— Думаю, эта жара меня окончательно замучит, - сказала Т/И, стоя на пороге в белом шёлковом платье. - Как хорошо, что ты не застанешь меня в таком жалком виде.
— Чем будешь заниматься?
— Продолжу искать работу, конечно. Без тебя-то мне незачем проводить дома столько времени. Когда тебя ждать?
— Как только - так сразу. Хотя, кажется, мне и так много чего стоит догнать. В общем, до следующего отпуска пройдёт ещё какое-то время. А потом снова альбом и промоушен, - Юнги страдальчески вздохнул. - А потом поездка в Америку.
— То есть, дома тебя не ждать?
— Всегда ждать. Буду приезжать по возможности почаще. Надеюсь, обойдётся без фокусов с изменениями графика и-…
— Юнги? - прервала собеседника Т/И, наклонилась и заглянула ему в глаза снизу. Взгляд у неё был искренний, как у ребёнка, и девушка почти не моргала.
— Что? - опешил айдол, которого сейчас нагло выдернули из комнаты жалоб.
— Хорошо поработай, - женщина плавно шагнула в сторону артиста и их губы соприкоснулись. Она отстранилась от него, а затем снова почувствовала шероховатость кожи Мина. Он обвил руками талию девушки и углубил поцелуй. Так они простояли до тех пор, пока их дыхание не сбилось окончательно. - Я всегда здесь для тебя. Не забывай об этом, ладно?
— Очень постараюсь.
— И ещё кое-что…
— М?
— Отмени клининг, пожалуйста. Чувствую себя ужасно, когда кто-то незнакомый ходит дома.
— Как тяжело справляться с самостоятельными женщинами, - посмеялся он и ещё раз чмокнул Т/И. - Ну, я пошёл.
С того дня будни девушки, будто бы вдруг отмотав время назад и изменив декорации, возвратились к своему привычному ритму. К поиску работы добавились ещё и отнимающие время и силы уборка и готовка. Теперь Т/И снова подолгу не спала, вцепившись в постель обеими руками. Даже в испепеляющий зной она накрывалась простынёй с головой и дёргалась от каждого шороха. Сон навещал несчастную уже под самое утро. После нескольких часов тревожного отдыха она просыпалась и подолгу смотрела в потолок. Так и не услышав ни единого подозрительного звука, женщина опускала одну, а затем и вторую ногу с постели, и, покачнувшись, уходила на кухню. Она по-прежнему могла забыть про завтрак или другой приём пищи. Затем Т/И брала ноутбук и садилась за низкий чайный столик в гостиной, включала кондиционер и плазменный телевизор на любом канале. Её спутанные волосы колыхались от слишком сильного потока холодного воздуха, а по коже рук пробегала стая мурашек. Девушка запрокидывала голову назад и сидела, обласканная чарующей прохладой, глядя иногда только на статичный вид за окном. Звук включённого телевизора становился скорее белым шумом для прокрастинации. Во всём этом доме уже спустя пару дней испарился приторный запах духов Юнги. Просидев так некоторое время, она снова возвращалась к сайтам с бесконечно обновляющимися вакансиями. Там девушка выискивала пару-тройку устраивающих её предложений, звонила работодателю и договаривалась о встрече. Потом она вставала, и быстро, насколько ей позволяла тяжесть собственного тела, начинала убираться. С этим делом всё тоже получалось далеко не сразу - “слишком навороченные” технологии пугали и абсолютно отказывались подчиняться. В первый раз женщина даже пустила слезу, когда пыталась разобраться с пылесосом. Раз за разом она то падала, то слишком быстро уставала, то не успевала следить за едой на плите - сокращая день Т/И до одного предложения, вокруг творился полнейший и неконтролируемый хаос.
— Ты перевернулась, когда пылесосила? - рассмеялся Мин, выслушав пересказ дня. - А затем ещё и разрыдалась? Может, всё-таки не стоило отменять клининг? Ты знаешь, это было, наверняка, лучшее вложение в наши отношения.
— Ты находишь это смешным? - сделала Т/И обиженный голос. - Как будто на шоу про выживание попала. Дом кажется ещё больше, когда пытаешься убираться.
— Как с работой?
— Съездила на пару собеседований, но там, кажется, нашли поперспективнее и помоложе. Никогда не думала, что в свои тридцать один буду чувствовать себя пенсионеркой.
— Как самочувствие в целом?
— Не знаю. Нормально, наверное. И всё-таки, как дела у мировых звёзд?
— Честно говоря, не очень. Только сегодня начал учить хореографию, а уже чертовски устал. Может быть, я уже стар для всего этого? Хочу домой, - выдохнул он устало.
— Так мы с тобой - пара стариков?
— Получается, что так. Кстати, - немного воодушевился собеседник, - я попробую приехать ненадолго на днях.
— А проблем не будет?
— Проблема будет, если я умру здесь в одиночестве.
— Но ты же не совсем уж и один.
— Ребята в таком же положении. Рад, конечно, видеть их, но состояние у нас в целом плачевное. Джин сегодня часа два рассказывал про кальби своей жены, - Юнги усмехнулся, - а потом чуть не расплакался, потому что она запретила ему разводить альпак на работе.
— Он такой милый, - рассмеялась девушка. - Они же давно вместе?
— Вроде как. Не вникал.
— Он разве не твой друг?
— Когда приходится скрывать отношения, ты и сам нечасто задумываешься, как долго встречаешься с кем-то и встречаешься ли вообще.
— О, вот как… А мы встречаемся? - спросила женщина с иронией в голосе.
— Ну, я подумаю над этим вопросом когда-нибудь. Стой, - раздался глухой звук и непонятное шуршание. Так продолжалось какое-то время. - Чимин приглашает меня на танец.
— М? - замялась собеседница и сделала резкий, даже болезненный, короткий вдох.
— Да иду, иду! - крикнул айдол кому-то, а затем вернулся к телефонному разговору. - Он передаёт тебе “привет”, а я убегаю. Спокойной ночи.
Несмотря на свои слова, Мин Юнги не появился дома ни на следующей неделе, ни неделей позже. Более того, с того самого дня он не звонил чаще раза в несколько дней, а голос его стал слишком тихим и грубым. Раз за разом артист повторял одно и то же: “Много работы, это невыносимо, я устал” или “Не знаю, что делать с этим графиком, приехать не смогу”. Но и это не мешало Т/И каждый день мыть полы с особенным усердием, пылесосить под кроватями и диванами, протирать пыль на самых высоких полках, как если бы в их дом всё ещё постоянно приходила уборщица. Девушка пыталась становиться лучше в кулинарии, и сейча она много времени могла провести на кухне в отчаянной попытке приготовить что-либо действительно впечатляющее. Конечно, чаще всего это заканчивалось слезами, порезанными пальцами и ужасным беспорядком вокруг. Т/И дрожащими руками пробовала сделанное блюдо, а затем резко брала посуду и рывком, со сверкающими глазами выбрасывала всё содержимое в мусор. Она опускалась на колени, испещренными царапинами пальцами впивалась в волосы и безостановочно плакала. Когда женщина жила одна, ей не нужно было изощрённо готовить - она вполне хорошо себя чувствовала, питаясь только лишь варёным рисом и овощами. Аппетит Т/И потеряла ещё в ранние двадцать. Ни для кого не был секретом тот факт, что сам айдол превосходно готовит и не находит в этом ничего сложного. Как жаль, что девушка не могла разделить даже этот его талант. Примерно в два часа дня она заканчивала уборкой и на кухне. Устало потерев виски, женщина смотрела на часы, затем переводила взгляд в окно - к началу июля Юнги не посетил её ни разу. Кроме идеально белых поверхностей столешниц на кухне, ничего особенно и не изменилось. Время всё так же летело, оставляя позади унылую офисную работницу.
Ещё следующие две недели ознаменовались таким же тяжёлым домашним трудом, практически ежедневными истериками, голодовками, отсутствием сна, апатией, третьим отказом в работе и вторым запоем. Пару раз, опьяневшая и искренняя, в потрёпанном излюбленном костюме, Т/И даже ночевала за стойкой какого-то бара со стаканом алкоголя в руках. Затем, проснувшись уже от дневного шума, она безразлично оставляла деньги бармену и брала такси домой. Оказавшись на месте, женщина тихо пробиралась вовнутрь, словно школьник, получивший плохую оценку, но там, конечно же, никого не оказывалось. Тогда она ступала уже медленно и спокойно, стягивая с себя уже ненавистный рабочий костюм. В ванной девушка докрасна натирала своё тело грубой мочалкой раз, затем ещё и ещё, до тех пор, пока из её глаз не начинали течь слёзы. Когда она покидала ванную, день Т/И снова начинался с уборки.
