Наступило утро, Петрус просыпается, встает и идет чистить зубы, умывается. Нахлобучивает шапку на непослушные лохмы немного криво. Собирает рассыпавшиеся газеты и надевает сумку, закинув за спину. Потом выходит из комнаты на чердаке еще темной, только ожидающей того момента, когда первый луч солнца скользнет по старому деревянному полу. Дверь за Петрусом закрывается и комната пустеет до того времени, когда снова вернется ее взрослый маленький житель.

Петрус по обычаю забрал газеты из издательства и принялся за работу. Эти два дня он работал ещё усерднее чем всегда, но к третьему дню стало ясно, что тираж не распродастся. К тому же, в этот раз Петрус, всегда относительно крепкого здоровья (как он сам считал) чувствовал себя в последнее время не очень хорошо и понимал, что ещё немного и придется посылать за доктором. А платить доктору было нечем. Миссис Эббот и сама стала замечать, что ее трубочист стал выглядеть гораздо хуже, чем в первый месяц их знакомства. Но эта рассудительная женщина решила молчать до тех пор, пока Петрус однажды не выйдет из дома и не сможет почистить трубу в этот день. Тогда она зайдет к нему в комнату, и, обнаружив больным, предложит послать за доктором. Мальчик об этом не думал и даже не догадывался. Поэтому Петрус направился к зданию издательства, намереваясь получить плату за хотя бы розданное. Однако, мистер Алденберг отослал его распродать тираж, не выплатив ни стювера (голландские деньги, самая маленькая единица). И Петрус был вынужден уйти. Вечером он вернулся в свою маленькую комнату на чердаке, ещё раз услышал о том, что он должен за свое скромное жилище и лёг спать, не зажигая лампы.

Утро пришло быстро. Голова была тяжёлой, глаза резало солнце, и Петрус не находил ничего радостного в наступившем дне. Однако, пересилив желание валяться в кровати весь день, Петрус хмуро и решительно взглянул на стопки газет злосчастного тиража номера тысяча двадцать два, и, напихав в сумку побольше газет, отправился на улицы.

День тянулся долго, вечер наступил быстро, голова не проходила, а желудок просил еды. Петрус вернулся за остатками тиража в издательство. Нахлобучив шапку на самые глаза, толкнул дверь, за которой располагался кабинет мистера Алденберга.

Спустя пятнадцать минут Петрус сидел на лестнице закрытого издательства с пачками газет и стянув с головы шапку, смотрел на свои поношенные ботинки. Да, давно пора сходить к сапожнику и купить новые, но денег хватит только на еду. Он с досадой вздохнул, собрал выпавшие из сумки новые газеты и пошёл домой. Привычно проходя по знакомому переулку, он смотрел на дома, утопающие в сумерках, гуляющих людей и свет в магазинах и ресторанах. Есть люди, у которых столько денег, что они не думают о том, что будут есть через неделю, а есть и такие, которые при этом покупают одежду, дома и имеют полдюжины слуг. Они не знают, что значит иметь деньги только на ужин и завтрак, и, если они работают, то от этой работы не зависит их жизнь. Петрус же испытал это на собственной шкуре. Потому что это была его жизнь, и мальчик не знал, как это – жить вперёд. Сердце заточила зависть, но он махнул рукой. Завтра будет новый день, и все будет лучше. Петрус подумал о том, что, возможно, эти люди при всем видимом благополучии и возможности есть сыр и мясо каждый день во много раз несчастнее тех, кто работает ради того, чтобы выжить.

Петрус не мог позволить заботам завтрашнего дня забрать последние часы сегодняшнего. И с этими мыслями он достиг дома-отеля миссис Эббот и зашел внутрь с черного хода, как всегда это делал. Дело в том, что ему не разрешалось появляться в холле, где ходили приличные и хорошо одетые люди. К тому же Петрус и сам не хотел бы, чтобы его увидели грязным и с кучей газет, а потом бросали на него жалостливые и осуждающие взгляды. Миссис Эббот же, как и всегда заботилась о репутации отеля. Она не могла позволить ей испортиться из-за того, что у нее в доме появился мальчик, похожий на попрошайку. В последнее время Петрусу было все равно, что о нем подумают постояльцы отеля, и все же он не мог нарушить размеренную и чистую жизнь дома миссис Эббот, помня о том, что его нынешнее положение держится на волоске, а эта добрая хозяйка дала ему отсрочку в целый месяц.

Мистер Алденберг был настолько недоволен сложившейся ситуацией, что весь день ел только одни яблоки. Во время разговора с Петрусом он сказал, что выплатит ему за месяц если он проработает этот месяц бесплатно, насколько можно продавая тираж. Но плата за месяц будет конечно же, несколько (то есть, намного) меньше, чем плата за каждый проданный тираж в совокупности. Петрус отверг это предложение, и мистер Алденберг сказал, что тогда он вынужден сообщить ему неприятную новость о том, что он уволен, и больше не желает видеть Петруса в своем издательстве. Мальчик нахмурился, надвинул козырек шапки на переносицу и попрощавшись, вышел из кабинета мистера Алденберга, унося с собой остатки старого нераспроданного тиража. А мистер Алденберг был в некотором недоумении: почему он не согласился? Ведь у него нет дома, документов, родных и друзей. У него вообще ничего нет! И вдруг не согласиться на такое щедрое предложение! Главный редактор угрюмо смотрел на стопку бумаг, стоящую перед ним. Взамен Петруса придется искать двух мальчиков, и делить плату между ними. И искать их придется самому, впрочем у него есть преданный Роббинс, слуга, которого он сейчас отправит на улицы города. Пусть Петрус не думает, что его некем будет заменить. Десятки мальчиков "с улицы" ищут место, где могут зарабатывать, чтобы выжить. Он не первый и не последний.

Петрус даже не думал о таких вещах, потому что он все еще был ребенком, а это – рассуждения взрослого человека, с жизненным опытом и искривленной душой. Он вышел из здания и оглянулся на него. Задержал взгляд на серых стенах и зашагал прочь.

Петрус не распродал тираж, и его уволили. Ему уже делали предупреждение, уже давали второй шанс. Теперь – все.

Насколько одинок двенадцатилетний мальчик в чужом городе, без денег и друзей? Он бродит по людным улицам и не встречает ни одного родного лица, ни одного доброго взгляда. Весь мир кажется ему то настолько огромным, что он в нем словно муравей, то настолько маленьким, что умещается в его ладони, в котором есть только его жизнь, его переживания, его мысли. Единственными друзьями Петруса оставались голуби, которым сегодня он скормил свой последний хлеб. Он рассказал птицам о том что произошло, а они только курлыкали и клевали засохшие крошки. А птицы не понимали его. Ведь они никогда не были и не будут бедными мальчиками, уволенными с работы. Оставшиеся газеты зачем-то Петрус не выбросил, а притащил по привычке домой. Они были заброшены в дальний угол чердака, куда мальчик не имел привычки смотреть.

На следующий день Петрус встал поздно – после десяти. В этот день он, наконец, смог выспаться. В совсем пустой комнате стояла тишина, и нужно было открыть окно, чтобы впустить в душную комнату, нагретую весенним солнцем немного воздуха и шума. Что он и сделал немедленно. Жизнь шла и проходила, но там, за окном. А здесь, в маленькой комнатке, она застыла как в пустой закрытой коробке из-под спичек. Этот шум с улицы и воздух открыли ее и принесли в эту коробку немного цветов и блесток. Потом Петрус заправил кровать, почистил зубы и даже искупался. А после пошел и купил себе завтрак. Миссис Эббот с недоумением смотрела на часы: сегодня Петрус ушел гораздо позже обычного и не захватил с собой газет. Причем вернулся через час, а не вечером. Почувствовав неладное, хозяйка решила поинтересоваться в чем дело. Но Петрус сам сказал ей, что съезжает. Он чистосердечно признался, что потерял работу и собирается поработать у нее в качестве доплаты за месяц к работе трубочистом. Миссис Эббот была недовольна: почему она должна терять деньги из-за того, что у ее постояльца какие-то сложности? Но также она понимала, что если отпустит Петруса сейчас, или он сбежит сам, то она больше ничего не сможет взять с него. Конечно, можно было вызвать констебля, но мы забываем о том, что репутация отеля для этой женщины была на первом месте, поэтому об этом не могло быть и речи. И миссис Эббот пришлось согласиться на предложение мальчика так же, как он согласился на ее предложение чистить трубы. Миссис Эббот поставила условие, что Петрус будет работать две недели, чтобы покрыть оплату комнаты на чердаке. Что ж, она имеет на это право как хозяйка, и как хозяйка хорошая. Так они нашли компромисс, и Петрус принялся за работу. Уходя в свою комнату, миссис Эббот с сегодняшнего дня зареклась принимать к себе в дом отель беспризорных мальчиков-сирот, ищущих жилье и утверждающих, что они будут платить, где-то работая.