Через несколько часов мы столкнулись с очередной проблемой: ход, по которому мы шли, имел ответвления. Можно было повернуть налево, направо, можно было продолжить путь прямо. Ржач предложил бросить монету. Но доверить свою судьбу случаю мы не решились и пошли прямо. Позже стало понятно, что мы поступили правильно: на стене, в метрах ста от нашей остановки, красной краской была нарисована стрела, под ней, на непонятном языке, что-то написано. Для особо "одаренных" надпись дублировалась рисунком. Его, с большой натяжкой, можно было принять за карту. Прикинув по времени, сколько шли от перекрестка до этого рисунка и расстояние от него до схематически изображённого тоннеля, мы поняли, что через пару часов будем на месте.

  И тут Ржача как прорвало. Он сказал, что мы самые настоящие кони, раз столько времени можем двигаться с огромной скоростью. И вообще, нужно хорошо подкрепиться, потому что впереди нас ждёт неизвестно что, и мы должны отдохнуть перед трудами праведными. Лысач пожал плечами, потом объяснил:

  - Лучше всё сделать, как он предлагает, иначе всю дорогу будем выслушивать его стенания. Поверь мне, это ещё то удовольствие, Арвил.

  Есть мне не хотелось, оставив старателей отдыхать, я решил пройти вперёд, на разведку. Через несколько сот метров, я наткнулся на новую преграду: ход был перегорожен стальной решеткой. Прутья решётки сделаны из какого-то блестящего серебристого металла, диаметр прутьев - с большой палец руки. Рядом с решеткой я увидел рисунок существа, очень похожего на летающую крысу. Старые знакомые. Кто-то предупреждал об опасности. Возвращаться назад, к перекрестку, и исследовать ответвления от основного хода - терять время. Я попробовал расшатать прутья, но они был намертво вделаны в потолок и пол. Отойдя от решетки на несколько десятков метров, я вспомнил рисунок воздушного кулака. Удар был красивый и чудовищный одновременно!

  Когда пыль осела, я увидел, что прутья как стояли, так и стоят. Вспомнив плохими словами тех, кто эту решетку поставил, я стал думать, что дальше делать. Ржач схватился за прут и начал его раскачивать из стороны в сторону. Бесполезно.

  - Арвил, ты же магией владеешь. Неужели ничего нельзя придумать? - спросил Лысач.

  Магию применить можно, конечно, но только не связанную с огнём. Остаются только воздушные кулаки. Бить ими, бить пока что-нибудь из этого не получится. Я заставил ребят отойти подальше, создал кулак с мою голову величиной, накачал его под завязку энергией и послал в сторону решётки. Что мне говорили по очереди Ржач и Лысач, я не слышал. Пыль стояла столбом. Минут через пять ко мне вернулся слух, пыль осела. Тот прут, который мы упорно раскачивали, отсутствовал, два соседних искорежило так, что мы теперь могли запросто протиснуться в образовавшуюся щель. Я вспомнил слова Нарины, что боевые плетения в закрытых помещениях использовать нельзя, но тут же нашёл оправдание: во-первых, я в Академии не учился, во-вторых, этот подземный ход нельзя назвать закрытым помещением.

  Стальной прут мы обнаружили метров за пятнадцать от решётки. Я пнул его ногой, отодвигая в сторону. Лысач же, почесав голову,предложил взять железку с собой. Как в воду смотрел. Через километр, может чуть больше, мы подошли к небольшой, но довольно-таки массивной двери. Таких огромных замков я никогда не видел. Лысач, использую стальной прут в качестве лома, хотел сковырнуть замок. Нет, замок остался целым, потому что сделан был из того же материала, что и прут. На него время никак не подействовало, чего нельзя было сказать о навесных петлях. За дверью было огромное помещение, в центре которого начиналась вертикальная винтовая лестница. Никакого убранства, никакой мебели. Я посмотрел вверх, но где лестница заканчивалась не увидел. Но я увидел то, от чего по коже прошёл мороз: в зале, к высокому потолку, крепились сетки из белых нитей, в которых находились яйца. Чьи они, догадаться было не трудно.

  Я приложил палец к губам и показал на находку старателями. Лысач стал беззвучно двигать губами, вспоминая "хорошими" словами летающих крыс. Показав старателям жестом, чтобы они остались на месте, я по ступенькам лестницы поднялся на один марш. Грохот стоял такой, как будто кто-то со всей силы колотил по пустой металлической бочке. Нет, так дело не пойдёт. Спустившись вниз, я подошел к ребятам поближе и шепотом сказал:

  - Снимаем обувь и идём босиком. Иначе своим грохотом мы разбудим и поставим на уши всех, включая приведения.

  - Какие ещё приведения? Здесь водятся приведения? Ты их видел, да? - зачастил Ржач.

  Лысач покрутил пальцем у виска, показывая Ржачу своё отношение к его умственным способностям.

  - Арвил, погаси свой шарик. Ты же помнишь, что эти крысы реагируют на тепло? В моем фонаре ещё полно энергии, на пару часов хватит.

  Мы разулись и осторожно, ступая на ступени лестницы, начали подъём наверх. От движения по винтовой траектории, у меня, как и у старателей, начала кружиться голова. Первым, естественно, заныл Ржач. Через каждые полчаса приходилось делать остановки на десять-пятнадцать минут. Всё-таки, я зажег совсем небольшой огненный шар, чтобы определиться, сколько же нам ещё подниматься по лестнице. Как оказалось, не всё так плохо: осталось четыре пролета по пятнадцать ступеней. Что-то тихо бурча себе под нос, за мной шёл Ржач. Лысач неожиданно вскрикнул. Он сидел на ступени, зажав равную рану на подошве левой ноги. Достав из кармана платок, я передал фонарь Ржачу, сделал Лысачу перевязку.

  - Темно, хоть глаз выколи, - прошептал старатель. - Хуже всего идти позади всех.

  - Ты наступать на ногу сможешь? - спросил я. - Идти совсем ничего осталось, потерпи.

  - Да куда я денусь? Надо идти, - ответил Лысач, поднявшись на ноги.

  Последний лестничный марш, и мы, наконец-то, вышли на ровную площадку. Я посветил на стены, яиц не увидел. Комната, пять на пять метров, имела дверной проем, сама дверь отсутствовала - от неё осталась лишь куча ржавчины. Я выглянул наружу и понял, что мы на месте, в огромном, хорошо освещённом подземном тоннеле. Через равные промежутки, где-то очень высоко в перекрытии, находились прямоугольной камни, излучающие умеренный по силе свет.

  - Мы такое чудо видели, Арвил. Когда путешествовали в город карликов по подземному ходу, - раздался рядом со мной голос Ржача.

  - Да, очень похоже, - согласился с другом Лысач. - Я прямо чувствую запах свободы. Выход где-то рядом, вот только в какую сторону нам идти?

  - Знаешь, я кроме запаха гари ничего не чувствую, - ответил я Лысачу.