– Это бард Юрий Кукин, – со знанием дела высказался Степан.

– Это Высоцкого песня, – возразил Балтика.

– Да брось ты, у Высоцкого голос хриплый, говорят, что он чалился на зоне, – уверенно парировал Серёга.

– Я точно знаю, что это Кукин, сам слушал о нём передачу по радиостанции «Юность», – настоятельно возразил Степан.

– Давайте лучше послушаем, – вмешалась в мужской спор Настя.

Никто не стал возражать, все задумчиво притихли, а потом подхватили:

Когда песня закончилась, полилась мелодия вальса «Амурские волны». Степан пригласил на танец Люсю, Сергей танцевал с Настей, а Балтика, немного постояв, вернулся в ресторан. Степан не умел танцевать вальс, но кое-какие уроки танцев на школьных вечерах пригодились. Незаметно наступал вечер, луна робко выглядывала из облаков и слегка отражалась в тёмной воде. Теплоход, слегка покачиваясь, двигался вверх по течению. Степан как будто попал в другой мир, где всё было хорошо и легко. Ему всё больше нравилась простая светловолосая девчонка. Он неумело пытался за ней ухаживать. Люся, стесняясь своего маленького роста, робко и незаметно прижималась к Стёпе.

– Ой, я замёрзла, ветер холодный.

Стёпа молча обнял Люсю за плечи, и они долго стояли у фальшборта, вглядываясь в убегающий, заросший кустами, тёмный берег.

– Я пойду, – неожиданно произнесла Люся. – Настя ждёт в каюте.

И, не попрощавшись, быстро скользнула вниз по трапу. Степан не спеша пошёл вдоль борта. И вдруг в темноте увидел человеческую фигуру, летящую ласточкой со шлюпочной палубы. Подбежал к фальшборту – только тёмные волны предстали перед его глазами. Тихо и спокойно теплоход продвигался своим маршрутом. «Неужели показалось. А может, и вправду кто-то прыгнул за борт», – подумал Степан и быстро побежал на бак. Но, сколько он ни махал руками и ни пытался кричать, на мостике не было никакой реакции. «Как туда забраться?» С носа нет трапа. Степан попытался ломиться в металлические двери с борта – безрезультатно. Хмель начал выходить.

«Наверное, показалось, – успокоил себя Степан. – Пить надо меньше, а то добрался как до бесплатного». И пошёл в каюту.

Серёга и ещё двое парней с «Амурстали» уже спали без задних ног. Степан выключил свет, разделся и лёг в постель.

Проснулся поздним утром – в каюте никого нет. «Пржевальский» стоит у причала города Хабаровска. Голова трещит, тошнота и сильно хочется пить. Степан приложился к графину и за один «подход» осушил его наполовину. Затошнило ещё сильней, он рванул к гальюну. Вырвало. Сразу стало легче. Степан умылся, почистил зубы и только после этого моциона поднялся на палубу.

Куда-то подевалась вчерашняя атмосфера праздника. Грузились новые люди, суета, но не праздничная, не то что в Комсомольске. На борту появилась милиция и люди в штатском, явно отличающиеся от «командированных». Подошёл Серёга:

– Куда ты делся? Тебя уже и по судовой трансляции вызывали. Срочно иди в каюту к старпому, там милиция всех наших расспрашивает.

– Милиция не расспрашивает, а допрашивает. А в чём дело?

– А ты что, не в курсе? Васин пропал.

– Кто это?

– Ну, этот, Балтика. Утром не оказалось в кубрике.

Степан вспомнил о «показавшемся» ему ночном прыжке со шлюпочной палубы: «Значит, не показалось». Степан не на шутку испугался.

– Паспорт с собой?

– Да.

– Пойдём, я тебе покажу каюту старпома.

Пока шли, «преступник» лихорадочно пытался вспомнить все детали произошедшего и продумывал, что говорить: «Если расскажу, что видел прыжок за борт, обвинят в неоказании помощи. Обвинить может только суд – значит, меня снимут с борта, а теплоход уйдёт…»

Степан постучал в дверь с надписью «Старший помощник капитана» и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь:

– Здравствуйте! Вызывали?

– А ты кто?

– Пассажир, еду на сенокос.

– Паспорт.

– Всегда пожалуйста, – несколько переиграв роль простачка, проговорил Степан. Старпом, осмотрев паспорт, передал его капитану милиции, сидящему в углу каюты.

– Что можешь сказать о гражданине Васине?

– Я не знаю такого, но знал Балтику – так называл себя один хорошо поддатый товарищ из Солнечного.

– Откуда ты это знаешь?

– По какой камере? По каюте, я оговорился.

– Ты сам-то не сидел?

– Да нет, не успел ещё.

– Успеешь. Ну, так что имеете сообщить следователю? – перешёл на «вы» человек в штатском.

– Единственное, что я о нём знаю, это то, что он вчера нажрался как свинья и неоднократно пытался прыгнуть за борт, а его земляки, из Молодечного, останавливали.

– Не вводите в заблуждение следствие. Что за Молодечное?

– Ну, это наши из Солнечного, вербованные из Белоруссии, – город Молодечное.

– Вы подтверждаете, что он действительно пытался прыгнуть за борт?

– Любой подтвердит, поэтому его и прозвали Балтика, что он постоянно хвастался, что недавно отслужил на Балтийском море.

– Распишись, здесь и здесь, можешь быть свободным, – отдавая паспорт проговорил следователь, вставая из-за стола.

– До свиданья.

– До скорого, – пошутил на прощанье милиционер, сидящий в углу, до этого сохранявший молчание.

Выйдя за дверь, Степан облегчённо вздохнул. Но на душе сохранился очень неприятный осадок, вызванный не столько от дачи показаний, сколько от внутренних угрызений совести: «Будь я решительней, человек бы не погиб. А с чего это я взял, что он утонул? Парень флотский, где-нибудь в тайге шарахается».

Теплоход простоял почти до обеда, пока не набрали необходимое количество свидетелей. На берег никого из пассажиров не выпускали. На борту запретили продавать алкоголь. Когда все пассажиры утихомирились, теплоход продолжил свой маршрут вверх по Амуру. Куда-то делось романтическое настроение, песни больше никто не пел. По судовому радио «крутили» более спокойные песни советских композиторов.

В селе Ленинском выгрузилась первая партия заготовителей сена. Теплоход уныло простоял часа три и не спеша продолжил свой путь. В Амурзете – конечном пункте маршрута – пришвартовались вечером. Капитан пошёл навстречу встречающей стороне: «Не тревожьте пассажиров до утра, пусть отдыхают, а завтра разберётесь».

До девяти часов утра судно опустело. Пассажиров развезли по колхозам. Бригаду из Солнечного на трёх прицепах, «запряжённых» в тракторы «Беларусь», отправили на один из островов Амура. Без труда преодолев протоку, трактора остановились. На поляне, окружённой высоким боярышником, стояло четыре десятиместных солдатских палатки и одна каркасная сорокаместная палатка, был и навес со столами и вкопанными скамейками.

– Располагайтесь, люди добрые, – обратился к приезжим колхозный бригадир, – эта палатка женская, а эти две мужские. Смотрите – ночью не перепутайте. Это склад с продовольствием и прочим барахлом, а это, как вы догадались, кухня и столовая. Туалеты чуть подальше. Тоже не путать: слева женские, а справа, естественно, мужские, там есть соответствующие обозначения. А это навес с инструментами, сразу предупреждаю: вилы, грабли и прочее на покосе не оставлять, чтобы потом не терять время на поиски. Да, чуть не забыл: меня звать Нестор. Не путать с Махно, я не Иванович, а Гаврилович.

– А баня будет? – спросил долговязый парень.

– Будет, конечно, хоть каждый день купайтесь в протоке.

– А выходной?

– И выходной будет, не дай бог, но это только в случае дождя. – Ещё вопросы?

– Китайцы не ходят в гости?

– Пока не ходят, слава богу, но и вам нельзя выходить на берег Амура после захода солнца. Пограничники могут арестовать.

– Вот попали!.. Ни на свой берег, ни на чужой – как на зоне…