей коже, — когда Гетен нахмурился.

— Это часть вас? Вы родились такими?

— Родились со способностью выпускать волков, живущих в нас, да, — ответил Кенбиш.

— Это дар от Амитан Сансан? — спросил Гетен.

— Нет, — сказала она. — Мы — Амитан Сансан, а они — мы. Они — звери. И мы — звери. Еще задолго до существования богов духи ходили по земле, летали среди облаков и плавали в водах. Люди жили среди них. Порой волки, медведи, птицы, киты или другие звери хотели ходить на двух ногах и говорить с людьми. И их духи обретали облик человека. Они становились Хун Сансан. Порой они влюблялись в людей, возлежали с ними, и у них рождались дети. У этих детей были духи человека и зверя.

Гетен восхищенно кивнул.

— Ваша семья получилась от такой пары?

— Да, — сказал Гансук. — Мы — Сунси Хун. Стать волками — стать другим нашим обликом. Я — Гансук-человек и Гансук-волк. Я знаю себя таким.

Гетен задумался.

— Тогда amitat shidet — не навык, которому можно научиться. Это часть вашей природы. Да? — они кивнули, и он продолжил. — Это не как моя магия солнца и тени. Я не получил способность владеть магией. Она живет во мне, — он коснулся груди, — и всегда жила. Я научился ее использовать, придавать облик и направлять заклинаниями и силой воли. Но это не от богов.

Кенбиш улыбнулась.

— Конечно, нет. Такова твоя природа.

— Arisanda, — согласился он.

Одгерель усмехнулся.

— В вашей коже.

Гетен задумался над их словами.

— Как вы поддерживаете другой облик? Нужно много сил, чтобы превратиться.

Кенбиш пожала плечами.

— Сила из мира вокруг нас. Деревья, растения, звери. Движение ветра и воды. Все это создает ритм, как биение моего сердца, движение моих легких и моей крови. Я ощущаю мир и жизнь, пульсирующую в нем. Это тело, и я — его часть, — она посмотрела на свою ладонь. — Если я хочу, чтобы мои пальцы сжались, я не думаю об этом. Я просто сжимаю их, — она сжала кулак. — Amitat shidet работает так же, — она смотрела на Гетена. — Ты думаешь о чарах перед тем, как использовать его?

Он покачал головой.

— Нет, если они не новые, или если я редко применяю его.

Она рассмеялась.

— Так я себя ощущаю, когда хочу стать ястребом.

— Вы можете становиться другими зверями? — Гетен был удивлен. Он думал, что они могли принимать только один облик.

— Конечно, — ответила Кенбиш. — Но мне не нравится высота.

Гансук рассмеялся.

— И вы не умеете плавать, так что не станете рыбой.

Она посмотрела на него.

— Следи за манерами, или я стану медведем и побью тебя.

Одгерель объяснил:

— Некоторые облики даются легче. Мы первым делом стали волками. Это самый естественный облик. Но мы можем стать любым зверем, которого знаем.

— У вас поразительная способность, — сказал Гетен. — Я жалею, что эта форма магии закрыта для меня.

— Я — нет, — сказал Гансук. — Даже в Хоно Хот мы знаем, что у мага солнца поразительная сила. Я бы больше боялся вас, если бы вы овладели amitat shidet.

Гетен с горечью улыбнулся.

— Сила может быть проклятием, особенно, когда она вызывает страх даже среди друзей.

Кенбиш кивнула.

— И поворачивает людей против тебя только из-за страха.

ПЯТНАДЦАТЬ

Галина проснулась рядом с Гетеном. Его рука лежала на ее бедре, тяжелая. Он ровно дышал, глубже, чем во сне. Он поздно пришел в их кровать. Она провела пальцами по его ладони, но он не отреагировал.

Не желая беспокоить его, она выскользнула из-под одеял, поежилась от предрассветного холода. Она сунула ноги в сапоги, набросила плащ на плечи. Волки сонно смотрели на нее. Дуэш потянулся, зевнул и пошел за Галиной, когда она вышла из палатки. Удивительно, но ее вывел на холод не желудок, а мочевой пузырь. Она ожидала жуткую головную боль после гонсу, но разум был чистым, а желудок бурчал только из-за пустоты в нем.

Галина не упустила притяжение чар Гетена вокруг их палатки, когда она пересекла их, и она не сомневалась, что Дуэш шел с ней по приказу Гетена. Волки редко замечали ее в Раните. Она нашла туалет в приглушенном свете утра и долго пробыла там, а потом пошла на поиски еды.

Она получила удивительно радостное приветствие от Арбана, войдя в главное здание.

— Видимо, вы голодны, воительница, — крикнул он и помахал ей присоединиться.

Решетка и сковорода стояли на огне, пахло яйцами и мясом, она сглотнула.

— Как голова? — спросила она, пока он обслуживал ее.

— Лучше, чем всегда, — ответил он и протянул ей чашку чего-то горячего и травяного. — Молочный чай из зимнего чертополоха без алкоголя, — объяснил он, наполнил свою чашку и стал пить.

Галина подняла чашку.

— За ваше здоровье.

Он усмехнулся.

— За новую дружбу, да?

Она рассмеялась и стала есть. Мясо снежного зайца было вкусным. Там еще была большая кастрюля розовой каши на козьем молоке и красные семена, которые понравились Гетену прошлой ночью.

— Не такой я ожидал увидеть южную женщину, — отметил Арбан, пока они ели, а жители, просыпаясь, собирались в доме.

— А что ты ожидал?

— Нежную. Слабую. Боязливую. Такими мы видим женщин из Телеянска, когда торгуем в Ясан Хот.

Она пожала плечами.

— Таких женщин много на юге. Уверена, и в Телеянске есть сильные женщины.

— Репутация Красного клинка опережает ее, — сказала Кенбиш, проходя в главную часть дома из-за шторы-шкуры. — Ты решил не верить слухам и историям, Арбан.

Он кивнул.

— Вы преподали мне ценный урок, леди Риш.

Галина улыбнулась.

— А ты познакомил меня с хорошим напитком, — он и Кенбиш рассмеялись, и она добавила. — Поделитесь рецептом с моим мужем? Он хорошо делает медовуху. Надеюсь, начнет делать и гонсу.

Кенбиш кивнула.

— Так и сделаем, — она села рядом с Галиной и приняла миску каши от Арбана. Девочка присоединилась к ним. Ее представили как Тербиш, приемную у Кенбиш. Она с интересом смотрела на Галину.