–Ты думаешь… – Трегир посмотрел вопросительно на принца. Не было смысла договаривать.

–Врач сказал, что нет. Но я хочу знать наверняка. Посмотришь историю болезни? И ещё: Анжелика в карцере.

–В карцере? Чьё это указание? – Трегиру это не понравилось. Хотя ей уже было шестнадцать лет и она сама могла отвечать за некоторые свои проступки, но это должно быть очень и очень серьёзно.

–Я своей властью короля туда её отправил, иначе бы убил на месте, – Трегир вопросительно посмотрел, но перебивать не стал. Раз Генри был взбешён, значит, был повод, и очень серьёзный повод. Он слишком хорошо знал Генри. – Вчера… В общем, после разговора с Анжеликой мать попала в больницу.

–А как она попала к королеве? Мы же договорились, что встречи их надо свести к минимуму и только в нашем присутствии.

–Я виноват. Помнишь, мы ездили к Гарольду и там Анжелика встретилась с мамой Нелли? Она на следующий день сказала, что хочет встретиться с мамой. У меня-то мама одна, ну я и решил, что речь идёт о королеве. Тем более что она ко мне обратилась, не к тебе. В общем, организовал встречу. Давай так, ты сейчас в больницу, выясни, а потом можешь забрать подругу и привести её ко мне в рабочий кабинет. Будем выяснять, что такое она сказала королеве. Идёт?

Анжелика лежала на кровати, заложив руку под голову. Она не посмотрела, кто вошёл. Ей было, в общем-то, всё равно. Лист бумаги и ручка так и остались лежать нетронутыми. Она понимала, что ей страшно, и даже очень. Она вспомнила и Александра Македонского, по приказу которого был убит новорождённый его брат, и расстрел царской семьи. Ну и что, что ей трон не нужен, а может, брат решит, что кто-нибудь воспользуется ею как «знаменем», чтобы его свергнуть. Что с королевой? В каком она сейчас состоянии? Анжелика желала, насколько было возможно, чтобы королева поправилась. Ей, шестнадцатилетней девочке, очень хотелось жить. Умирать ни за что, без идеи не хотелось.

–Вставай, пойдём. Король ждёт, – это был Трегир. Анжелика от радости чуть было не бросилась ему на шею. Если есть рядом Трегир, значит, с ней ничего плохого не случится. Она почему-то верила в то, что Трегир её защитит. Но постаралась виду не подать. Встала. – Лицом к стене встань, руки за спину. Анжелика, – она осмотрела камеру. Трегир был не один. Дверь закрыта. Значит, сопротивление бесполезно. Она уже давно уяснила, что противиться воле других можно лишь тогда, когда это имеет смысл. А если смысла нет, надо копить силу. Повернулась, руки скрестила за спиной. Почувствовала прикосновение холодного металла к запястьям. На плечи был накинут плащ, чтобы не было видно наручники. – Всё, ступай.

Трегир шёл чуть впереди, затем она, за ней шёл Лаур. Шли молча. Её привели в апартаменты принца, завели в рабочий кабинет. Закрыли дверь. Сняли наручники.

–Садись, – Генри показал рукой на стул. Видя, что она не пошевелилась, повысил голос: – Садись, я тебе сказал. Берёшь ручку, бумагу и пишешь мне всё, что ты вчера сказала. Ты меня слышишь?

–Генри, как она? Я могу её увидеть? – Анжелика посмотрела на брата.

–Зачем? Ты хочешь её добить?

–Нет, я хочу… извиниться. Я не хотела. Я должна была промолчать. Но я просила тебя устроить мне встречу с моей мамой, а не твоей, – Анжелика решила таким образом определить роль королевы в своей жизни: она мать её брата.

Генри подошёл к сестре, приподнял её лицо за подбородок и жёстко произнёс: «Она и твоя мать, прошу это запомнить и принять, хочешь ты этого или нет. Я спрошу у неё, захочет ли она с тобой встретиться. И имей в виду, что я лично буду рядом. А теперь, если не хочешь возвращатьсяв карцер, садись и пиши».

Закончились каникулы. Анжелика собирается в школу. Эти дни она жила во дворце великих герцогов. Трегир держал её под постоянным присмотром: если не он, то Лаур находился рядом – в гостиной, кабинете, парке на прогулке. Трегир боялся, что она сорвётся, попробует сбежать. Он видел страх в её глазах. А страх вместе с паникой часто лишают человека разума.

Встреча с королевой прошла мирно. Трегир изучил историю болезни. Нет, это было не самоубийство. При самоубийстве она бы выпила все таблетки сразу. А королева принимала их через какое-то время. Видимо, очень хотелось заснуть, но горе не давало покоя. К концу недели она уже улыбалась. Весть, что её хочет навестить принцесса, радости не добавила. Но и уходить от визита королева не стала, не к лицу это было ей. Хочет встретиться, значит, есть что сказать. Есть что сказать, значит, надо выслушать. Она была готова ко всему. Генри и Трегир были тут же, вместе с принцессой, такой гордой, такой независимой. Принцесса была кратка: «Я вас прошу меня простить. Я не хотела вам причинять боль». Интересно, а произнося те слова, что же ты хотела? Но этот вопрос королева не задала. Она приняла слова прощения. Простила свою дочь.

Анжелика собирается в школу. Но в этот раз её сопровождают девушки из специальной бригады Трегира: все в чёрном, с рациями и пистолетами.

–Зачем?

–Затем, что если с братом что-то случится, ты будешь королевой. Ты стоишь на ступеньке к трону. Тебя положено сейчас охранять более чем кого-либо.

–А ты?

–А я отвечаю за твою охрану.

Всё, никакого общения с одноклассниками. Нет, девушки не мешали, просто отпало само собой. Не рискнули подойти к претендентке на трон. Женихи тоже на время исчезли. С ними не знакомили. Это был самый напряжённый месяц. Генри работал, работал много. Королеву по указанию врача к управлению государством не допускали. Она должна была восстановиться.

–Мама, мне рано ещё быть королём. Мама, пожалуйста, береги себя. Позволь мне ещё побыть молодым, чтобы я мог ходить по дискотекам, общаться с друзьями. Мама, милая мама, я нуждаюсь в тебе, я ещё недостаточно взрослый…

Королева слушала сына, гладила его по голове. А мысли были далеко, рядом с мятежной своей дочерью. Неужели никогда она не поймёт, что не могла королева поступить по-другому, что не было у неё выбора… И страдающее сердце хоть и медленно, но приходило в норму.

Другая женщина, великая герцогиня, тоже занималась воспитанием своего сына – Трегира. Её сын, который фактически имеет досье на каждого гражданина страны, сидит в кресле и не смеет перебивать мать.

–Трегир, ты виноват и только ты! Ты это хоть понимаешь? Ты знал, что за «золото» эта принцесса, зачем дал ей свободу? Почему не привёз сразу, как нашёл? Почему ты всё время идёшь у неё на поводу? Она распоясалась. Отзывай своё ходатайство и передавай её под мою опеку. Я быстро мозги ей на место поставлю, как следует обращаться с матерью. Трегир, ты чего молчишь? Ты собираешься отзывать ходатайство?

–Меня учили не перебивать, когда мать говорит, – Трегир улыбнулся. Он любил родителей. И несмотря на то, что мать была властной женщиной, не очень-то её боялся.

–Трегир, обещай мне, что ты отзовёшь своё ходатайство.

–Мама, я люблю тебя, но отзывать ходатайство не буду. Я остаюсь её опекуном, и для меня это более чем достаточно.

–Трегир, скажи честно, почему ты не хочешь на ней жениться? Твоя Сюзанна тебе все мозги запудрила? Или тебе она совсем неприятна, что ты никак?

Трегир вздохнул. Опять Сюзанна. Да, она ему нравится. Сюзанна идеальная любовница. Она не устраивает Трегиру скандалов, не требует от него никаких обещаний. Она просто наслаждается тем, что у них есть сегодня и сейчас, не вспоминая, что было и не загадывая вперёд. Каждый раз, приезжая из России, Трегир в первую очередь шёл к ней, к Сюзанне.

–Мама, Сюзанна здесь ни при чём. И дело не во мне. Дело в принцессе. Она не любит меня. Я для неё не более чем знакомый. Я же пытался. Пусть девочка немного почувствует себя свободной, а отозвать ходатайство я ещё успею.

–Свободна… Ты ещё не устал каждый королевский совет выслушивать о ней?

Май. 14. Гарем

– Ваше превосходительство, вас ищет её величество принцесса Анастасийская, – услышал Трегир голос секретаря.