Остановка. Её. Стоп. Что, не только её? Какого чёрта Ли тоже выходит здесь? Вот же ж. Переходит дорогу тоже с ней и исчезает за поворотом во дворах жёлтых зданий. Надо же, мало того, что украл единственный солнечный луч, возможно единственный за оставшуюся их жизнь, так у него ещё и дом, кажется, под цвет. Раздражает.

Суббота. Воскресенье. Понедельник. Опять. Опять дождь-будильник, опять кофе.

Остановка. Разглядывать в лужах своё отражение – лучшее развлечение. Такое надо ещё успеть, а то сейчас автобус это “мутное зеркало” вдребезги уделает. Ревущие облака, вороньё, белая макушка, капля на щёку. Стоп. Макушка? Ай, Луиза уже и забыла. Хотя, это вообще возможно – забыть внеземного происхождения существо?

Курящие и харкающие уроды у колледжа, хихикающие намазанные “юные леди”. И так весь день. А потом кто-то харкающий уже от боли и, скорее всего, кровью. Остановка. Дождь. Дорога. Дом. Сон.

А на следующее утро уже не забывшая о существование белой макушки Луиза, ищущая ЕГО глазами под навесом, под зонтами, под дождём. Но не находит. А зачем вообще ищет?

Ни разу не находит и в колледже, ни снова на остановке. Прогуливает, значит. Класс! Вот и изьян.

Среда. Пыльный душный кабинет. Конченные ржущие лица. Лу присаживается на своё место рядом с новым соседом по парте. И его лицо… Всё “разукрашенное”, горящее, словно новогодняя ёлка. Вот уроды! Твари последние! Ублюдки, не заслуживающие ни единого помилования. Какого чёрта же вы делаете??? Послезавтра ему ведь выступать. И вроде она видит такое каждый день и вроде каждый день плевать. Но сейчас хочется сказать. Сказать, но что? Что человек чувствует в такие моменты? Как отреагирует? И всё, что получается – вернуть когда-то полученное “ты в порядке?” А он лишь слегка улыбается в ответ и опускает голову в свои записи. Чёрт, паршиво, но что поделать? Радует хотя бы то, что рожи этих упырей разукрашены не меньше.

Пятница. Совсем неосвещённое помещение. Сцена, ждущая своих “талантливых, полных возможностей” студентов. Пф, вряд ли дождётся. Зал всё заполняется. Всё более душно, всё тяжелее дышать. Один за другим кто-то мелькает на сцене. Что-то звучит иногда даже не блевотное. А потом выходит он. Этот Ли, явившийся со своими собственными “подцветками”. Давай, инструментал, продемонстрируй, чему научился за неделю. Эх… Бедолага.

Что это? Эй! Так не договаривались! Так нельзя! Почему он не играет??? Да он даже не поёт!!!

Надеваю джинсы.

Бренд от Valentino.

Коллекция не новая,

Но я и так красивый.

Здесь одни ублюдки,

И я вас ненавижу.

Считаешь меня педиком?

Мне пох, я не обижусь.

У меня нет времени с отбросами трепаться.

Я привык пахать, чтоб охуенно одеваться.

Я не курил за школой, а работал с детства.

А ты глуши пивас в подъезде,

Знай, где твоё место.

Я обычно добрый, но подойди, попробуй.

Притронешься к моей мадам -

Асфальт пропашешь мордой.

Что мне делать в жизни, я решил давно:

Пока ты мнёшь чужие сиськи, я пишу музло.

Что ты там воняешь? Давай же, подойди.

Тебя в моей тени не видно, кто ты, чёрт возьми?

И почему?.. Почему даже эти синяки смотрятся на нём, как произведение искусства на холсте? Почему эта агрессия, выливающаяся со словами настолько эстетична? Каждое движение, каждая морщинка на переносице, каждое нецензурное слово – это так, будто ничего лишнего. Ты явно не тот, кем кажешься. И правда, кто же ты такой, чёрт возьми?

Мысли о том, что этот парень “другой”, заменились мыслями: “Этот парень – демон”. Нет, не тот демон, что таскает бабло из шкафчиков своих одногруппников, не тот, что мочит студентов в туалете, и не тот, который цепляет девчонок за юбки. Этот СОВСЕМ другой. Этот – не зло, но и не добро. Он совсем неизведанный. Пугает, но узнать хочется.

На сцену выносят приз, вручают в эти изящные руки. Начинается свист и недовольный ор, мол, правила нарушать все мы горазды. Ну да, это уж мы знаем. Но только ТАК нарушать вам ещё следует научиться.

Совсем вечер. Совсем дождливо. Совсем тихо. Даже автобус будто спит на ходу и тащится ну уж совсем медленно. За окном мелькают огни, плывут вместе с каплями по стеклу. Впереди сидит он. То ли дремлет, то ли отсутствует. В этот момент явно не здесь. Он вообще никогда будто здесь и не был. Таких тут не существует. Он даже смотрит так, словно не в окно автобуса, а в окно другого мира. Интересно, как там в этом другом мире?

Остановка. Их. Даже смешно. Как это что-то общее появилось у неё с неземным Ли? Он подхватывает рюкзак и спрыгивает с подножек. Идёт так плавно и медленно, как будто не спешит домой, как будто не замёрз и не голоден, как будто уже совсем здоров и никого не ненавидит. Почему он такой? Уже совсем надоедает это чувство непонимания. А ведь никто не объяснит. Поэтому Луиза решает объяснить себе сама. “Чёрт с тобой!” И шагает прямо за ним. Сворачивает в эти жёлтые дворы. А ведь за этим поворотом она никогда и не была. Вдвойне теперь интересно раскрыть тайну незнакомого солнечного жильца и незнакомого района. Да только не ей одной.

– Стой, красавчик! – доносится из темноты очень знакомый мерзкий голос.

Останавливается. Удар. Луиза не успевает осознать, а вот вскрикнуть получается. В то время как у этих ничтожных завистников получается разглядеть её в темноте.

– Опа! Цыпа. Ты уверена, что той дорогой пошла? – протягивая свою грязную руку, говорит один.

Глаза расширяются, а сердце начинает колотиться в тысячу раз быстрее. Только бы сознание не потерять.

– Она уверена. А вот я не уверен, что вы сегодня вообще сможете пойти куда-либо. Вы не внимательно слушали, дорогие. А ведь я говорил, что будет, если тронете мою мадам.

Боже, что это? Чей голос? Разве Тео? Нет. Точно демон.

– Снюхались? Лол. Эта ночь становится горячее!!!

И опять этот наизусть выученный ржач.

Ли отстраняет Луизу чуть назад. А потом всё становится совсем бешеным. Она только успевает зажмуриться под звуки драки.

– В порядке?

Лу открывает глаза. Мышцы будто совсем отказали. Ни сдвинуться, ни рта открыть.

– Отвечай!

– Я… Д-да.

Ли ещё раз осматривает эту “занозу в заднице”.

– Чего тебя сюда понесло? Я, вообще-то, мог тебя за приведение принять. А я, знаешь ли, такого жуть как боюсь, даже уписаться могу, – и улыбается так, будто сейчас не он в челюсть получил и не он сломал пару конечностей своим одногруппникам. – Где живёшь, женщина-беда?

– Э…

– Ты онемела? Или просто после 22:00 с незнакомцами не разговариваешь? Тогда это странно, потому что я-то вроде не совсем незнакомец.

Ошибаешься, парень, ты – абсолютный незнакомец. Ты – далёкий необитаемый остров, населённый дикими существами.

– Так что?

– Пятнадцатый дом, – наконец выдаёт Лу.

– Пошли. Не далеко. Провожу тебя, чтобы ещё чего-нибудь не выдумала.

А дальше в абсолютном молчании он идёт впереди, Луиза чуть поодаль. Когда доходят до первой освещённой дорожки, Ли останавливается.

– Номер.

– А?

– Номер свой диктуй. Я напишу, чтобы убедиться, что ты дошла в целости.

Когда до неё доходит, начинает активно отмахиваться:

– Да не нужно. Всё хорошо. Спасибо тебе. Я сама. Два шага осталось.

– Ай! Вот же вредина! Не съем я тебя, – и выхватывает её телефон из рук. – Так-то лучше. Давай аккуратнее.

Разворачивается и начинает идти в противоположную сторону. Почему она стоит? Надо что-то сказать. Надо. Вот прямо сейчас. Ну давай же. Говори. Говори, пока он окончательно не скрылся!

– Тео!

Парень оборачивается с этой своей улыбкой.

– Спасибо!

А он с некой усталостью в голосе смеётся и, развернувшись, исчезает за неосвещённым поворотом.

Дома совсем не выходит из головы.

– Чёрт. Что теперь он подумает, я за ним следила? А ведь так оно и было. Зачем вообще туда потащилась, идиотка? Вот ведь идиотка. Треснуть бы себя по голове, да только я – не мазохистка.