И не боялся дежурный обдуть надувной казённый матрас - это ещё один кайф. Не расщедрились хотя бы на раскладушку - и получайте! Раз плавки не держат сами, то и пускай их мокреют. Вот вам! А я в сон...

     Я хихикнула и резко нажала на выпуклость локтем, в это время автобус тряхнуло. Лёшка судорожно вздохнул, изменился в лице и сильно прикусил нижнюю губу. Попытался от меня отодвинуться, да куда там!

     Но вот народ мало-помалу вытрусился. Мы плюхнулись на тёплые сиденья. Вернее, свободно плюхнулась одна я, скользнув поближе к окну, а мой партнёр усаживался медленно и осторожно. Верно, быстро сгибаться и вообще делать резкие движения ему стало рискованно. Пользуясь этим, я потянула руку по диагонали спинки сиденья, и когда Лёшка наконец уселся, положила ладонь на его поясницу, приобняла то есть. Мы так часто делали.

     Поездка продолжалась. Лёшка ёрзал на сиденье и постоянно тёр руки. Ч что-то болтала, поворачиваясь к нему и упираясь мягким передом в его правое плечо. Бицепсы у него на уровне, ничего не скажешь. Но сейчас я под грудью чувствовала, как они напряжены, совершенно избыточно для спокойной поездки сидя. Наверное, он не смог словить кайф от того, что девчонка упирается ему в руку бюстом, а лифчика-то у неё...

     Ладно, напомним о себе иначе. Левая моя рука погладила Лёшкин пояс и незаметно пошла по животу. Обычно я игриво стремилась к его мужской выпуклости джинсов, но сейчас меня интересовала другая выпуклость, не столь постоянная, надо было ловить момент. Нижнее-то от меня никуда не уйдёт.

     Притворяясь, что мне никак не удаётся пробиться к его паху, руки, мол, не хватает, я елозила по грубой ткани и легонько давила, стараясь попасть в мочевой пузырь. Ряд попыток удался. Лёшка вздрагивал, резко вдыхал воздух, пытался отвести мою руку, но мягко, чтобы я не имела повода спросить, что это с ним, почему в обычные игры не играет. Один раз у меня получилось снайперство, он аж подпрыгнул на сиденье и я, беспечно и чуть глуповато улыбаясь, заметила, что выходить ещё рано, и сильнее прижала его бедро левой рукой, усаживая. Лёшка глубоко вздохнул и сел. Взял мою шаловливую ручонку в две свои лапы и стал ласкать.

     Плохо это ему удавалось, руки-то сведены напряжением. Моя ладошка всё чувствовала...

     Я хотела положить ему на живот правую руку, но он поднял локоть и отвёл её. Якобы ему так удобнее ласкать мою левую. Я хотела было поиграть в кошки-мышки и до животика его надутого всё же добраться, но вдруг в голову пришла другая мысль.

     Я уткнулась соседу в плечо и сделала вид, что задремала.

     Расслабилась, постаралась прильнуть к его боку как можно всецелее. Вроде удалось. Я чуяла, как напряжено мускулистое тело, как частит дыхание, как мученически бьётся сердце. Зря, только кровь быстрее бежит через почки. Я представила, что каждое биение пульса вбивает в пузырь кубик мочи, и мне стало интересно, когда же наступит предел.

     Вот Лёшка стал похлопывать меня, что-то говорить. Я незаметно приоткрыла один глаз, заметила за окном знакомый пейзаж, и что-то невнятно промурлыкала себе под нос. Он продолжал похлопывать, всё настойчивее. Ч сделала вид, что не могу проснуться, что мне хорошо, и выпрямилась только тогда, когда автобус снова набрал скорость.

     Я с ужасом уставилась в окно, увидела своё смутное отражение в стекле, добавила во взор ужасу и решив, что так пойдёт, повернулась к спутнику.

     - Кошмар, проехали мою остановку!

     - Блин!!

     Это он выпалил на излёте выдоха, набрал полную грудь воздуха, чтобы высказать мне весь набор тёплых слов, и вдруг застал с полуоткрытым ртом и уставился в пустоту.

     Я скосила глаза на его пах с чудной выпираемостью на "молнии". Всё тело передёргивало, шла напряжённая борьба.

     Да, не стоило ему резко вдыхать. Диафрагма-то идёт вниз и прессует пузырь. Но Лёшка вытерпел.

     С неменьшим артистизмом я беспечно сказала:

     - Я так и знала, что ты не рассердишься, мой милый, вылезем на следующей. А вообще-то, - стрельнула лукаво глазками, - если девушка не просыпается, её иные на руках носят.

     Глубокий острожный вздох. Умеренно глубокий. Куда ему другие мышцы напрягать! Все вила надо в живот мобилизовывать.

     Лёшка встал, с трудом разогнулся, и мы направились к дверям.

     Когда автобус на подруливании к остановке тряхнуло, я схватила его за талию и вовремя поняла, что тянуть руки дальше не стоит - нарочито выйдёт. Мой кавалер и так вздрогнул, напрягся всем телом, но промолчал.

     Мы вылезли. Я постояла, даже подождала, пока минуют нас входящие-выходящие, и начала неспешно прихорашиваться. Лёшка сделал вокруг меня несколько нервных кругов, потом чмокнул в ухо, взял за руку и повёл в общагу.

     Я старалась идти не спеша, что-то рассказывала ему о магазинах, показывала рукой, приостанавливалась. В одном месте остановилась и показала, как ту зимой сломала каблук, ударив им о бордюр. В другом месте долго открывала урну, чтобы выбросить жвачку. Витрины не обходились моим вниманием. В общем, время тянуть было весело.

     Спутник торопил меня, но на близкую дистанцию не подходил. Ну да, я же приобниму его, сцеплю ладони на его дальнем бедре, как мы всегда ходили, а животик-то уже горкой!

     Не слушает ведь! Как бы его заинтересовать и отвлёчь? Друг заговорил бы "о бабах". Но ведь и подруга может, если деликатно.

     - Слушь, Лёшь, - говорю, - знаешь мою соседку по комнате Кристину, ну, к которой Костя ходит?

     - Почти не знаю, - отвечает. - Мы с ней редко сталкиваемся, я и лицо помню так себе. А что?

     - Просто мы, девчонки-однокомнатушки, так всё распланировали, чтобы парень любой из нас других и не видел, свою только. Усёк?

     - Эх ты! Ловко! А мы ведь по нескольку часов с тобой... сидим. Они-то где?

     - Ну, кто по магазинам ходит, кто в библиотеке до закрытия сидит, а кто и в гости к своему парню идёт.

     - Ловко! - Но тут он опять стал морщиться.

     - Само собой ведь ничего не делается. Ни предметы не учатся, ни комната не опустевает. Всё самой двигать надо. Зато потом... Ты знаешь, что когда Костя к Кристе приходит, он до плавок раздевается, а она - до бикини?

     - Понятно. - В паху у него напряглось.

     - Да ты не понял. Не сразу в интим. Просто они всегда так. Даже если она его угощает и по всем правилам стол сервирует, они за ним по-пляжному сидят. Как великосветские помещики.

     - Но потом-то - в постель? - Одно на уме!

     - Когда как. Знаешь, Кристя мне по секрету сказала, что теперь этим реже кончается. Не каждый раз. Наверное, иногда достаточно насмотреться на женское тело вблизи, насладиться присутствием подруги, наговориться. Девушки тем более умереннее в этом смысле. А когда нагота в дефиците, когда оба одеты, поневоле приходится лезть в постель, не понимая, что без этого вполне можно обойтись.