— Гетен…

Он заглушил ее поцелуем.

— Если любишь меня, Галина, ты доверишься мне в этом. Есть некоторые аспекты моей темной магии, которые я не хочу тебе показывать.

Она разглядывала его лицо, а потом кивнула и уткнулась лицом в его грудь.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Знаю.

— Ты говорил, что мне нужно решить, кто я, — она подняла голову и поймала его взгляд. — Тебе тоже.

Гетен вздохнул и погладил ее волосы, засохшие с солью.

— Знаю, — повторил он.

ТРИНАДЦАТЬ

Галина разглядывала профиль Гетена, темная линия в сумраке шалаша.

— Ты знаешь, какое твое качество я считаю лучшим?

Он приподнял бровь, поднял ладонь и создал янтарный огонек из воздуха и желания.

Она покачала головой.

— Нет.

Он потушил огонек и указал на свой пах.

Галина рассмеялась.

— Нет, это среди твоих лучших черт.

— Что тогда?

— Ты умело закрываешься, — она прильнула к нему. — Ты слушаешь. Даешь мне буйствовать. И ты не осуждаешь, не пытаешься исправить меня, — она вздохнула. — Я хочу, чтобы другие научились такому. Это редкое качество.

— Не вижу, что нужно что-то исправлять.

— Об этом я и говорю, — она провела пальцем по его профилю ото лба к подбородку. — Ты даешь мне быть такой, — она сделала паузу. — И хорошо то, что ты — красивый.

— Да?

— О, да, — она потянула его за бороду. — Но не к месту скромный.

Гетен щёлкнул зубами в сторону ее пальцев. Она рассмеялась и стала садиться, но он напрягся и остановил ее. Он склонил голову, слушая. Она тоже так сделала, но не слышала ничего. Но способность Гетена ощущать то, что она не могла, нельзя было недооценивать. Она ждала, затаив дыхание, напрягшись.

— Мы не одни, — сказал он.

— Сколько?

— Двое у края моих чар. Больше за ними.

— Дуэш и Гвин не реагируют.

— Нет. И это странно, — он схватил тунику и штаны, она тоже так сделала. — Их души… странные.

Они вышли в угасающий свет дня, красный закат бросал кровавое сияние на песок. Волки Гетена сидели у входа в шалаш, глядели на двух коричневых волков за чарами Гетена. Всадники на потрепанных конях были за ними, два десятка фигур стояли в растущей тьме.

— Ранние гости? — спросил Гетен.

— Да, но всадники — новое.

Всадники были вооружены, но не держали оружие. Галина и Гетен медленно подошли к линии чар. Дуэш и Гвин присоединились к ним. Они приблизились, серебряная магия взорвалась вокруг двух коричневых волков, и они стали мужчинами в коричневых шкурах.

— Amitat shidet — звериная магия, — сказал Гетен. — Это древняя магия.

— Ты это видел раньше?

— Нет, но знал, что это было возможно. Это объясняет их странные души.

— Приветствую, чужаки, — сказал один из оборотней, голос был низким, рычащим.

— Тебе нужно говорить первой, — тихо сказал Гетен.

— Почему?

— Так они поймут, что ты — сильная женщина со своим голосом. Скажи им, кто ты, и что мы — женаты.

Она кивнула.

— Приветствую. Я — Галина Персинна Риш, дочь короля Вернарда из Урсинума, герцогиня Риш. Это мой муж, Гетен Риш, герцог Риш, сын короля Макзена из Бесеры. Мы ищем аудиенции с императором Локшином. Наш корабль разбился, и мы попали на берег три дня назад.

— Вы далеко от Ясан Хот, — ответил мужчина. Он говорил с оканьем северного народа. Хоть он и его товарищи были небольшими, они были с похожими темными узкими глазами и круглыми лицами, как у народа Гурван-Сам, с прямыми черными волосами и маленькими носами.

Его товарищ спросил:

— Откуда у вас лошадь и волки, если корабль потонул? — он смотрел на Гетена.

— Я принес их, — ответил Гетен.

— Тогда почему вы оставили жену одну, маг?

Гетен улыбнулся.

— Красный клинок не нуждается в моей защите.

— Мы заметили ее бесстрашие, — ответил первый.

Другой спросил:

— Вы путешествуете с волками. Вы практикуете amitat shidet?

— Нет, только магию солнца и тени, — ответил Гетен. — Волки — мои компаньоны, Дуэш и Гвин.

— Так вы — маг смерти, uhklin id shid?

Качая головой, старушка проехала вперед на рыжем пони.

— Ugul-ugul, — она спешилась с большей легкостью, чем ожидала Галина от старого тела, и растолкала двух оборотней. Она указала кривым пальцем на Гетена и благоговейно сказала. — Ezen ni Kuchin Togoldor.

— Ezen? — спросил удивленно второй оборотень.

Галина посмотрела на Гетена.

— Что она говорит?

— Повелитель Пустоты, — ответил он и сказал громче женщине. — Ene bol namaig dudsan yoom.

Она улыбнулась широко и беззубо.

— Я знала, — сказала она на общем. — Сильная магия. Сильная. Я ощущала ее костями и душой, когда вы прибыли на наши земли, — она шлепнула двух оборотней и рявкнула. — Выразите уважение. Это важные гости.

Гетен поклонился ей.

— Спасибо, Kuchin Shulam, — он опустил чары взмахом руки.

Она пересекла черту и взяла его за руки.

— Кенбиш. Это мое имя, — она указала на двух оборотней. — Эти два дурака — мои сыновья, Одгерель и Гансук. Для нас честь принять вас и Красный клинок Ор-Хали в Хоно Хот, — она опустилась на колени и протянула руки для Дуэша и Гвин. Волки понюхали ее, потерлись головами об ее руки, она рассмеялась.

Галина начала отказываться, но Гетен удивил ее, ответив:

— Честь и для нас.

Другие всадники тихо смотрели, как Галина и Гетен собирали вещи, седлали Ремига и забирались на него. Одгерель и Гансук снова стали волками и побежали впереди группы. Кенбиш ехала рядом с Гетеном, болтала о магии и волках Ранита. Она восхищалась верностью Дуэша и Гвин, они оставались близко.

С другой стороны от Ремига ехал солдат на пятнистом пони. Он посмотрел на Галину и отметил:

— Я не знал, что южные кобылицы так впечатляют.

— Ремиг — жеребец.

— Я не про лошадь, — его улыбка показала два сломанных передних зуба.

«Зараза, — подумала она. — Путь будет долгим».

— Правда, что вы бьетесь наравне с мужчинами? — продолжил он.

— С мужчинами и женщинами. Я командовала армиями с юности.

— Командовали, — сказал он, — но не сражались рядом с ними.

Галина подняла голову и посмотрела на него свысока.

— Думаете, эти шрамы от вышивки? — она склонилась и указала на красную линию на щеке. — Крикун оставил мне это, — она оскалилась и добавила. — Видели бы вы шрам, который я оставила в ответ.

Он усмехнулся.

— Мне нравятся ваши истории. Может, несколько даже правда, — некоторые всадники вокруг них рассмеялись.

Она пожала плечами.

— Может, вы узнаете, когда в историях появится ваше избиение.

Он продолжил ехать рядом с ней, разглядывая ее.

— Муж не должен бросать жену одну. Может, ему нет дела до вас.

Галина приподняла бровь от его поведения.

— Почему не сказать ему это? Посмотрим, как он отреагирует.

— Заводишь врагов, Арбан? — спросил один из его товарищей.

Арбан усмехнулся.

— Ищу новую жену.

Галина закатила глаза и игнорировала его после этого, решив, что разговор с дураком убьет его быстрее, и скорее всего он погибнет от ее руки.

Он все хвалил свои умения на охоте, в выпивке, в бою, описывал, как поднимал коз, и она не верила ничему. Галина смотрела, как пейзаж менялся, пока они оставляли океан позади. Их окружили холмы. Трава покачивалась, среди камней, брошенных будто после игр богов, появились колючие кусты.

Их группа ехала бодро к холмам вдали. Солнце пропало, поднялась луна, озарила холодную пустошь серебряным светом. Ветер стал сильнее, свистел в ушах Галины, и она дрожала, куталась в шерстяной плащ. Ремиг прижал уши и фыркнул. Гетен провел ладонью по его шее и плечу. Галина надеялась, что им не нужно было ехать дальше.

Еще холм, и они попали в широкую долину. Небольшие холмики с кострами среди них оказались круглыми деревянными строениями и палатками из шкур.