Но тогда она лишь потупила взор, разглядывая свои сапожки. Слёзы тихо текли по щёчкам, было очень стыдно и очень плохо. Первый раз мама послушала чужого взрослого, не разобравшись в причине. Девочка первый раз выбилась из маминых ожиданий и больше не хотела такого страха. Элина замолчала. С того момента Элина перестала слышать себя. Полагая, что никогда не сможет поступить правильно. Ей нужно делать, как положено. И никогда не расстраивать маму.

– Элина, привет. Как твои дела?

– Привет. Всё нормально, мама. Я только зашла домой. Сегодня был тяжёлый день.

– Ну, ничего, как твой ремонт? Невозможно же оставить всё как есть? Ты что собираешься, чтобы твои друзья въехали в хлев?

– Нет, конечно, мам, я сегодня встречалась с владельцем архитектурного бюро, и мы пришли к соглашению.

– Даже не думай соглашаться на все их россказни. Я их знаю, пообещают, а потом ищи их. Может быть, мне приехать, посмотреть что там? Это будет хорошая идея.

– Даже не знаю, мама, думаю, я справлюсь. Я очень устала, у меня раскалывается голова, я хочу поесть и лечь спать, а мне…

– Элина, ты смотри, если что папа готов приехать, мы всё проверим.

– Не надо, если понадобится, я вас попрошу.

– Тогда пока.

– Пока, мама.

Телефон она поставила на зарядку, аккуратно убранную на столике, разделась, скинула туфли, от которых невозможно гудели ноги «и когда они уже научатся делать такие колодки, чтобы мы не мучились раз, за разом носясь, весь день на высоте 9 сантиметров»

Помяв ступни, и накинув шёлковый халат, как на игольчатых распухших ногах побрела включать душ. Тропики лились сверху проливным дождём, она любила нагреть ванную так, чтобы запотели зеркала, проведя по нему рукой, увидеть своё отражение и только потом встать под струю горячей воды. С минуту она просто стояла, опустив голову вниз, по привычке разглядывая ноги – по алому лаку красиво стекали брызги – упиравшись руками в стену, опустив голову навзничь, она дала волю тропикам барабанить по её шее и спине.

Закутавшись в полотенце, прошла до гардеробной, в которой царил порядок, оделась и, пока не высохли волосы, решила поесть, заказала лазанью, посмотрела на бутылку красного и белого сухого, с виноградников Прованса, в шикарном мини-баре номера люкс. Элине нравилась Франция, она напоминала ей Италию, но лишь на картинках. Ведь в стране пиццы, пасты и джелато ей быть ещё не приходилось. Но знакомые рассказывали как их, поражали люди этого вольного края. Они были свободные, улыбчивые и могли себе позволить каждый день пить вино, апероль, лимончелло, или игристое. Ей так хотелось этой атмосферы, бокала вина, но мама была бы недовольна, узнав, что её дочь выпивает каждый день, «неужто ещё не хватало прослыть алкоголичкой». Элина шкодливо улыбнулась, думая, как мама звонила бы и разочарованно что-то говорила. Стало не по себе. Что-то внутри кольнуло. И она продолжила поедать диковинное блюдо, запивая вишнёвым соком, налитым в бокал для вина.

Уложив волосы, принялась за работу. Ну и пусть, на часах уже 22:00, завтра самолёт в Москву. Домой. Она, итак, потеряла много времени с виллой своего друга, и зачем только согласилась ему помочь?.. Он хотел, чтобы всё было идеально к их свадьбе. С Энтони. Лукас и Энтони хотели устроить торжество, и жить себе спокойно среди холмов Франции. И кому ещё они могли доверить вести переговоры и проследить, чтобы всё было безупречно?.. Только Элина их и спасла, заодно сделав и свои дела в Провансе.

Патрик вскочил, и, глядя на часы, понял, что проспал «чёрт, я же заводил будильник» быстро собравшись, он спустился в паркинг, и новенькая Ауди с рёвом выскочила на улицы Парижа. Только вот резко притормозила, потому, как перед ней промчал белый Мерседес, в направлении аэропорта, и Патрик готов поклясться, что видел в окне машины гладкие чёрные волосы и машина ведь как у Элины – это точно. Но он спешит и, повернув направо, умчит в противоположную сторону.

Через день он сам улетит в Петербург, проверив стройку и убедившись, что всё идёт идеально.

Элина по прилёту не замечала, как проходят дни – вот уже неделя прошла. Найдя время, она приехала за город к родителям на одну ночь. Этот аромат дома, фотографии на стенах, и вышитые салфетки в серванте грели душу. Она была очень добрым человеком, который смог бы объять весь мир, поэтому не держала обиды и зла ни на кого. Не думала, а что если бы…, аналитический склад ума не позволял делать шаг назад.

Она шла напролом к своим целям, лишь иногда останавливаясь и думая, «а мои ли они?»…ей очень не хватало свободы выбора. Элине казалось, что она никому не интересна такой какая есть, да она и сама себя не знала. Слушая тишину под тяжёлым одеялом, нацепив пижаму после обязательного чаепития и ужина, представляя себя маленькой девочкой, именно эти мысли посещали её голову чаще всего.

Вспомнилось, как папа брал её на колени и всегда привозил игрушки из командировки, где-то даже лежит огромная свинья в комбинезоне с широчайшей улыбкой, названная Фросей. Это была любимая игрушка. Маленькой, она засыпала с ней в обнимку, спасаясь от своих страхов. Темноты, монстров под кроватью, и прячущихся людей в дверных проёмах, хоть там и никого никогда не оказывалось.

Она вспомнила, как её детство «закончилось» с появлением младшего брата, как папа перестал привозить игрушки из командировки, а она обрела обязанности в столь юном возрасте. Как будто это был её малыш. Ей приходилось гулять с ним, переодевать и укладывать спать. Когда самой ещё была нужна мамина забота.

– Элина, доброе утро. Ты готова завтракать?

– Да, конечно.

По правде, она терпеть не могла никого утром, ей всегда хотелось спокойно полежать никуда не торопясь, насладится вкусным, обязательно красивым завтраком, принять душ, почитать новости и только потом, спустя пару часов видеть людей вокруг.

– Тебе положить кашу?

– Нет, спасибо. Я съем пару блинчиков, выпью чай и мне на самом деле уже пора на встречу.

Она не любила кашу. Переела в детстве. Каша требовала дополнительных ингредиентов всегда, свежие ягоды, орешки, мёд, политый сверху. Но непросто размазню на тарелке. И чай она не любила. Пила по утрам только кофе.

– У меня появился клиент из Петербурга. Мне нужно подготовиться. Он владелец крупной фирмы. Интересуется как можно сделать так, чтобы он легально сэкономил на всём.

– Ага. Ясно. Сейчас папа поест и мы поедем в магазин.

– Угу.

Так всегда заканчивались разговоры, которые были неинтересны маме.

Музыка на полную, одна рука на руле, педаль в пол, он едет в белую ночь, к друзьям. Настоящих у него немного. Лишь несколько из школы.

Они сидели как два пижона, всегда привлекая к себе много внимания. Женщины были слишком навязчивы, им давно стало с ними скучно. Женщины стали слишком предсказуемы. А они пили безалкогольное пиво, ели мясо и смеялись как кони на весь ресторан. Быть может, они тоже казались необычными. Настоящими. И такими каких больше нет.

– Как у тебя на работе?

– Да как, нормально всё, мозги мне выносят все. Запарили. Поскорее бы уже сдать всё и забыть.

– Ну понятно, да я тоже то в Москве, то здесь, уже замучился ездить. Хочется успокоиться.

– Ну сдохнешь – успокоишься.

И они опять засмеялись так, как могли смеяться только лучшие друзья.

Она вошла с мужчиной средних лет. Слишком статным и серьёзным для неё.