-Я думаю, незадолго до выпускных экзаменов. Правильно? И было все не очень хорошо.
Она долго смотрела на огонь, потом нехотя кивнула головой и пробормотала:
-Да, все так...
Все тогда и случилось. Они были знакомы уже почти год. Ее новый друг дважды в месяц приезжал домой из Свердловска на выходные, а когда не мог - писал ей длинные письма. На поездки нужны были деньги, а откуда они у бедного студента? Она знала, что он был частым гостем на станции переливания крови, и все это только укрепляло ее в мысли, что вот он, тот, единственный, о ком мечтает каждая девушка. Она даже и не заметила, как перестала куда-либо ходить одна, потому что ему это было неприятно, старалась делать и говорить только то, что он мог бы одобрить. Если они куда-нибудь шли вместе, то он заранее предупреждал, какое платье должно быть на ней, хотя их, нарядных, и было-то всего три. Он не разрешил ей сделать короткую стрижку, потому что ему нравились ее длинные волосы. Всегда и все решал он, а она с радостью подчинялась и не видела в этом ничего плохого.
У него было странное лицо, оно выглядело довольно неподвижным, казалось, на нем жили только глаза и густые черные брови, которые в минуты недовольства сходились на переносице в одну сплошную линию, уголки рта при этом вздрагивали и опускались вниз. Она почему-то всегда боялась этого движения бровей и губ, хотя, надо сказать, он никогда не сделал ей ничего плохого, просто часто был недоволен и не упускал случая показать это.
И вот тогда, приехав только на выходные, он и решил все за двоих. Так случилось, что брат оставил ему на два дня ключи от квартиры, а о том, что произойдет вечером, он сказал ей как о деле решенном, добавив лишь, что, поскольку он ее любит, в этом нет ничего плохого и неприличного, ведь скоро она будет его женой. Нине было очень неприятно, что это было лишь его решением, ей не хотелось торопиться, но, видимо, ее мнение его не особенно интересовало, поэтому она постаралась заглушить в себе ненужные мысли, так как уже давно научилась это делать, и согласилась.
Было стыдно, больно и страшно... Когда все наконец-то закончилось и она решилась открыть глаза, которые оказались крепко зажмуренными, то увидела, что он лежит рядом и, нахмурившись, с удивлением смотрит на нее. Она не понимала, чего он хочет, чем недоволен, но, как всегда, почувствовала вину. Что-то она сделала не так, только вот знать бы, что... Она ему все объяснит, она ни в чем не виновата, она извинится, наконец. Нина осторожно села, и тут взгляд ее упал на простыню. Она была совершенно белой...
Слезы полились по лицу. От ужаса, что он мог подумать о ней черт знает что, она словно оцепенела. А он долго молчал, потом каким-то неживым голосом сказал, чтобы она перестала плакать, потому что так бывает, и они просто никогда больше об этом не будут говорить. Сделал одолжение... Она послушно вытерла ладошками лицо, но так и не поняла, считает он ее в чем-то виноватой или нет, а спросить побоялась. И все годы, которые провела с ним, чувство вины неизвестно за что так и не покинуло ее. Такая вот невеселая история. А Женька увидел ее лицо и что-то понял. Она усилием воли отогнала от себя воспоминания.
-Ну, хорошо, почти поверила. А второй вопрос можно?
Женя кивнул головой, и она поторопилась спросить, хотя чувствовала, что этого делать не надо. Но, может, вино ударило в голову, а, может, и были другие причины...
-А вот если бы там, на берегу, я тоже обняла тебя, что бы ты сделал?
Он пожал плечами, улыбнулся, и она улыбнулась тоже, уже готовая все обратить в шутку.
-Наверно, не пришлось бы срочно к воде бежать.
Шутка не удалась, и они опять надолго замолчали. Им было хорошо и спокойно вдвоем, и они, как правильно и точно сказал Женя, нисколько не раздражали друг друга.
Но вот костерок прогорел, огонь присмирел и спрятался среди угольков, было темно и тихо. Уходить не хотелось, но вот Женя встал и помог подняться ей. Она шла за ним по едва видимой дорожке и думала о том, что вот и закончился этот странный день и они сумели его не испортить. Она, не останавливаясь, пожелала ему спокойной ночи и уже хотела было подняться на второй этаж, но он попросил ее задержаться.
-Вот, - тихо проговорил он, - вот, возьми ключ от комнаты, закройся. Ну ты знаешь... незнакомое место... чтоб не боялась.
У нее перехватило дыхание, и ей стало вдруг ясно, что они весь день, боясь признаться самим себе, шли к этой минуте, и он, и она, вместе... Милый Женька... Когда-то давно просто отошел в сторону, даже не пожелал спросить ни о чем, вот и сейчас опять предоставил ей право выбора. Она взяла ключ, подержала его во вдруг похолодевших пальцах, а затем, не поднимая на Женю глаз, осторожно положила его на край стола.
-Не надо... не надо никакого ключа... Я ничего не боюсь...
Она медленно поднималась по лестнице и знала, что он смотрит ей вслед, но своего решения менять не собиралась, пусть будет так, как он захочет. Она приняла душ, потом долго расчесывала волосы. Она любила это делать, потому что всегда успокаивалась от такого занятия, потом наложила на лицо и руки крем, отметив при этом, что цвет лица у нее сегодня прекрасный, да и глаза блестят, как не блестели уж давно.
Наконец Нина легла и с удовольствием ощутила прикосновение к теплой коже прохладного белья. Вино еще слегка кружило голову, а минуты предчувствия были необыкновенно приятны. Она закрыла глаза и почувствовала себя обсолютно счастливым человеком. Скоро наступит новый день, и в нем нет места им двоим, но сегодня... ей не хотелось себя обманывать, сегодня все будет иначе и навсегда сотрет встречу с тем, другим, и она этого хочет.Сквозь дремоту она слышала шум подъехавшей машины, тихие голоса, потом все смолкло, и она окончательно уснула.
Нина проснулась довольно ранно, не открывая глаз, вспомнила, чем закончился вчерашний вечер, и ей захотелось заплакать. Еще бы, одна сцена с ключом чего стоит... Зачем он все это устроил? А она-то хороша! Чуть на шею ему не бросилась, размечталась... Дура, какая же дура! Да и он хорош, нечего было цирк устраивать. Нет, это она хороша, не надо было соглашаться на эту авантюру. Что теперь?
Она еще полежала несколько минут, ругая себя последними словами, потом встала, быстро умылась, скомкав, засунула в чемодан дурацкий сарафан, который тут же поклялась выбросить, натянула джинсы, футболку и кроссовки, небрежно уложила волосы. Все, конец сказочке... Скорее уехать и забыть. Правильно он сказал, что этот день выпал из времени, вот там пусть и остается, куда упал, а обо всем произошедшем она решила не вспоминать никогда, потому что попросту не знала, что с этим всем делать. Она спустилась по лестнице, нацепив на лицо улыбку ничуть не хуже той, на берегу.
