Мин звонил иногда в более приподнятом настроении. Он бесконечно много извинялся за отсутствие, рассказывал о постоянно меняющемся графике, записи новых песен и сложной хореографии. Мужчина спрашивал про сон возлюбленной, её успехи с работой и о том, почему голос девушки звучит настолько измученным. “Всё нормально, - отвечала Т/И спокойно, - просто давно не видела одного котёнка. Ты совсем перестал звонить. Когда приедешь?”. Юнги лишь снова говорил про занятость и собственную усталость.

Тем не менее, он и впрямь приехал, совсем неожиданно, в начале августа. Без всякого предупреждения, дверь виллы отворилась в десять часов утра.

— Т/И! - прокричал хозяин дома с порога. - Ты здесь?

Ответа не последовало. Юнги молча поставил сумку на пороге и прошёлся по всем комнатам на первом этаже. Ничего, как оказалось, не изменилось за почти два месяца его отсутствия. Под “ничего” стоит подразумевать “абсолютно ничего”: посуда стояла в том же порядке, столешницы сверкали по-прежнему, вещи девушки тоже были как будто всё ещё не до конца распакованы.

— Т/И! - крикнул айдол немного громче и быстрым шагом прошёл на второй этаж, в спальню, но там тоже никого не оказалось. Айдол слегка опешил. Затем раздался щелчок - открылась дверь в ванной.

— Юнги? - беспокойно переспросила женщина и выглянула из-за двери, обмотав вокруг себя белоснежное полотенце.

— Ждёшь кого-то ещё?

— Господи, Юнги, это и правда ты! - радостно воскликнула девушка и бросилась в объятия артиста. Она поцеловала его, навскидку, пару десятков раз, притянув лицо мужчины к своему обеими руками. Затем Т/И немного успокоилась и совсем немного отстранилась от Мина, заглядывая ему в глаза. - Но почему ты не предупредил?

— Думал устроить сюрприз. Что важнее, - взгляд Юнги скользнул как будто сразу по всему телу девушки, но остановил своё внимание он на коже её рук, - что случилось? - встревоженно спросил айдол, удивляясь тому, насколько изодранной и красной она была. Затем он провёл ладонями по плечам девушки и, наконец, перевёл взгляд на её лицо. На щеках появилось некоторое подобие скул, а под глазами образовались глубокие впадины. - Что с тобой?

— Всё в порядке, - улыбнулась Т/И искренне, - правда. И я так рада, - уголки её губ дрогнули и всё тело девушки как будто обмякло, - что ты приехал.

— Т/И, это ненормально, - настаивал Юнги, не отвечая на прикосновения возлюбленной. - Посмотри, до какого состояния ты себя довела. Что случилось? - уже с некоторой грубостью повторил он.

— Разве я когда-нибудь настаивала на том, чтобы ты уделял мне время? Я уважаю твой выбор в сторону работы, - процедила девушка безучастно, глядя куда-то сквозь собеседника, - так не мог бы ты уважать мой выбор в сторону самостоятельности?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты голоден? - воодушевилась женщина и обступила артиста. - Дай минуту, я переоденусь и сделаю что-нибудь.

Через пару мгновений Т/И вышла из гардеробной в хорошеньком светлом домашнем платье и побежала вниз по лестнице, на кухню. Там, судя по раздающимся звукам, началась целая война - всё гремело и трещало с поразительной силой. Казалось, будто бы все тарелки и кастрюли попадали и разбились, будь они сделаны из стекла или металла - ураган бы не пощадил ничего. Мин Юнги с явным страхом прислушивался к происходящему, и, если можно судить по скованной позе, готов был в любой момент сорваться с места и побежать на спасение возлюбленной. Но в один момент всё затихло.

— Юнги! - позвала девушка. - Я закончила!

Тот прошёл вслед за голосом, сощурившись в ожидании худшего, но, вопреки ожиданиям, столовая героически выдержала этот погром. Вся мебель и посуда остались в прежнем, будто бы даже нетронутом, состоянии. Т/И сидела за стулом у длинного стеклянного стола. Перед ней стояла тарелка с рисом, тушеными свиными желудочками и кимчи. Точно такая же порция стояла напротив женщины. Сама девушка сидела, сложив руки где-то на коленях, и разглядывала вид из окна. Только когда Мин грузно уселся на место, она обратила на него своё внимание. “Извини, что так задержалась с этим,” - сказала Т/И еле слышно. Ответа не последовало. Практически всё оставшееся время они ели молча, только девушка изредка поглядывала на сосредоточенное лицо мужчины. Под конец обеда он сложил палочки, обпёрся о стул и серьёзно посмотрел на домохозяйку. Она, в свою очередь, последовала примеру айдола и смотрела на него самым заинтересованным взглядом.

— Я просил у менеджера всё-таки решить проблемы с моим графиком, - начал Юнги.

— И что там?

— Сейчас я приехал до завтрашнего дня. Уезжаю в полдень.

— Угу, - послушно кивнула девушка.

— В следующий раз приеду домой где-то в середине или конце сентября. Дня на три, не больше.

— Угу.

— Потом ещё раз, но уже в начале октября, перерыв не большой, то есть.

— А потом?

— Потом мы едем в Америку, - заявил молодой человек и пристально посмотрел на сидящую напротив. - Наверное, это надолго. Но после этого я смогу взять отпуск.

— Понятно… - Т/И снова уставилась в окно. - Ещё полгода толком не увидимся, да? - процедила она без упрёка в голосе.

— Получается, что так, - тяжело вздохнул артист и выдохнул сквозь стиснутые зубы. Затем он положил руку на стол ладонью вверх, но женщина не поторопилась ответить на этот жест. - Расстроена?

— Да нет, - равнодушно ответила домохозяйка и привстала со стола, убирая посуду. - Это - твоя работа. Я смогу пережить твоё отсутствие до тех пор, пока тебе это правда нужно. Думаю, можно сказать, что я знала, на что иду.

— Ты так похудела, - заметил Мин, когда его руки скользнули по талии девушка. Он прижался к ней сзади, когда та мыла посуду. - Это из-за работы? Даже рис был без вкуса.

— Правда? - удивлённо переспросила Т/И, голос её дрогнул. - Наверное. Не знаю, вообще не заметила. - сказала она нервно. - Всё правда так плохо?

— Для меня ты всегда хороша, но… Твоя худоба не выглядит здорОво. Я переживаю.

— Я в порядке, - отчеканила девушка, не отрываясь от занятия.

— Может, - Юнги опустил лоб на плечо Т/И, - бросишь поиски? - тело женщины дёрнулось, и тарелка упала в раковину. Та не торопилась её поднимать и продолжила стоять молча. - Я имею ввиду, это разве не разрушает тебя? Я переживаю так сильно каждый раз, когда уезжаю. Да и у тебя нет необходимости выходить на работу - денег-то у нас полно.

— Думаешь? - спокойно спросила девушка. Дрожащими руками она подняла упавшую тарелку и продолжила мытьё.

— Да. Я бы очень этого хотел.

— Как скажешь, - согласилась Т/И и закрыла кран. С оглушительной громкостью запищал чайник. - Кофе?

— Забудь о нём, - Юнги обхватил запястье руки девушки и притянул её к себе. С несвойственным ему нетерпением айдол впился в губы девушки, но та не ответила с тем же рвением. - Что не так? - недовольно спросил он.

— Всё нормально, просто…

— Просто что?

— Нет, извини, я просто не ожидала, - Т/И села на одну из идеально гладких столешниц и протянула руки навстречу мужчине. - Иди сюда.

Т/И был тридцать один год, когда она снова не могла отказать своему молодому человеку в близости. Словно ей снова исполнилось пятнадцать - и тело девушки снова принадлежало будто бы кому угодно, но не ей самой. И кто был виноват в этом? И был ли вообще тот самый “виновный”?

На следующий день Мин Юнги, как и было оговорено, уехал. Теперь Т/И не обязана была утруждать себя поиском работы - но кому стало от этого лучше? И, что важнее, чем она должна была заняться, когда её сердце разрывалось от жалости к себе, апатии и неуверенности? Но такие вопросы лучше не задавать самой себе - кто знает, что будет, если однажды придётся столкнуться с той частью себя, которую старательно прячешь.

Август стал месяцем, когда Т/И пришлось снова вернуться в ранние двадцать и учиться жить заново - и всегда ли это хорошо?