Впрочем, на вопрос – является ли что-то желательным или нет – также непросто ответить, исходя из логических рассуждений, или даже опираясь на работы философов. По всей видимости для одного человека являются желательными одни явления, а для другого другие. И если какие-то вещи являются желательными для большинства людей, значит именно им необходимо отдать предпочтение.

Поэтому за возникновением этого вопроса последовало очередное исследование. Путём многочисленных частных бесед с совершенно разными по роду занятий, происхождению и благосостоянию людьми было установлено, что в большинстве случаев на вопрос – является цивилизованность желательной? – они отвечали «да».

Опрос относительно данной темы дал весьма интересные результаты. Даже, казалось бы, безучастные и далёкие от общественной деятельности люди интересовались увеличением уровня цивилизованности окружения, и выражали недвусмысленное согласие с тем, что мир требует изменений именно в цивилизованную сторону. Такое мнение выразила подавляющая часть представителей человечества, с которой нам удалось вступить в контакт. Не было найдено никаких причин, почему не следует экстраполировать наши исследования и на остальную часть человечества.

Обнаружилась только небольшая доля людей, которые не считают цивилизованность чем-то хорошим. Причины для такой точки зрения нашлись разные. В некоторых случаях обнаружилась финансовая заинтересованность в нецивилизованном положении дел. В других случаях представители человечества боялись потерять позицию и авторитет, если вдруг уровень цивилизованности окружения изменился бы. Также находились те, кто попросту реагировал на предмет болезненно. Скорее всего, в этом случае присутствовали какие-то старые и не вполне понятные переживания. Встретились мнения о том, что из уважения к нашим предкам мы должны жить как раньше и не должны ничего менять. Если это случилось в прошлом, значит и в будущем мы должны жить именно так. Нашлись и такие, кто попросту не сумел осознать цивилизованность, не сумел её вообразить. Попадались и люди, считающие, что мы уже живём в идеальном мире, и он не требует перемен. И всё же соотношение таких людей настолько невелико по отношению к общему числу вовлечённых в эту тему собеседников, что вряд ли нам стоит отказываться от стремления сделать этот мир цивилизованнее. Поэтому встанем на службу милостивых устремлений большинства.

Добродетель – положительное нравственное качество человека, свойство характера, одобряемое с моральной точки зрения.

Исключительный – особенный, непохожий на других, необыкновенный.

Милостивый – снисходительно-доброжелательный, ласково-благосклонный.

Если рассмотреть обсуждаемый предмет внимательно, можно прийти к выводу, что цивилизованность – понятие не абсолютное. Выяснится, что не существует такого явления, как полностью цивилизованное или напротив, полностью варварское решение.

Кстати сказать, эта работа представляет собой уже четвёртую попытку разобраться в вопросах цивилизации. Предыдущая попытка заняла несколько лет, и результатом этой немаленькой работы явилась книга «НАСТОЯЩАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ». Тем не менее свет эту книгу не увидел, так как самими авторами она была признана недостаточно завершённой для того, чтобы выносить её на суд широкой общественности.

Основных причин, почему книга так и не вышла в печать, было две.

Первая – цивилизацию, а точнее цивилизованность противопоставили варварству. Да, сама идея логику имеет. Если что-то НЕцивилизованно, то можно признать это варварским. Однако такое мнение всё же скорее ошибочно, нежели истинно. Ниже будет рассмотрено, почему.

Вторая, более веская причина, заключалась в том, что понятие цивилизованности перепуталось с понятием этичности.

И, таким образом, нам предстоит разобраться в двух важных вопросах.

Первый – можно ли говорить, что некоторые проявления деятельности человека являются цивилизованными, а другие варварскими?

И второй вопрос, не менее важный – обязан ли человек быть этичным для того, чтобы называться цивилизованным? Или же нам нужно понятие цивилизованности от понятия этики отделить?

Итак, здесь утверждается, что цивилизованность может иметь степени. Таким образом, было бы неправильно говорить, что одно действие является цивилизованным, а другое нет. Правильно было бы сказать: насколько что-либо является цивилизованным?

Для иллюстрации этого утверждения можно привести множество примеров, и вот один из них.

Когда-то на Древней Руси, пусть это будет время более тысячи лет назад, во времена княжеских распрей, конкурентов за княжеский престол зачастую убивали. Конечно, такое случалось, если претендент хотел занять княжеский престол, но терпел неудачу. И более удачливый кандидат убивал конкурента, чтобы не допускать соблазна вновь совершить попытку этот престол занять. Практика убийства конкурента считалась за вполне нормальное действие. Вероятно, это был не самый цивилизованный способ не допустить переворота, но вполне эффективный.

Чуть более тысячелетия назад Русь крестили. Пришла заповедь «не убий» и конкурентов убивать стали меньше. Вместо этого им начали выкалывать глаза.

Можно сказать, что и убийство, и выкалывание глаз являются действиями варварскими. Но в этом случае мы признаём их тождественными, а это не так. Подводя все подобные действия под понятие «варварство», мы теряем критерий оценки. Было бы правильнее сказать, что убийство по политическим причинам менее цивилизованное действие, чем выкалывание глаз.

Однако назревает вопрос: можно ли придумать более цивилизованное решение чем то, что приняли на вооружение ранние христиане?

Через некоторое время политических конкурентов стали сажать в тюрьмы. Перед нами сейчас не стоит вопрос, справедливо ли это. И точно так же можно сказать, что сажать человека в тюрьму за его взгляды – это варварство. Однако стоит не забывать, что его могли вообще убить или лишить зрения.

Видимо, некто, обладающий более высоким социальным осознанием, чем просто холодный убийца, придумал способ сажать конкурентов в тюрьму. С точки зрения цивилизованности, это прогресс. Временное содержание в неволе можно рассмотреть, как действие более цивилизованное, чем убийство или инвалидность.

Закономерно возникает следующий вопрос: а можно ли придумать решение ещё более цивилизованное, чем заключение под стражу?

Задаваясь подобным вопросом снова и снова, мы в итоге можем предположить решение, которое приближено к идеалу цивилизованности. Такое решение будет в максимальной степени соответствовать вышеприведённому определению цивилизованности. Но даже в этом случае, нет причин утверждать, что когда-нибудь человечество не найдёт способ ещё более усилить этот идеал.

Таким образом, цивилизованность подобна лестнице, на нижних ступенях которой расположены решения, которые, скорее, можно назвать нецивилизованными или варварскими, а на верхних ступенях будут располагаться решения, приближенные к идеалу.

Человечество и его разные сферы деятельности всегда находятся на какой-то из ступеней цивилизованности. Для нас такое представление является крайне важным, так как у нас нет необходимости сразу же пытаться прыгнуть на вершину этой лестницы. Если человечество шаг за шагом будет поднимать уровень своей цивилизованности вверх, то это уже будет победа. Пусть, если мы сразу не достигнем идеалов, то хотя бы у нас появляется возможность к ним приближаться.

Но сразу же возникает второй вопрос: а способно ли человечество вообще достичь идеалов цивилизованности? Или оно безнадёжно остановится на какой-то из ступеней, и дальше ему пути нет?

В поисках ответа на вышеуказанный вопрос можно сделать два основных предположения.