"Сделали" — так коротко определил наш триумф шеф. Вся команда еще долго сидела на сцене, пытаясь хоть немного восстановить силы. Моих хватило дойти до такси. Дальше меня тащил Ден. Как бы мы ни воевали, ругались, спорили и, что скрывать, иногда и обзывали друг друга, мы все же уважали друг друга, хоть и не признавали это. С его приходом у меня не стало одиночных выездов, всегда кто-нибудь из мужчин в сопровождении. На шефа можно было положиться, иногда даже в прямом смысле слова, вот как сейчас.

— Кажется, я сдохла.

— Не, пока жива, сейчас до квартиры дойдем, всего-то один этаж остался.

Ден взвалил меня на плечо, и последний этаж я "дошла" так. Сил не было, они остались где-то там, в зале с позолотой и приглушенной подсветкой, среди столов, убранных дорогими скатертями, кружевных салфеток, звука хрусталя, десятков официантов, горы подарков, дорогих напитков и изысканных яств. Где-то там, что уже стало прошлым, шикарным прошлым. Все было идеально, каждая трата была оправданной, каждая безумная задумка Дена реализована.

Денис "сгрузил" меня на кровать, напомнил, что два дня выходных, и исчез из квартиры, предусмотрительно захлопнув дверь на защелку. Отключилась сразу.

А вечером вместо отдыха была у родителей Грекова. Ведь за раут у них отвечаю я. Здесь не должно быть такой суматохи, просто надо провести все идеально. А для этого надо контролировать все. В салоне девушки постарались на славу — никаких следов усталости на лице. Платье пришлось выбирать долго, из всего многообразия подошло темно-кофейное платье с вырезом на спине и закрытым лифом.

Опять наблюдала за гостями, по привычке, респектабельные господа, скорей всего, не станут драться. Фантазия моя разыгралась, и я представила, как уважаемый всеми адвокат Кактусов начал бить скрипача Улькина кочергой, а прима театра Градова начнет их разнимать. Да уж.

Вечное дежавю всех мероприятий.

— Стой, иди сюда.

Официант нехотя подошел ко мне.

— У тебя манжета в соусе.

— И что?

— Переоделся быстро, если ты не дорожишь репутацией фирмы, в которой работаешь, то я за свою глотку перегрызу.

Видимо моя кровожадная улыбка его испугала, и он все же поспешил уйти с глаз моих.

— Шарлотта, идите сюда.

Мать Грекова, Эльвира Эдуардовна, пригласительно постучала по дивану, пришлось сесть рядом с хозяйкой дома.

— Составьте мне компанию, пока мой муж обсуждает политику со своим давним заклятым другом.

Официант принес чай.

— Я сама.

Привычными движениями я налила чай хозяйке.

— А себе, Лотта?

— Она не пьет, она же на работе, мама.

Павлин возник неожиданно из-за спинки дивана, чмокнул маму в щеку, обошел диванчик и сел рядом.

— Я думала, ты еще спишь после такого банкета.

— Как я могу пропустить вечеринку в мою честь, я же безмерно тщеславен и не могу упустить случай услышать о себе похвалы.

— Лотта, выпейте с нами чай.

— После того, как на меня вылили кипяток, остерегаюсь горячих напитков и даже на воду дую. Простите, но мне надо работать.

— Вам надо отдохнуть, все идеально, из-за того, что вы немного посидите со мной и развлечете старушку, мир не рухнет.

Павел Игоревич испарился с дивана, а я полчаса проговорила с его мамой, за это время узнала, каким замечательным мальчиком рос Павлик и каким заботливым сыном вырос.

Все закончилось до полуночи, проследила за тем, чтоб все убрали, и с чистой совестью поехала домой, спать.

Рано утром в понедельник встревоженная Раиса, наш главный бухгалтер, разбудила меня. Что стряслось, так толком и не поняла, но лучше приехать в офис, пока не началась атомная война в отдельно взятом учреждении. Тишина в конторе была необычной, гнетущей, я бы сказала, никто не бегал из кабинета в кабинет, никто не курил в специально обустроенной курилке. Я постучала и вошла в кабинет, Дэн стоял у окна и смотрел в пустоту, плохой признак, значит, нам действительно крышка. Только вот непонятно — почему? День рождения Грекова пережили, может, кто стуканул, что я чашку чая выпила? Так это не вселенская катастрофа.

— Что случилось?

Шеф протянул мне газету с интервью Павла Игоревича, где на вопрос: "Как прошел Ваш юбилей?" он ответил: "Могло быть лучше".

— Вот козел. Свинья неблагодарная. Сволочь. Хорек.

Я еще пару минут повысказывала, что думаю о Павлине, некоторые определения заставили шефа улыбнуться.

— Что теперь?

— Послезавтра разговор с учредителями, и сбудется твоя голубая мечта — меня выкинут.

— Скорей меня, вас они оставят, они же не идиоты такими кадрами разбрасываться. Но, черт возьми, мы сделали все великолепно, грандиозно, все были просто в шоке, большинство газет написало о восхитительном приеме. И никто подобное сделать не сможет.

— А заказчику не понравилось, в этом все и дело. Ему не понравилось, и мы едем на ковер, точней я.

— Мы поедем, в конечном счете, я ему банкет родителей организовывала. А громоотводом мне приходилось бывать.

— Я бы выпил.

Вернулась я в кабинет с виски и льдом, иногда нужно выпить, а когда тебя оскорбили в лучших чувствах — необходимо. Сотрудники к обеду разъехались по домам. Пьяный шеф спал в комнате отдыха.

Лотта уже сидела в кафе и ждала остальных — Ася и Лана задерживались, а Мари пришла следом за мной. Судя по заказанному мороженому, у Генриховны не самое хорошее настроение.

— Привет, Генрих, о делах спрашивать не буду.

Сделала заказ, и пока несли мой салат, пришли остальные.

Ася, единственная из нас побывавшая на дне рождения Биг Босса в качестве гостя, расписывала празднество и восхищалась работой Лотты, но Шарли от каждой похвалы становилась все мрачней.

— Сволочь — твой шеф, — заключила Лотта, допила кофе и распрощалась.

Странно, Шарли любила расписывать казусы организованных мероприятий, а тут ничего не рассказала. Что-то не так, но зная Генриховну, не расскажет, пока сама не захочет.

Письмо отвлекло меня от написания отчета за месяц, послание от Мари со ссылкой на какой-то ресурс, позже посмотрю, сейчас мне надо сосредоточиться на работе, чтоб мой начальник в очередной раз чего-нибудь не перепутал и не забыл. Но подруга решила меня достать по телефону.

— Я занята, очень.

— Ты всегда занята, очень. Статью не читала?

— Нет.

— Натка, какая ты бесчувственная бываешь.

— Когда аврал, я становлюсь бревном бесчувственным.

— Ладно, там ссылка на интервью с нашим всемогущим.

— И что?

— Как что? Он сказал, что его день рождения мог быть и лучше. Понимаешь, лучше. Вот почему Лоттка так расстроена.

— Но Аська же сказала, что все было превосходно и всем понравилось?

— Она и сама удивилась такой оценке праздника. Надо Лоттку поддержать.

— Надо, как?

— Еще не придумала.

— Придумаешь, напиши, а лучше — позвони.

Ничего толком не придумав, мы решили вечером завалиться к ней всей компанией и насильно утешать, но дома ее не оказалось, и телефон не отвечал, скорей всего, работала. На следующий день ее тоже не было. Мы собрались в кафе в обед пятницы, где Ася передала благодарственные письма от Грекова.

— Еще скотина и издевается, — это была единственная Лотткина фраза за весь обед.

Разговор с учредителями не состоялся, точней, встреча-то была, а вот разговора не было. Ор был и размахивание журналом перед нашими лицами, в этот раз Ден прикрывал меня, один из учредителей в запале довольно болезненно ткнул в меня пальцем, так шеф за спину меня и спрятал, чтоб не проткнули.

— А она тут какого… Чтоб я ее больше не видел.

— Идите, Шарлотта Генриховна.

Слишком спокойно сказал Ден, это пугало куда сильней его криков.

— Иди-иди.

Ночью пришло смс от Дена: "Не выходи пока". Так и не поняла: уволена, временно отстранена? Это "пока" не давало покоя. Может, он со мной попрощался?