— Вот говоришь тебе, давай провожу, но ты ж независимая, самодостаточная.

Медсестра усмехнулась, выписывая документы. Еще ж пришлось уговаривать, чтоб пару дней в больнице побыла. И вот теперь забирал.

— Ты ж в Италии должен быть?

— Какая Италия, когда тут по голове моих сотрудников бьют, а, Линдт?

— Весенняя, с синим ярким небом, зеленью и свежим морским воздухом.

— Только вместо этого неба заказчики. А ты, Линдт, лежишь, не работаешь, поняла? Не работаешь. Лечишься, сил набираешься. Не работаешь.

Мало в это верилось, на работе запретил сотрудникам ее трогать, хотя и тут сомневаюсь, что исполнят, ведь "один звоночек — это ж не беспокойство, а так, уточнение".

Что ж, пока верный Санчо болеет, придется самому бороться с мельницами. Номер набрал быстро, легкий, запоминался сразу.

— Добрый день, Денис, — как всегда, вежлива и прохладна, как небо осенью над Финским заливом.

— Добрый, Ася, придется нам продолжать совместную работу. Шарлотта пока не сможет нам помогать.

— Что-то случилось? — беспокойство сделало голос не таким прохладным.

— Случилось, не думаю, что Лотта одобрит мою болтливость, но из всех ее подруг, вы мне кажетесь самой разумной. Кто-то в ночи дал ей по голове, серьезных повреждений нет, но некоторое время ей лучше провести в горизонтальном положении. От больницы она отказалась. И я сильно сомневаюсь, что она будет лежать.

— Навещу сегодня и постараюсь не сдать источник информации. Спасибо, Денис. Так что нам еще осталось согласовать?

— Файл отправил, можем обсудить. Но лучше лично.

— Тогда лучше у вас. Буду минут через пятнадцать.

— Пропуск закажу.

А вечером пришлось удивляться присутствию Аси в квартире Линдт, притащил продукты, а то ж у Лотты хватит ума за ними пойти.

Терпеть не могу, когда со мной нянчатся как с малым дитем, "очки" сошли, с больничного выписали, дайте работать нормально.

Нет, уже вторую неделю уточняют, не рассыплюсь ли я случайно от напряга. Ну, Ден, Федьку я тебе прощу, но вот за эту "заботу" как минимум на кнопку сядешь. Но сейчас больше коллег меня интересовала пропавшая Наташа. То, что она постоянно в разъездах, было нормой, но вот молчание в ватсапе, почте, отсутствие звонков и фотографий с видами очень беспокоило.

Пришлось разыскивать, а кто ж лучше знает местоположение Натки.

— Егоров, Натка с тобой?

— Нет.

— А где?

— Почему я должен знать, где она?

— Так вы ж встречаетесь?

— Бросила меня Ната. Сказала, что поиграли, и хватит.

— Это как?

— Так. Отстань.

— Не отстану.

Но он сбросил звонок.

Ната старательно от меня скрывалась, ссылаясь на срочные и неотложные дела, это мне совсем не понравилось. Что-то важное я пропустила, но что?

Лана, Ася, Мари тоже ничего не могли рассказать, Наташа и от них скрывалась. Но ничего, я бываю чертовски упряма, когда мне это нужно. Все же поймала Нату, но меня поймал Павлин, а его общества и заданий старательно избегала уже месяц. Прошлую заявку смогла впарить Соне, она с энтузиазмом за нее взялась, и я надеялась, что Греков перекинется на нее, молодую, озорную и готовую на все. Но, видимо, не судьба. В прошлый раз у меня было оправдание, в этот раз была совершенно не подготовлена к встрече с ним. Он скомандовал "Ко мне", и я, поджав хвост, побежала за ним в кабинет. Мне нестерпимо захотелось кофе, но "радушный" хозяин и не собирался мне хоть что-то предложить.

— Как вижу, вы абсолютно здоровы.

— Синяки прошли, шрам не кровоточит. Благо, Ден вовремя меня нашел, а то бы еще ко всем радостям циститик прихватила. Сейчас я бодра, весела и здорова.

Павлин как-то нехорошо улыбнулся, скорей, даже оскалился. Но его лицо тут же изменилось, тихий стук в дверь возвестил о приходе Аси, а вместе с ней появился спасительный кофе.

— Спасибо.

Слишком громко поблагодарила подругу, Аська ободряюще мне подмигнула и исчезла из кабинета.

— Так зачем вы меня позвали, — поинтересовалась я под стук ложки о фарфор, о манерах решила забыть основательно, дополнив картину глотком с прихлебыванием. Грекова аж перекосило, нужный эффект достигнут. — Я думала, что теперь Соня будет вас сопровождать, а я могу вернуться к своим региональным заказчикам.

— Индюк тоже думал.

Он смотрел в окно и все не приступал к причине, а я уже допила кофе, можно было добить Павлина, выпив и его кофе, но на это у меня духу не хватило.

— Вам придется организовывать свидания моей младшей сестры, у нее первая любовь, и я хочу, чтоб это было красиво.

— Хоть и не одобряете ее выбор.

Греков повел плечом, словно отмахнулся, но так и смотрел в окно.

— Вы так уверены, что ей это нужно?

— И вы считаете, что воспоминания о парковой лавке лучше?

— А вы думаете спланированное братом свидание — это хорошо? Не знаю, я бы согласилась лучше на лавку в парке, чем на яхту на Мальдивах.

— Почему же?

— Потому что это он сделал и придумал сам, а не по подсказке богатого фрателлы. Я слишком давно организовываю всевозможные праздники, но большинство из них — только красивая обертка, и в них нет самого главного, чувств. А когда они есть, и прогулка под звездами будет самой лучшей, и простые шашлыки с друзьями в лесу. Хотя это не мое дело. Когда начинать?

— Я вам напишу. Вы свободны.

— До свидания.

Когда я вышла из кабинета Павлина, Наты и след простыл, что ж придется начать отлов подруги.

Я давно так не смеялась, мое ржание сопровождалось похрюкиванием, и периодическими постукиваниями по столу ладонью. Если бы меня в этом ресторане не знали, то давно бы выгнали за непристойное поведение.

— Что ты ржешь, наобщалась со своими кобылами, теперь ржет. Сама же сказала "что любимого и единственного увели".

У меня начался очередной приступ истерии, Наташа надулась, я начала немного приходить в себя.

— Когда подслушиваешь, надо делать это до конца. И из-за этого ты Егорова бросила?

— Да, я не могу так с подругой поступить.

— Да. Клиника. Меня шеф до инфаркта чуть не довел розыгрышем, я решила повторить шутку с Аськой. Натка, но ты-то головой хотя бы подумала, я ж всегда говорила, что единственный мой любимый мужчина — это Федька.

— Но он мальчик.

— Он уже не мальчик, а юноша. Вот его-то и увели у меня, по этому поводу я и убивалась.

— По Федьке?

— По нему, родимому. А не по Максу твоему. Нет, ума палата, хотя бы спросила, прежде чем в солидарность играть и мужика бросать, да еще от подруг полтора месяца скрываться.

Отсмеялась, водички выпила, чтоб окончательно успокоиться.

— Дура, ты Натка. Подругу ей жалко, а себя не жалко. Вы ж когда вместе, все вокруг сияет и переливается, там нежность зашкаливала, мне даже глядя на вас почти захотелось влюбиться. А она взяла и все развалила. Дурында.

— И что теперь делать? — хлюпнув носом, спросила Ната.

Я решила выдержать паузу, потом изобразила на лице глубокую задумчивость и через несколько минут выдала план к действию.

— Значит так, надеваешь красное платье, макияж, помада тоже красная, подходишь к нему, целуешь в засос и изрекаешь "Прости, я так испугалась". А дальше импровизация.

— Ага, классный план, только маленькая проблема: где я его увижу?

— Это не проблема, я же в сводню переквалифицировалась, а еще в психолога и советчика. Одинокая и незамужняя, раздаю советы направо и налево. Ладно, через два дня благотворительный ужин, там и проведем операцию "Возвращение".

— А если он меня не примет?

— Куда он денется, такую красоту не принять. В общем, координаты я тебе скину, готовь красное платье и помаду.

Платье и помада были готовы к операции "Возвращение". Чем ближе день воссоединения, тем страшней становилось. Мое воображение рисовало картины то страстного поцелуя, то позорного изгнания. Вот и наступил долгожданный вечер. Лоттка была странной, слишком бледной и рассеянной. Мысль о том, что она любит Егорова, опять забралась в голову.