Ева отчаянно ёкала ягодицами, чуя меж них гладкий холодный предмет. Он быстро нагрелся, но ощущение не улучшилось — как будто она обделалась. Но Кира обещала, значит, надо чуток потерпеть.

     Обещала, но не так-то всё просто. Темнота, попка ёкает, еле видная выпираемость пляшет. Оттянула заднюю резинку трусов, прикоснулась пальцами, а они холодные — ягодицы заплясали ещё сильнее. Выскочит сейчас к чёртовой матери! И ещё. Ева недавно была в туалете, а с туалетной бумагой у них там не очень. Демокрадично очень с туалетной бумагой. Надо бы немного предохраниться.

     Далеко впереди мелькали "горячие" слайды, стонала возбуждённая толпа, метался чёрный лифчик Ивонны, по бокам сопели и ахали влюблядящие парочки. Подруги, среди людей, чувствовали себя в одиночестве. Всё происходило как бы на периферии бытия.

     И Кира мгновенно изобрела способ. Она взяла и решительно спустила с подруги трусы. Как спустила бы с себя самой, попади в такую ситуацию.

     Хотя нет, с собой так не управишься. Ладони взялись за боковинки, оттянули от кожи, затем пошли вниз, организуя покатую плоскость, и быстро сомкнулись "домиками" в самом низу, скользя по пояску большими пальцами. "Домик" этот был выстлан задком трусов, туда и скатился бобслеем беглец — больше ему деваться было некуда. В темноте иначе рискуешь уронить.

     Придерживая трубку через трусы одной рукой, Кира вытащила из кармана носовой платок (хорошо, что она в джинсах, а платок не в сумочке!) и взяла через него мобильник, стала протирать. Трусы, конечно, выпустила.

     При всей заботе о гигиене осталось без внимания, что не только с попки сдёрнулись трусы — и спереди тоже. Это было слишком даже для темноты, даже для окружённости затылками пялящихся в экран.

     — Я голая, — шепнула Ева подружке, всё ещё не выпуская из рук карандаш. — Одень меня. — Но из-за шума та не услышала.

     — Чего? — а сама подозрительно принюхивалась к обтираемому.

     Кого из нас не бесит, когда его переспрашивают? Тем более, что переспрашвает та, что должна с полуслова подругу понимать.

     — Одень, говорю, голая я! — крикнула Ева, набрав сперва полную грудь воздуха. Но как раз на полуфразе резко погас экран и затих звук, так что признание громко прозвучало в наступившей внезапно тишине.

     Вспыхнул свет.

     Как потом выяснилось, кто-то из парней, возбудившись зрелищем до потрескивания брюк, захотел сходить в туалет и там успокоиться. Пробираясь в темноте к выходу со своей большой проблемой, он ногой задел за провода, идущие от розетки к компьютеру. Потом он яро отрицал, что зажёг свет в ответ на восклицание. Просто нога запуталась в проводах, он споткнулся, схватился за косяк близ розетки, а там и до выключателя недалеко. А что может быть естественней для человека, в темноте в чём-то запутавшегося, как не нажать на подвернувшийся под руку выключатель?

     Все головы повернулись на звук. Затормозить восклик удалось только на последнем "я", перешедшем в истошное "А-а-а!"

     Ева бросила карандаш, руки дёрнулись вниз, но тут Кира машинально сунула ей в руку обтёртый мобильник. Куда же ещё его и девать?

     В таком виде, шокированной, застывшей с сотовым телефоном в руке и полностью расхристанным низом, её и видели однокурсники несколько долгих секунд.

     Что она наделала! Кира быстро схватила трусики за бока и рванула вверх, но Ева как раз опомнилась от шока и резко повернулась, чтобы как можно скорее увести от глаз голенький живот. Раздался треск, от двойных усилий стало хуже. Трусы разлетелись на лоскутки, а скользнувшей материей Кире снесло несколько отманикюренных ногтей. Считать, сколько именно, не дала дикая боль. Завопить, сунуть в рот — только это. Потом уже студенты пособирали на полу эти отливающие перламутром сувениры с острыми краями.

     Под истошный вой подруги Ева стала скорей-скорей поднимать и застёгивать джинсы. С недевичьей силой пальцы рванули застёжку вверх. Закон подлости должен был заесть "молнию", саму по себе или подсунув клочок бывших трусиков, но он решил сработать иначе. "Молния" охотно сомкнулась, защемив уйму волосиков из спешно прикрываемого места. Будто дикий кот вцепился когтями в "киску"! С опозданием Ева взвыла не хуже обезногоченной подруги, и обе они бросились вон из класса.

     Всё их осталось здесь. Потом им всё честно вернули. Кроме ногтей и девичьей чести.

     На глазах ошарашенной толпы Ивонна неторопливо расстегнула свой чёрный лифчик, сняла его и смачно шваркнула об пол:

     — Солидарна с тобой, Евка!

     Бельишко чуть не растерзали на сувениры.

     Когда компьютер снова подключили к сети и стали перезагружать, лектор сказал:

     — Я и не знал, что бывают такие крутые вирусы, что не только в виртуальности, но и в реальности порно дают.

     Хохот не смолкал до конца пары.</p>