Ему тяжело, очень тяжело.
– Он хотел убить тебя? – спрашивает Оливия.
– Нет, не меня. Думаю даже, Ник полагал, что то, что он делает, пойдет мне на пользу, я откажусь от своих безумных корыстных планов. Я не король. Но он всегда был верен мне, и даже в этот раз, думаю, считал, что так будет лучше… Не будем об этом, ладно?
Просьба, почти с тоской.
Он пытается оправдать человека, которого убил. Не себя, не свой поступок, свои мотивы… а его. И это странно. Оливии сложно это понять.
Она кивает.
– Сейчас не самое лучшее время для свадьбы, – говорит Сигваль. – И дело даже не в том, что ты в два счета можешь оказаться вдовой. И даже до свадьбы я могу не дожить. Но в том, что они могут попытаться достать и тебя. Рядом со мной сейчас очень опасно. И то, как мы тут бегаем кругами по лесам – это ерунда. Самое веселье начнется, когда вернемся домой. И чем дальше, тем будет хуже, пока не решится окончательно. Поэтому, я очень прошу тебя – если я скажу сделать что-то, ты делай не рассуждая, сразу. Иначе, это может стоить тебе жизни. Я не хочу пугать, но, тем более, не хочу твоей смерти. У тебя нет причин доверять мне, но… не знаю… вон, хоть Юна спроси, он подтвердит.
Он посылает спрашивать сам… А потом?
– Юна? Мне показалось… – Оливии приходится собраться с духом. – Вот то, что сейчас было, эта драка… Мне показалось, что ты ревнуешь.
Он улыбается, криво и совсем не весело.
Крылья носа вздрагивают, почти судорожный вздох…
– Знаешь… можешь не верить, но сейчас мне почти все равно. Я знаю, что Юн не перейдет границы. Он будет развлекать тебя всю дорогу и петь песни, но это ровным счетом ничего не значит, он просто такой человек. Я понимаю, что тебе очень страшно и одиноко, вдали от дома, с чужими людьми. А из меня сейчас никудышный собеседник, да и любовник тоже хреновый, я все время думаю не о том. У меня совсем нет сил на то, чтобы пытаться тебе понравиться, как-то ухаживать, делать что-то такое… – он сжимает зубы, на пару мгновений отводит взгляд в сторону, и такой, сквозь зубы, вдох-выдох, со свистом. – Но если все наконец-то удачно закончится, то… я обещаю быть тебе хорошим мужем. Честно. И даже если… Если Юн… – он запинается, смущается даже, как мальчишка. – Даже если что-то будет, я все равно тебя у него отобью. Без вариантов. Мы это уже проходили.
И вдруг улыбается.
Это как-то непостижимо…
– Почему? – спрашивает Оливия. Просто в растерянности. Это невозможно осознать.
Он подается вперед, легко обнимает ее, едва касаясь, и осторожно целует в губы. Нежно-нежно.
Хочется дернуться, вырваться, но такое… Оцепенение?
Земля готова уйти из-под ног.
Это так неожиданно и так…
И сердце обжигает огнем. До дрожи.
И одновременно это страшно, и…
Нет…
– Потому, что я люблю тебя, – Сигваль говорит совсем тихо. – Потому, что как только увидел, понял, что никто кроме тебя мне больше не нужен. Я тебя не отдам.
Смотрит ей в глаза.
Оливии кажется – слезы текут по ее щекам. Что-то происходит с ней, невозможно объяснить. Весь мир исчезает, такая звенящая пустота.
Все это…
Невозможно.
* * *
Она, кажется, ушла первой. Сбежала. Забилась к себе в палатку.
Полночи рыдала, потому уснула, все-таки.
Не понимая, что с этим делать.
И весь следующий день она ехала одна, чуть в стороне. Не разговаривая ни с кем. И вечером тоже.
Страшно.
И даже чего именно она боится – не понять. Его? Себя? Обстоятельств?
Но привычный мир рушится, и как быть дальше – не понять.
15. Аурора, венок из одуванчиков
Давно, семь лет назад,
…когда все еще было так просто…
У него удивительно теплые пальцы… Он касается совсем легко, но стоит только попытаться освободиться, – и ничего не выходит. Она словно в паутине – в его руках. И даже не потому, что ее так крепко держат, а потому, что самой не хватает сил.
Щеки горят огнем.
– Мне надо идти… – тихо говорит она.
– Уверена?
Его дыхание на ее шее. Он наклоняется к ней и… нет, просто чуть касается носом ее уха.
Ей надо идти… надо… давно пора…
Но, вместо этого, она все еще тут.
И, все же – стоит ей решительно сказать «нет», и он отпустит, в этом Аурора не сомневается. Но решительно сказать не выходит.
Его пальцы касаются ее шеи сзади, плеч, спины. И она сама невольно подается к нему, почти против воли. Это завораживает.
– Уже поздно… – пытается из последних сил. – Я не могу…
Он улыбается.
– Иди.
Его ладонь лежит на ее спине, у поясницы, другой рукой, кончиками пальцев, он осторожно гладит ее плечо.
Надо.
Собравшись с духом, Аурора резко отступает в сторону. И еще шаг.
Он отпускает.
Улыбается, страшно довольный. Потому, что она не уходит все равно. И Аурора тихо ненавидит его и себя за это.
Что в нем такого?
Всегда казалось, что Юн ей нравится больше. Еще бы! Он такой красавец, с ума сойти! Юн выше на голову, и на два года старше, он выглядит уже мужчиной… А Сигваль совсем мальчишка, у него даже борода толком не растет.
Они оба бегают за ней уже месяц, что только ни делают. Она даже знает, что у них на нее пари, но сейчас все равно. Ей даже немного льстит такое внимание, если уж быть честной. Дочь небогатого рыцаря, даже без своей земли – на что она могла рассчитывать? Юн – младший сын герцога, Сигваль – наследный принц.
Вчера они дрались из-за нее.
Нет, они вечно дерутся…
Но теперь на Сигваля страшно смотреть. Шрам на лице, скорее всего, останется на всю жизнь. Даже швы наложили. Лицо с левой стороны припухло, глаз красный. Да что там, еще немного бы, и он бы остался совсем без глаза. Его отец устроил страшный скандал, едва ли не повесить Юна пытался, но Сигваль каким-то образом смог настоять, что виноват сам.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
