Вечером задержалась, ожидая очередных заданий от неугомонного Биг Босса, но как назло, ничего не было, могла бы уже быть дома и разбирать гардероб. В десять вечера опять начал названивать Шеф, у него еще даже не утро, ну что не спится человеку? Отвечать я не стала, громкость отключила и все. У меня тоже может быть занят вечер, и что это у него за дурная привычка появилась звонить почти ночью, надо отучать. Утром тоже звонил, но вибровызов я предусмотрительно тоже отключила. Собиралась долго и обстоятельно, натянула серый невзрачный костюм, на губы только гигиеническую помаду и чуть теней на ресницы, а то вдруг принесет нелегкая Федосина, он же у нас почту не читает. Но мне сегодня повезло, даже Андрео меня почти не беспокоил, раздавал ценные указания своим замам. Осталось пережить пятницу и субботу. А потом целый день с семьей, шашлыки, арбузы и разговоры.

С утра очередная порция собеседований, ничего интересного, так пришли, кофе выпили и ушли. Когда же я найду замену Кате и начну готовить свой план эвакуации из этой конторы?

Пятница прошла в обычном режиме, ушла я далеко за полночь. Через семь часов сна пришлось вставать и драить свободные территории, хотя после моего демарша они были в относительном порядке, но плинтус был не вымыт, кое-где по углам забилась грязь, да и заменяла мне уборка весь комплекс упражнений. Удалось даже полежать в ванной, соседи все куда-то испарились, и никто не стучал в дверь с требованием освободить помывочную.

Лада рассказывала мне очередные воспоминания из бурной молодости, Челе ловил что-то, а я красила ногти. Не хотелось никуда идти в этакий почти мирный день, но в десять мое начальство за мной заедет, и надо быть во всеоружии. Крупные бигуди захватили мою голову, пряди послушно обвивали их и сохли. Чтобы такого надеть? Может опять что-то красненькое, или зеленое, или серое, или…

Плащ скрывал мое платье, туфли были закрытыми и почти простыми, только несколько металлических шипов сзади, а вот конкурный хлыст привлек внимание начальства, но объяснений он не потребовал.

Не забыть Мире описать лицо Шефа, когда он помог снять мне плащ и узрел платье. Хлыстик идеально подходил к тонким канатам и ремням. Мое появление не осталось незамеченным. «Боже, и эти люди хотели надо мной доминировать». Все, кто раньше предлагал услуги Грея, теперь просили меня стать их Вандой фон Дунаевой, осознавшей власть над сильным полом. И сегодня я не найду себе любовника, скоро начну сожалеть, что не взяла номер телефона бывшего мужа. Вечер тащился медленно, мне уже надоели все вокруг, хотелось домой.

— Можно я поеду домой?

— Через полчаса уйдем вместе.

Ах, вот зачем на улице дождь? Я бы с таким удовольствием постояла на террасе эти полчаса. Перед самым уходом принесла нелегкая Федосина, от моего вида бедного затрясло, а когда я слегка шлепнула его по причинному месту хлыстом, думала он взорвется от восторга.

В этот раз Андрео доставил меня сразу домой, даже чай не напросился пить. Рано утром я на такси добралась до родной квартиры, оттуда мы поехали на дачу Иваныча. Шашлыки, арбузы, дыни, помидоры, зелень, красота.

Воронок встретил меня неласково, большая часть дверей была закрыта, а в открытую проталкивалось такое количество людей, что мне там хорошенько сплющило, через турникеты не успела пройти, как они уже стали закрываться. Но электричка пришла полупустая, и я спала почти час до Комсомольской, решила ехать с пересадкой, через радиальную, а не гробить свое здоровье на кольцевой.

Настроение у меня было странным, и хорошим назвать нельзя, ну и до плохого еще далеко, пограничное состояние, ожидание бури или солнца. И анекдоты были соответствующие.

— Хреново, когда ты человек жизнерадостный, а тебя вообще ни хрена не радует.

Подытожила я полив.

Липа в десять заглянула ко мне, а так увлеклась перепиской, что и о времени забыла. А мне же еще надо к подписанию партнерского соглашения подготовиться. Всем напомнить, распечатать, переговорку проинспектировать, через час состоится великое подписание.

Не хватало только красной ленты, чтоб они ее торжественно перерезали. Шампанское пенилось в бокалах, я пить не стала, разгар рабочего дня, да и не хотелось.

— Деньги будут в субботу, — шепнул мне, уходя, недобитый Северин.

«Что ж, позвоню в пятницу Милке, и она тебя в субботу отлюбит так, что надолго забудешь про левак».

Партнерское соглашение было подписано, но Шеф не был рад, с каждым часом он становился все мрачней и мрачней. Непонятная ярость бурлила в нем, и взгляд был разочарованным, словно его обманули в самом святом. Очень хотелось верить, что это все не имеет ко мне отношения, но нехорошее предчувствие и уже привычный зуд, говорили о другом.

Утром он со мной почти не разговаривал, не давал никаких ценных указаний и не просил пересказать анекдоты. Напряжение заметили и мои девочки, даже попытались выяснить причины у меня. Игорь вылетел из кабинета, чуть ли не с желанием незамедлительно уволиться. Грозовые тучи опять ходили в моей зоне ответственности.

Я уже дошла до дома, когда позвонила Фролкина.

— Ники, что опять случилось?

— А что случилось?

— Ковин опять тебя уволил.

— Вот как, а я не в курсе, ничего не подписывала.

— Документы все ему сделала, отнесла. Он там зол как черт и пьет. Что происходит, а?

— Я бы сама хотела знать, что опять происходит.

Всегда одни и те же грабли, нет бы утра дождаться, но моя больная голова решила выяснить все сегодня. Да и примета ничего хорошего не обещала. Но привычки так просто не исчезают. Проблемы надо решать сразу. Охранник, хоть и удивился моему возвращению, но комментировать не стал. Пошла к дальнему лифту, оставляя себе шанс на развернуться. Но сама же им и не воспользовалась, упрямство не позволило.

Плащ отнесла к себе, а потом направилась в кабинет Ковина.

— Что случилось, Андрей Владимирович?

— Что случилось? Ничего. Как всегда ничего.

Почти пустая бутылка ненавистной текилы. Таким пьяным шефа мне еще ни разу не доводилось видеть. Попытка убрать бутылку успехом не увенчалась, только очередная порция алкоголя ушла в Андрео. Что ж, не хочет отдать, значит, выпьет меньше. Пришла из комнаты отдыха со стопкой. Усмехнулся, но все же налил.

— Так что происходит, а, Андрей?

— Как ты могла?

— Могла что?

— Что?

Несчастная стопка хрустнула в его руке. Мне понадобилось много сил, чтоб уговорить и дотащить Андрео до комнаты отдыха, к раковине и аптечке. Перебинтовать руку Ковин не дал, в нем было столько анестезии, что он просто не чувствовал боли.

— Как ты могла? А с ним? За деньги.

Андрей Владимирович смотрел на меня, разочарование, словно божество, что было возведено на пьедестал, вдруг оказалось его недостойным и разбилось на мелкие кусочки на глазах у идолопоклонников. Но мне до божества как к центру Земли лопаткой проковыриваться.

— Тебе деньги нужны? Сколько? Я же говорил, что дам, если нужны. А ты?

— Не говорите того, о чем потом будете жалеть.

— Жалеть? Ха. Не думал, что буду жалеть, что взял тебя на работу.

— Жалеете?

— Да, — Андрей сильно сжал мое запястье. Ярость в нем клокотала и требовала выхода, — я был готов, что угодно поставить, что ты другая. Ники-Ники, я был в тебе так уверен, моя почти непогрешимая, не меркантильная, особенная. Хм, да уж, идиот.

— Ты пьян, и сам не понимаешь, что говоришь.

— Пьян. Да. Понимаю, в том то и проблема, что понимаю. Уж меньше всего хотел в тебе ошибиться.

Шеф плюхнулся на диван. Я присела рядом, все еще пытаясь перебинтовать его ладонь. Он схватил мои руки и ближе притянул к себе. В его глазах было болезненное разочарование, злость, недоверие. В таком состоянии человек делает страшные вещи и большие глупости. Насмотрелась в детстве в военных частях на таких разочаровавшихся. Надо его успокоить и заставить расслабиться, алкоголь заставит его уснуть.