Можно было еще полчаса поспать. Ладно, в ванную, полежу подольше. Билеты заказаны, отдых в Милане плавно стал рабочей поездкой. Если бы не поручения Дена, вообще бы не полетела, провела бы пару дней дома. Или в каком-нибудь санатории, чтоб мне там масочки-обертыши поделали, а потом с новыми силами в корпоративные бои. Некоторые компании Новый год отмечают чуть ли не в первых днях декабря — дешевле, но основная масса после двадцатых чисел. Зарубежные радостно встречают Рождество, размах скромный, все выверено, за день два таких мероприятия, раньше по три-четыре обегать приходилось, но непрекращающийся кризис внес коррективы. Была куча мелких мероприятий "на местах" в офисах, но их раздала нашим "спортсменам". Я-то наивно полагала, что выпускники-"физруки" крепки нервами и сильны здоровьем, но они как-то быстро сдувались, их хватало на короткие дистанции, а на марафоны опять шли все те же. Как там Ден сказал — "заодно и с поставщиками разберешься", первая реакция послать подальше, что и сделала, а после перелета оказалось, что это не такая плохая идея. Не самое приятное время в пути — летишь, и тебя все время полета разглядывают три поколения семьи, ничуть не скрывая своего неодобрения. Полгода назад ни про каких родственников разговора не было. Бабушка в бриллиантах, шерсти, накладных ресницах и нарисованных бровях ненавидела меня открыто, абсолютно не понимаю за что. Мать Маркоффа была просто холодна, с чернью надо быть настороже. Сестра небрежно бросила "похожа на портрет", а дальше были попытки поговорить о погоде, и конечно же, все у них в милой Швейцарии так чудесно и прекрасно, что Москве далеко, и если бы не внук, сын и брат то ног бы их не было на древней родине. Смотрины прошли так себе. Я опять что-то пропустила в собственной жизни, раз Маркофф решил знакомить со свой семьей, никаких шагов для более близких отношений ни с моей, ни с его стороны не было.
Пена стала не такой пушистой, пора вылезать. Немного духов на волосы. Придется сушить феном. Стук в дверь. Открывать совершенно не хотелось.
— Привет. Через полчаса пообедаем все вместе.
— Простите, но меня ждут поставщики, через полчаса первая встреча.
Маркофф нахмурился, кивнул и ушел. Никакой встречи не было, но обедать в компании его семьи не хотелось. Лучше побродить по городу, пока есть такая возможность.
Собор, красивый, кружевной, грандиозный. Зазывные витрины с эксклюзивными вещицами, но до сезона распродаж еще далеко, ценники стыдливо запрятаны в складках драпировок, чтоб не отпугивать покупателей. Сладости, аромат кофе. Очень поздний завтрак в одной из кафешек Галереи Витторио Эммануила. Задерживаться там не стала, слишком много соблазнов вокруг. А вот в Амброзианскую библиотеку заглянула с удовольствием, правда, в магазине сувениров все же "расчехлила" карточку, но без присущего мне фанатизма.
Странное настроение — все вроде хорошо, я в Италии, в Милане, через несколько часов буду в лучшем театре мира на открытии сезона. Только радости совсем нет, скорей, какое-то ощущение безысходности. Быть в нескольких километрах от "Тайной вечери" да Винчи и не пойти — кощунство, но не хотелось портить свое впечатление дурацким состоянием. В другой раз, сегодня мне хватило твоих листочков, Леонардо. А вот для Кладбища настрой что надо. Побродила там пару часов. Что ж, с "Тайной вечерей" все же встретилась, пусть и в виде надгробия для Кампари.
Как же не хотелось возвращаться в гостиницу. Проверила, закрыта ли дверь, очень не хотелось внезапного явления Маркоффа или его семейства. Темно-синее платье силуэта ампир, открытые плечи. Шелковые белые перчатки. Ботильоны, куда надежней лодочек, длина платья позволяла их скрыть. Низкий пучок, серебряный гребень с голубыми топазами. Подвеска с крупным синим топазом на серебряных цепочках, словно одной было мало, чтоб удержать драгоценность, в комплект перстень с таким же топазом, арт-деко, прекрасные линии, что и через десятки лет вызывают восхищение. Крошечная сумочка — карточка и телефон, все, что туда влезло. Темно-синие, почти черные тени, акцент на глазах, губы немного тронуты глянцем. Норковая накидка, одолжила у Наты.
Холодная вежливость, меня представляли знакомым с той задержкой, что становилось ясно — мое имя находится где-то так далеко в памяти, сразу и не назовешь. Предпочла разглядывать фойе, зал. Скромный фасад Ла Скала скрывал настоящую роскошь.
— Не смог им отказать, — пробормотал Маркофф, пропуская меня в ложу. Если в твои планы не входила семья, а она не входила, судя по номеру, то не стоило ее брать, или уж тогда не брать меня. За всю мою театральную практику один раз сидела на галерке — люстру рассмотрела великолепно. Что ж, все бывает впервые. Выкуплена ложа полностью, все шесть мест. Никогда ранее не сидела в третьем ряду в ложе. Естественно, бабушка не смогла обойтись без внука и усадила его рядом с собой, и как же этикет, который они так чтили?
Я здесь, чтоб насладиться музыкой, остальное несущественные детали. Больше никаких приглашений, все, хватит. От них слишком много проблем.
Свет постепенно потух, зал замер, и грянула музыка. Верди. Сцену мне мало было видно, поэтому просто закрыла глаза и слушала. Еще бы мать и сестра Маркоффа не шушукались, было бы прекрасно. Скоро первый акт закончится, а мне так и не удалось погрузиться в прекрасную музыку, утонуть в голосах и почувствовать те нотки отчаяния, что растворяются в торжественных мелодиях в начале и гремят в конце, перемешиваясь со слезами, моими слезами. Даже зная всю историю наизусть, ожидая развязки, готовясь к ней и все равно срываясь в какой-то миг. Но не сегодня.
— Не в этот раз, — шептала, прощаясь, городу. Позже, когда не будет работы, не будет Маркоффа, его семьи, встретимся и почувствуем друг друга. А сейчас — поезд, вторую часть оперы не увидела. Попрощалась в антракте со всеми, столько фальшивых слов сожаления не произносила давно. Забрала в гостинице чемодан. Такси доставило на вокзал. Скоростной поезд. Можно было уехать утром, билет был куплен и на этот поезд. Но не хочу портить свое впечатление об Италии неподходящей компанией. Еще несколько часов с ними, и я бы точно возненавидела Ла Скала, оперу и Милан. Да и к Марии тогда заглянуть не успею, фрески не увижу, а мне почему-то очень хотелось их увидеть.
Немного удивления в глазах портье, вечернее платье никак не вязалось с простой сельской гостиницей. Поспать, а утром аренда авто, час дороги до виллы, полчаса там и в Парму.
Фиат, маленькая консервная баночка с ореолом романтики. Лучше бы взяла мотороллер. Уж не знаю, почему друзья не позволяют мне управлять автомобилем, в моем послужном списке не было ни одного штрафа, ни одной аварии. Машинка прекрасно вписывалась в узкие улочки и преодолевала крутые подъемы, как обычно, несколько раз повернула не туда, но меня вернули на путь истинный, и к восьми добралась до виллы. Ворота на удивление быстро открыли, предупреждала Марию о приезде, но и подумать не могла, что она дожидается практически на пороге. Сумка с подарками разместилась на столе, многочисленные сувениры а-ля рус, флипбуки, несколько дисков с фильмами и многочисленные открытки с видами Родины.
Разве я могла отказаться от пышнопенного капучино и свежих рогаликов.
— У нас тут скоро будет разруха, — поделилась своими переживаниями Мария, — Павел ремонт затеял. И сад весь перекопают. Привез строителей, а сам умчался как ошпаренный, даже обедать не стал. Сорвался и опять на меня все оставил.
Повезло, что не столкнулись. Мария по телефону не говорила, что Греков в доме, да я и не спрашивала, если честно, Ася сказала, что он уехал в Испанию, смотреть очередную недвижимость.
— О, Шарлотта, привет.
— Привет, Ольга.
Наше чаепитие и разговоры прервала одна из "строителей". Верхунину Ольгу знала давно — неплохой архитектор, немного реставратор и много дизайнер. Когда-то работали вместе, она придумала арку для одной из свадеб, миллиона в полтора обошлась, красивая, но судьба ее была печальна — жених застукал невесту с собственным отцом и крушил все подряд, больше всего почему-то арочке досталось.
