Ева просунула ладошку между полом и длинной рейкой, скрепляющей ножки стола, пошарила. Стол длинный, пришлось ей, сидя на корточках, сделать два боковых шага — отшагнуть согнутой ногой, перенести на неё центр тяжести и пришагнуть другую ногу. О-ох, как трудно это, второй рукой за планку схватилась. Юбка обтянулась — вот-вот лопнет, под коленками щемит уже.
Мобильник в руку не лёг. Не наткнулась ладошка и на его обломки — не расколошматился, видать, а целеньким улетел к передней доске и уснул там в тёмном уголке. Это хорошо. Но что делать? Может, пусть полежит себе лекцию, а потом Лёшку заставить слазить?
Но если вдруг ей позвонят? Кира сказала, что тихим звонок не покажется. Аристарх Афанасьевич вздрогнет, нахмурится, потом начнёт выяснять… Ох, только не это!
Взглянула на подружку. Ой, а неугомонный Лёшка взял её сзади за провода, как лошадь за поводья, и дёргает влево-вправо. Кира послушно мотает головой, не дай бог выскочат наушники! Закусила удила, жалобно скрипнула между зубов жвачка. Вот мотание головой прекратилось, "всадник" с "лошадью" заскакали по аудиторной лестнице,
Нет, не до неё сейчас, не поможет. Тем более, Лёшка скользнул одной рукой по "поводьям", дошёл до плеера и упёрся основанием ладони в девичью попу, а другую руку просунул в промежность, взялся за низкий ремень джинсов и потянул на себя. "Лошадку" так и нагнуло, аж колени она раскорячила. Прямо клади седло! Такового под рукой не нашлось, и ковбой просто навалился сзади, дал почуять попе под натянутой, лопающейся джинсой своё "мужское хозяйство". Сильно дал, видать, почуять, оба так и поскакали вниз по лестнице.
Чтобы не упасть, он схватился за трусы беззаботно стоящей с краю ряда и чуть не оторвал их… но погодите, как же это?
Так ведь трусы не желали мириться с низким сидением джинсиков. Закрывали пупок и ныряли под ремень. А в самой промежности джинсов, чуть сзади, чтобы не напрягать ответственный шов, была прорезь, из которой нагло выныривала материя трусиного цвета и трусиной же формой охватывала джинсовые ягодицы. Шла затем вверх, где соединялась с поясом вокруг талии.
Такую конструкцию без застёжек не напялишь, и где-то таились липучки в поясе, скорее всего. Джинсы можно было носить без ремня и вообще не затягивая, они висели на трусах, держащихся на талии. А для преподов было наготове объяснение: сиденья жёсткие и грязные, боюсь запачкать дорогую джинсу.
Сейчас всё это лопнуло, треснуло, и бедная девочка, вскрикнув, схватила себя за джинсы и никак не может отпустить. Спадут ведь, а ремня-то и нет, не на что затянуть. Парни же вокруг делиться ремнями не спешат, ждут, наверно, когда устанут ручки поддерживать джинсы…
Не до вопросов Кирюше, как именно заверещит мой маленький. Но тут взгляд упал на стоящую рядом девчонку, что вот только что визжала, а теперь опасливо посматривала на Еву, и прерванную мысль удалось додумать.
Ей не верили, когда она рассказывала, что на старших курсах по рукам парней ходит какой-то предмет, похожий на мобильник. Разве такой сделаешь, чтобы вибрировал крупным ультразвуком, да ещё чтоб с пол-оборота завёл? Чтобы девчонки, к животикам которых удаётся приложить сие чудо, мгновенно возбуждались и устрашающе хотели в туалет? И не всякая добегала? Ведь это ж все органы надо "завести", растормошить, заставить плясать, чтоб хоть немножко охладились — даже в окружении 36,6 градусов. Никто ведь не признавался, что опозорилась, не добежав до туалета. Нет, брешет, видно, девка. Фантазирует.
И вот сейчас ей была устроена неумышленная проверка, показавшая — сама рассказчица в этот приборчик верит по-настоящему. Что это у неё красное под "молнией"? Протекла, что ли?
Нет, это мода такая. Стоит девушке пошире расставить ноги и изо всех сил отогнуться назад, как из её промежности выглядывает оскаленная морда с красными дёснами — хоть стой, хоть падай! А с сомкнутыми ножками — всего лишь красное пятнышко, наводящее мысль о смене прокладки. К девице, вооножённой таким драконом, просто так не сунешься. А в девицу — тем более.
Ева перевела взгляд на ряд аудитории, где сидело несколько студентов, и вдруг поняла принцип действия адского прибора. Как раз когда они стали толкать друг друга в бок, обращая внимание на донельзя расстроенное лицо нашей героини и даже рожи корчить. Принцип "домино" это.
Да, похоже, прибор работал на этом принципе. Задоброволили пугливого человека, накормили, испугали, и когда его кишечник законвульсировал, замерили "медвежьи" параметры. Теперь если затрясти живот точно так же, то каждая кишка решит, что её толкает более осведомлённая соседка, в которую нервный импульс пришёл раньше, и надо идти в ногу. Затрясётся тоже и соседок заставит. Весь кишечник замедвежатится, мочевому пузырю тоже достанется, расплещется жёлто озеро, а ведь мозг сигнала не давал. Наоборот, он испугался после возбуждения живота — от последствий. И усугубит ситуацию.
Кстати, девушки и парни сидели на скамьях вперемешку. Раньше-то как было — ряд парней, ряд девиц. Причина ясна — с ряда выше удобно заглядывать нижним в декольте, незаметно и безнаказанно. В глухие маечки все не переоденутся, не тот контингент! Да и жарко порой.
Но вот кто-то придумал выход. Девушки дружно оделись в прирасстёгнутые рубашечки, которые "под шейку" и не застегнёшь — вырезы! V-образная кромка не прилегала плотно к коже, топорщилась, но так, что сверху фиг чего узришь, всё прикрыто, а заглядывать надо было сбоку, именно там сквозь щели открывались виды.
Эта "кто-то" заимствовала своё "изобретение" из женской гимназии, где такие рубашечки были летней формой. Среди учителей попадались мужчины, которым приходилось ходить среди сидящих девочек и поневоле обозревать их телеса сверху. В летнюю жару глухая одежда не рулит, вот и стали проектировать щели с умом. Да и ветерку удобнее залетать к телу в щель сбоку, сверху вниз редко дуют ветерки, зато учителя часто глядят.
Но то женская гимназия, а то разнополый университет! И студентки со студентами дружно уселись вперемешку, рубашечки помогали общению "на равных". Вон, даже в бок друг дружку толкали.
Ева слабо улыбнулась, вспомнив о рубашках. Страх не парализовал мышление, но помощи ждать неоткуда. Та девчонка не поможет сейчас, за ловушку сочтёт. Что ж, достану сама и быстро — скоро звонок. Просить некого.
Ева грустно вздохнула и осмотрела место будущего действа.
Между нижней рейкой и выдвижными ящиками зияла щель, достаточная, чтобы пролезть нетолстому человеку. Но стоять на четвереньках он там не смог бы. Ему пришлось бы или лежать на брюхе, или чуть-чуть приподняться, раскорячившись, не имея возможности привести руки и бёдра в устойчивое вертикальное положение. А ведь, может, придётся под этим огромным столом передвигаться, охотясь за ускользающей пропажей. Нет, такой раскоряк ни к чему.
Думать следовало быстро, и Ева скоро смекнула. Всего-то и надо выдвинуть два средних ящика, освободив под столом место для стойки на четвереньках. Ящики она вытрусила почти до упора, сильно накренив, а два крайних оставила — под ними она пошарит руками и ногами, там немного. Убедившись, что по эту сторону стола никого нет и некому любоваться её прелестями, выныривающими на свет божий при физкультурных упражнениях, наша героиня повернулась боком к столу, встала на четвереньки, поднырнула под выдвинутые ящики и стала пролезать в щель.
