Новый мир, непогибший мир. Странный мир. Непознанный. Будем познавать. Будем жить.
0,00004
– А этих куда?
– Кого этих?
– Ну… с Плутона…
Синцев, Ломоносов наш недоделанный, вас как, сразу убить, или потом?
Вам кто дал право так разговаривать со мной?
А вам кто дал право такие заявления делать? Устроили тоже… публично… на всю страну…
– Кого с Плутона?
– Ну… песочек этот… на котором бактерии. На котором нет бактерий. На котором…
– Да говорю вам, все в мусорку, еще грязь эту разводить тут будем! И повелел царь Гераклу ехать к царю Авгию, который славился своими конюшнями…
– А что такого? Я правду сказал…
– Пра-а-ввду… кому она на хрен нужна, ваша правда…
– А… что такого?
– Что… вы хоть понимаете, сколько в это вбухано уже? Книги, фильмы, передачи… Это открытие ваше вам уже не принадлежит, или вы еще не поняли, что это бренд?
– Да это же образец…
– Как-кой образец, на тридцать три раза говорил вам, нет там ничего! В мусор, в мусор… это что за ведрище стоит… Все убирайте, только захрюкать осталось… лаборатория… Начальник придет, всех в кислоте растворит… Так и не найдя уборщицу, больница превратилась в грязелечебницу…
– Бред?
– Да не бред, а бренд, это в голове у вас бред… сивой кобылы. Зрителю-то уже неважно, есть там что, нет чего… Образец-то где?
– Да… тут где-то.
– Что значит, тут где-то, давайте живее, вам с ним завтра в Париж лететь!
– Да тут… уборку делали… и он…
– Что он?
– Т-э-экс… это у нас мусора столько? Нехило… Знаете сказку такую, сливы за сор? Завалили бы нас этими сливами… Так, кто у нас крепенький самый, Лешка, что ли? Во-от, до помоечки потащишь…
– А контейнер под завязку забит…
– А я говорю не до контейнера, а до помоечки, почувствовали разницу?
– Это же…
– Да, это же тащиться. И послал царь младшего сына за тридевять земель…
– Ищите, ищите… должно быть… О-ох, Синцев…
– А может… просто песок взять?
– Тьфу на вас, просто песок… Это сколько раз вы в лаборатории просто песок взяли? Тогда образец с Марса пропал, тоже песочком заменили? Ох, Синцев… на вас уже студенты жаловались, вы их в хвост и в гриву гоняете…
– Так их.
– Тоже верно, так с ними.
– А… вот он…
– Точно он?
– Точ-чно…
– Правда? Ну-ка, в глаза мне смотрите, сказочник вы наш… А то всю свалку перебирать заставлю… О-ох-ох-ошеньки, ну не дал вам бог, Синцев, не дал… Тоже, видать, ангел-хранитель ваш ошибся… мозги вам забыл в голову положить… Бог его спрашивает – ты такому-то мозги поставил? Тот говорит – поставил, поставил, а сам уже не помнит ничего… Побежал с парнями по райскому саду играться…
0,00005
– Отсюда, вроде, вызов…
– Вроде да… Ты давай живее, он там вопил как резаный…
– Здравствуйте. Вы позвонили в отделение полиции. Для вызова участкового нажмите…
– Участковый слушает.
– Они атакуют!
– Кто… атакует?
– Эти… эти атакуют, с Плутона!
– Вечер добрый. О-о, вы же Синцев, да? Слушайте, как интересно, я тут передачу про вас смотрел… – Вызывали?
– К-кого вызывал?
– Ну… нас…
– Вот те на, люди в белых халатах…
– Так пить надо меньше.
– Да нет же… они уже здесь! Они повсюду!
– А перекрестись, да плюнь им на самый хвост.
– Да вы не понимаете… они же убьют меня! они уже внедряются! Внедряются!
– Ну как же, в полицию звонили, говорили, марсиане атакуют…
– Я говорил? Я что, на психа похож? А точно из лаборатории звонили?
– Да… не знаем, говорят, оттуда.
– Говорят… говорят, что кур доят…
– А… да, да, конечно. Мы вас спасем. Сейчас… приедем… Адресочек ваш подскажите?
– Обсерватория! Это знаете, за городом… Черт, как же… Бурдыкамская один ка!
– А-а, знаю, знаю… Пришельцев, значит, на волю выпустили… Ну все, едем, едем… Люсь, переключи там… Да что они там, заснули, что ли… Алло, Кирь, ты? Хороши спать, дело есть… Да псих какой-о звонил, вроде как из лаборатории… эта, знаете, где бывший Уралтракт, теперь Роскосмос там окопался… да псих какой-то… марсиане его атакуют, или кто там… Вы это… рубаху смирительную на всякий случай… и это, бластер там какой возьмите, марсиан бить…
– Побито у вас тут все…
– Бывает. За солянкой потянулся, нате вам, стеллаж кувырком.
– Солянку тут варите?
– Да нет, это я про кислоту соляную… О-ох, хорошо, шеф не видит, сейчас бы все вместе со мной в совок замел и на помойку снес. А сам тоже хорош, сидим, обедаем, он тут же рядом навеску едкого натра взвешивает, мне в суп сыплет… хорошо, я увидел. Ну, это между нами…
– А-а… Ну, извините за беспокойство… удачи вам… Счастливо поймать всех пришельцев.
И вам удачи. Люди в белых халатах… наша служба и опасна, и трудна…
Другие уходят.
Наш остается.
Теперь – наш.
Пьем его мысли. Сильно, жадно.
Теперь – наши мысли.
Смотрим на мир.
Еще – не наш.
0,00006
– Значит, вы официально заявляете, что никакой жизни на Плутоне нет?
– Ну… по крайней мере, в изученных мной образцах ничего не было.
Смотрим на чужих. Их много. Обступают нашего.
– Хотите сказать, нашумевшая история с пришельцами не более чем мистификация?
– Даже нет… ошибка.
Чужие прикасаются к нашему. Наш прикасается к чужим.
– Прямо жалко, что такая сенсация лопнула, как мыльный пузырь… И мы одиноки во вселенной…
– Ну… я бы так не сказал. Найдем еще… что-нибудь….
Десять прикосновений. Двенадцать. Пятнадцать.
Чужих много. И пятнадцать еще не наших. Но уже не чужих.
– Что-то вы как-то… не в себе.
– Подустал… Всю ночь работал… еще псих какой-то психиатров от моего имени вызвал… видите ли, пришельцы атакуют…
– Да вы что?
– Ну.
– А поподробнее…
Чужие. Много чужих.
Двадцать девять, тридцать – еще не наших. Но уже не чужих.
Ведем нашего – через толпу.
Видим мир.
Еще не наш.
Но уже не чужой.
Байкальская, семнадцать
…горячее дыхание…
…раскаленная пасть…
…как он горячо дышит, звериный оскал – прямо перед моим лицом, вплотную, еще чуть-чуть – и он схватит меня. Матерый зверь, кажется, вдвое больше меня – он рвался и рвался ко мне, и я все ждал, когда он набросится и прокусит мне горло.
Ящик был совсем рядом, белая бумажка трепыхалась в моей руке – еще миллиметр… два… На какие-то доли секунды мир перестал существовать – когда я бросил бумажку в ящик – зубы клацнули у меня над ухом, я отскочил, едва не покатился по земле. Цель достигнута, задание выполнено – это десятый, а впереди еще одиннадцатый, двенадцатый, и сколько их там еще до пятнадцатого, и в каждом – ящик, и за каждым ящиком сидит цербер, страшный зверь, исчадие ада, которое будет рвать и метать…
– Здорово ты их, – сказал мужичок на завалинке.
– Приходится, – кивнул я, – а вы какой номер?
– Шешнадцатый.
– А, ну вот вам шестнадцатый номер.
– Ага, сынок, спасибо… Как ты их не боишься, зверей-то этих?
– Боюсь, – признался я, – а что делать, работа у нас такая.
