Несколько пропущенных вызовов от учительницы, несколько – от мамы. Света чертыхнулась – надо же, как перед совещанием отключила звук, так и забыла включить. Мама пока подождет, Света набрала номер учительницы. Очень своевременно, как раз узнает, почему Андрея до сих пор не отпустили с уроков.

Когда учительница сказала, что Андрея на уроках не было, у Светы не подкосились ноги. Вовсе нет. Наоборот. Она как-то вся собралась, мобилизовалась и постаралась заставить себя мыслить трезво. Мало ли, с кем не бывает. Ребенок решил прогулять школу. Может быть, он вообще уже дома, потому и звонила мама. Света, мысленно приказывая пальцам не дрожать, набрала номер мамы.

Чтобы услышать ее не на шутку встревоженный голос, сообщающий о том, что звонила учительница еще утром, спрашивала, почему Андрей не пришел в школу, и что она так и не смогла до нее дозвониться, и что Андрея дома, конечно же, нет.

Света выдохнула, всматриваясь в гаснущий экран телефона.

Разумеется, у Андрея тоже был телефон, на который предусмотрительно была установлена программа, отслеживающая его геолокацию. Света поспешно включила ее, но программа показывала координаты школы и сообщала о том, что аккумулятор Андрея разряжен.

И вот тогда она побежала.

Всю дорогу домой Светлана уговаривала себя, что сейчас приедет, а Андрей уже дома. Что все это происходит не с ними. Что он не может пропасть. Что он никогда не стал бы общаться с опасными незнакомцами, да и с неопасными тоже. Что, скорее всего, он действительно решил прогулять уроки с каким-нибудь приятелем, загулялся, и вот-вот вернется домой. Что возможно он уже вернулся, пока она едет и заливает слезами салон автомобиля.

Когда Света нашла силы собрать себя с пола и втащить в квартиру, она сразу вызвала полицию.

«Только бы успеть, только бы успеть», – одна и та же мысль неустанно билась в голове Андрея испуганной птичкой. Ему было невыносимо тяжело идти, но он шел, уговаривая себя, что осталось всего чуть-чуть, что спасение ждет почти за углом. Новая куртка была перепачкана кровью и грязью, этих пятен теперь ни за что не отстирать. Мама наверняка жутко расстроится. Дышать было тяжело, хотелось прекратить все здесь и сейчас, остановиться и больше не двигаться с места. Будь, что будет.

Но Андрей не мог так поступить. Он продолжал идти, согнувшись, едва переставляя ноги, и остановился только у ступенек, ведущих к входным дверям районной больницы.

На ступеньках курил хмурый врач. Он окинул Андрюшку усталым взглядом:

– Чего тебе, пацан?

Наверное, принял за беспризорника, что неудивительно. В таком-то виде.

У Андрея на глазах блестели слезы. И он сказал то, на что хватило сил:

– Дяденька, помогите!

Светлана сидела на кухонном стуле, раскачиваясь из стороны в сторону, будто скорбный маятник.  Как заведенная кукла со сбившимся механизмом монотонно отвечала на вопросы приехавших полицейских. Да, Андрей пропал. Нет, ничего не говорил. Настроение было хорошим. Все как обычно. Нет, он никогда не делал ничего плохого, он очень хороший мальчик. Нет, он не мог сесть в чужую машину или пойти куда-то с незнакомцем. Это исключено. Нет, она не представляет себе, где он может быть.

Если бы представляла, то не стала бы вызывать полицию. Да, у него много друзей. Да, есть телефоны и адреса. Нет, отец не мог его забрать. Потому что он умер пять лет назад. И так далее. И так далее…

Пока полицейские проводили осмотр квартиры, искали в комнате Андрея нечто, что могло бы помочь им угадать, где он, обзванивали его одноклассников и друзей из двора, Светина мама дрожащей рукой накапала в рюмку «Валокордин», протянула Свете:

– Выпей.

Света опрокинула рюмку, как будто там была водка. Лучше бы там была водка.

– Что? Нашли? Весь в крови? Точно он? – из прихожей доносился голос одного из полицейских, – Под описание подходит? А, то есть мальчик в сознании, называет себя?

Света выпрямилась как струна, уставившись распахнутыми глазами в темнеющий дверной проем. Оттуда показался полицейский:

– Нашелся ваш мальчик. Он в больнице, его жизни ничего не угрожает.

Света не помнила, что было дальше. Позже много раз пыталась вспомнить, но так ничего и не вышло. Пробел. Провал.

Разум заработал лишь в тот момент, когда по больничному коридору ей навстречу бежал Андрюшка, раскинув в стороны руки. Краем глаза она заметила, что его куртка перепачкана чем-то бурым. Но все это не имело ни малейшего значения. Он здесь, с ней, живой, теплый, любимый, и макушка так сладко пахнет солнцем.

– Мамочка, ты только не ругай меня, я не мог поступить иначе.

Света обнимала его изо всех сил, вцепившись в детские плечи, прижав к себе, боясь, что он растворится, что все это окажется сном. Она даже не сразу поняла, что он ей пытается что-то рассказать.

– Мама, ты слышишь?

Света целовала его в щеки, попутно вытирая рукавами пальто собственные слезы.

– Милый мой, как ты нас напугал! Как ты меня напугал… Господи, где ты был, Андрей???

Андрей мягко отстранился от матери, посмотрел ей в глаза. Серьезно так посмотрел.

– Мам, ты же сама мне говорила, что жизнь – это самое ценное, и что каждая жизнь имеет значение. Помнишь?

– Конечно, помню, – Света поймала себя на мысли, что по инерции продолжает цепляться за руки сына, боясь его отпустить. Она перевела дыхание, присела на скамейку. Андрей устроился рядом.

– Ну, так вот. Ты меня в школу сегодня отвезла и сразу уехала. И не успел я войти в калитку школьного двора, как услышал жуткий вой. Это даже не вой был, а крик, плач. Будто кому-то сделали очень-очень больно. Это была собака, мам. Хорошая такая собака… Ее машина сбила. Она лежала прям у обочины, вся в крови, кричала и плакала. Я не смог ее оставить. Не смог бросить.

Света почувствовала, как подступают слезы и чувство вины. Если бы она не спешила на работу, если бы осталась, ее ребенку не пришлось бы в одиночку проживать сегодняшний день.

– Ты был один?

– Конечно один! Все спешили на уроки, никто нас и не заметил. Я попытался ее поднять, но ей было очень больно, она ужасно скулила. Я хотел сразу тебе позвонить, правда. Но у меня телефон разрядился. Я решил, что надо идти искать больницу. Завернул собаку в куртку, думал, так будет удобнее ее нести. Она такая тяжелая оказалась, жуть!

– И ты так много прошел с ней пешком? – Светлана в уме рисовала маршрут, который преодолел ее десятилетний сын с раненым псом на руках, – Господи, почему ты никого не попросил тебе помочь?

– Я просил, мам. Пытался. Но никто не захотел даже разговаривать. Люди просто шли мимо. Наверное, приняли меня за бродяжку. Холодно, я без куртки, перепачкан весь.

– И что было дальше?

– Дальше я увидел дорожный указатель и ориентировался по нему. Дотащил собаку до больницы. Упросил дяденьку-врача ей помочь. Он ее сейчас оперирует, представляешь.

В ту же минуту в коридоре появился высокий мужчина в медицинском халате. Лицо было закрыто маской, видно одни глаза. Света отметила, что глаза были добрыми.

– Вы мать этого героя? – он обратился к Свете.

Она кивнула. Врач похлопал Андрюшку по плечу:

– Правильно сына воспитываете. Побольше бы нам таких Андреек. А то одни сухари вокруг, никому ни до кого дела нет, – он повернулся к Андрею и подмигнул ему, – Не переживай, все в порядке с твоей псиной. Жить будет. Придется правда ее в ветеринарную клинику определить, за ней присмотр нужен и уход. Тут, сам понимаешь, нельзя. У меня есть хороший друг, я с ним обо всем договорюсь, дам его координаты. Сегодня собака после операции пусть здесь ночует, а завтра с утра придется ее забрать и отвезти в ветеринарку.

– Мы заберем, отвезем, и ухаживать будем, спасибо вам большое!

– Тогда завтра к восьми я вас жду.

Когда врач ушел, Андрей вопросительно посмотрел на Свету:

– Завтра к восьми, мам. Придется школу прогулять.