– Да, – подтвердил Симон, легко придерживая ее за талию. – Кроме того, я ухаживаю за ней, но в исходе пока не уверен.
Сюзанна невольно вспыхнула, нисколько не сомневаясь, что залилась краской до самых корней волос. Подошедшая к ним рослая женщина с усмешкой заметила:
– Имейте в виду, полковник Дюваль, лобовые атаки хороши в бою, однако это не лучший способ ухаживать за дамой. – Она подала руку Сюзанне. Не будучи красавицей, эта женщина держалась весьма уверенно. – Я Афина Мастерсон. Рада познакомиться с вами. Поскольку до ужина еще не меньше получаса, может быть, мы уединимся, чтобы выпить бутылочку-другую кларета в дамском кругу и познакомимся поближе, пока мужчины делятся рассказами о войне?
– Прекрасная мысль! – воскликнула особа с умопомрачительной красоты рыжевато-золотистыми волосами. – Нам вы сможете сказать, как намерены ответить полковнику – «да», «нет» или «может быть». Мы поддержим вас в любом решении. – Она протянула Сюзанне руку. – Я Калли, а вон тот видный блондин с подозрительным выражением лица – мой супруг.
«Видный блондин» усмехнулся, ничуть не обидевшись, и Сюзанна поняла, что вечер пройдет удачнее, чем можно было рассчитывать.
– Ведите меня прямиком к кларету, дамы, и будем друзьями! – воскликнула она.
Улыбаясь, леди Киркланд указала им на уютные кресла, расставленные полукругом возле камина. Расторопный дворецкий тут же подоспел с кларетом и бокалами.
Удобно устроившись в своем кресле, Сюзанна проговорила:
– Женская компания отделилась от мужской, пожалуй, рановато, но я уверена «спасенным грешникам» необходимо побыть в своем кругу. Надеюсь, лорду Киркланду не будет одиноко среди них.
Услышав о «спасенных гешниках», леди Киркланд весело рассмеялась.
– Киркланд учился в школе вместе с двумя из этих «грешников». К тому же люди возбуждают в нем неистребимое любопытство, поэтому о нем не стоит беспокоиться. – Она взглянула на Сюзанну. – Вы давно знакомы с полковником Дювалем?
– Мы познакомились, когда были еще очень молоды. Я как раз собиралась замуж, а Симон приходился моему жениху троюродным братом. Мы подружились, но с тех пор и до вчерашнего дня я с ним не виделась. Так что мы знакомы давно, но отнюдь не близко, – добавила Сюзанна.
– Если вы сейчас сомневаетесь в этом человеке, то я готова аттестовать его самым положительным образом, – заверила Афина. – Я познакомилась с полковником Дювалем в Сан-Габриэле – крохотной стране, затерянной в горах между Португалией и Испанией. Сан-Габриэль была разграблена французами, и Дюваль сыграл решающую роль при ее восстановлении.
– Симон говорил, что отправил Мастерсона с заданием, при выполнении которого тот чуть не погиб. И якобы Мастерсон написал ему благодарственное письмо… – Сюзанна вопросительно взглянула на собеседницу.
Афина рассмеялась.
– Про благодарственное письмо я не знала, но Уилл и впрямь побывал на волосок от гибели. К счастью, он выжил и был посвящен в рыцари ордена святой Деолинды, покровительницы Сан-Габриэля. Кроме того, он получил роскошный блестящий медальон – такой большой, что может служить щитом от пуль. У полковника Дюваля такой же.
– Чем же Симон заслужил такую честь? – спросила Сюзанна.
– Долго рассказывать. Спросите лучше его самого, – отозвалась Афина. – Но уверяю вас, он действовал, неизменно проявляя ум, сострадание и благородство.
Сюзанна так и думала, но слова собеседницы все же очень ее порадовали. Она обвела взглядом остальных дам и с улыбкой сказала:
– Полагаю, ни за кем из вас не ухаживали так, как это обычно принято. Ваша история, Рори, мне известна: отчасти я стала ее свидетельницей, – а как насчет остальных? Я была бы не прочь узнать, как вы познакомились со своими «грешниками».
Калли усмехнулась.
– Что ж, хорошо. Но имейте в виду, вы еще пожалеете о том, что спросили. Впрочем, я с удовольствием расскажу вам свою историю – так подробно, как только вы пожелаете.
– Но для этого понадобится побольше кларета, – со смехом проговорила леди Киркланд. – Какая удача, что винный погреб Киркланда настолько вместителен!
Глава 5
Когда дамы удалились, невозмутимость на лице Киркланда сменилась ухмылкой, и он осведомился:
– Кто-нибудь из нас предпочитает херес? Если нет, то можно удалиться в другой зал и выпить бренди.
– Отличная мысль. – Хокинс вопросительно взглянул на Симона. – Так вы с Сюзанной?.. За время плавания из Константинополя в Лондон я имел удовольствие познакомиться с ней поближе. Прелестная особа с железными нервами.
– Они ей пригодятся, если она останется со мной, – сухо произнес Симон.
Остальные мужчины рассмеялись, рассаживаясь на кожаных диванах в углу просторной комнаты, противоположном от выбранного дамами. Дворецкий – как всегда, начеку – поспешил принести им поднос с графинами и стаканами.
Принимая стакан с бренди, Симон обвел взглядом собравшихся мужчин, удивляясь тому, как непринужденно чувствует себя среди них, хотя срок их знакомства насчитывал всего несколько часов, а Киркланда знал лишь по отзывам.
На первый взгляд все присутствующие выглядели вполне обеспеченными английскими джентльменами, беседующими в своем клубе, но если присмотреться – открывались новые подробности. Никто из них не принадлежал к светскому обществу. Кроме того, все они не раз сталкивались со смертельной опасностью, но выжили. И все обрели, наконец, прочное положение и счастье. Именно этого Симон хотел и для себя.
Нынешняя непринужденность в этом кругу стала для него сродни той, которую он испытывал рядом с Сюзанной. По-видимому, он навсегда разучился чувствовать себя своим среди обычных людей. Усмехнувшись, Симон произнес:
– Мы выглядим настолько респектабельно, что мне невольно думается, что где-нибудь в другом месте я бы вас не узнал.
– Трудно выглядеть хуже, чем при нашей первой встрече, сразу после того, как нас выловили из реки Дору, – сухо заметил Хокинс. – В ту ночь мы не рассказывали о своем прошлом, а я не прочь побольше узнать о каждом из вас: откуда прибыли, чем занимались, что привело вас в тот подвал.
– В моем прошлом нет ничего примечательного, – отозвался Симон. – В Португалии я выдавал себя за француза, но на самом деле англо-французского происхождения. Моя мать была англичанкой, и я провел в Англии больше времени, чем во Франции. Когда рухнул Амьенский мир, я решил уйти в британскую армию, где дослужился до полковника военной разведки. – Он едва заметно улыбнулся. – Обычно я отправлялся на разведку в армейском мундире. В подвале же вместе с вами я очутился потому, что совершил эту вылазку в штатском.
– Опасная затея, – понимающе кивнул Мастерсон. – Я поступил так же, потому и попал вместе с вами в подвал. А в остальном моя жизнь была проста и незамысловата. Я родился в Оксфордшире и учился вместе с Киркландом. – Он чуть помедлил, будто решая, ограничиться ли уже сказанным. – Мне всегда хотелось служить в армии, поэтому я купил офицерский патент и ушел воевать за короля и отечество. Почти все следующие годы я провел на Пиренейском полуострове, а патент, как только представился подходящий момент, продал.
– И по пути домой нашли себе блистательную амазонку, – подсказал Симон.
– Чему особенно рад, – рассмеялся Мастерсон.
– А я немного разочарован, – заметил блондин. – Помнится, расставаясь в Португалии, мы выяснили, что при знакомстве несколько исказили свои имена, однако вы оказались и в самом деле Дювалем и Мастерсоном, как и представились с самого начала. – Он усмехнулся. – Так вот: теперь я Кингстон, но предпочитаю зваться Гордоном – как в том подвале. Это одно из моих имен.
– Каков был ваш жизненный путь до той ночи и после нее? – осведомился Хокинс.
– Моя учеба закончилась после нападения на титулованную особу, за что меня приговорили к ссылке в Новый Южный Уэльс, – ответил Гордон. – После побега из поселения каторжников я много и беспорядочно скитался – где только не побывал и чем только не занимался. А после Португалии я решил приступить к искуплению своих грехов, о чем мы и говорили в подвале, поэтому вернулся в Лондон и стал кем-то вроде специалиста по решению всевозможных затруднительных ситуаций.