Продолжительная пауза.
Старуха. Скажи, Иолай, кто надоумил Геракла смазать наконечники стрел ядовитой желчью лернейской гидры?!
Иолай (как нашкодивший школяр). Афина Паллада, наверное…
Старуха. Это была твоя идея, Иолай! Именно ты на утро следующего дня вытащил крюком из пепелища ещё горячую обгоревшую тушку гидры.
Иолай. Эту тварь даже огонь не испепелил.
Старуха. Вспорол ей брюхо и посоветовал смазать её кровью наконечники его стрел. В первую очередь, конечно же, ты смочил этой кровью наконечники своих стрел. С тех пор даже малюсенькая случайная царапина от них несла верную смерть. Вспомним твоего друга кентавра Фола. Это ведь была твоя стрела? Твоя! Стрела с совиными перьями. Стрелы Геракла были с орлиным оперением.
Иолай. Это нелепая случайность. Зато мы избавили мир от беспощадной лернейской гидры.
Старуха (с иронией). И рака Каркина.
Иолай. Это мой первый противник, достойный внимания.
Старуха. Нет сомнения, его убил ты. Геракл в этом знаменательном событии не участвовал. Это точно.
Иолай. Он в это время жарил девятиголовую гадину.
Старуха. Какая голова гидры была бессмертной? Золочёная? (Улыбается.)
Иолай (немного пришёл в себя). Мы спасли город Лерну от страшного, зловещего чудовища, а ты ёрничаешь, старуха.
Старуха. В том нет сомненья, вы спасли Лерну, в том нет сомненья… Опустошив на сотню миль всё вокруг этого города. Испепелив леса, рощи и поля этим пожаром.
Иолай (полностью взял себя в руки). Меня не волнует, что было потом. Своё дело мы сделали. (Тупо.) Гидра была мертва.
Старуха. Премиленькая картинка: чёрная пустыня, угли да головёшки там, где раньше шелестели леса и рощи. На болотах и вокруг озёр сплошь дым да гарь, копоть на сотню миль. Жители Лерны благодарны вам за это. Они, кстати, той гидры в глаза не видывали. Жила себе на болоте, и ладно… А тут надо же!.. Герой с подручным явились. Хорош герой! Гидру убил, всё вокруг сжёг – и домой. А людям – тушить пожары, спасать себя и детей.
Иолай. Гидра опустошала стада и поля этих самых жителей.
Старуха. Ты же видел её своими глазами, Иолай. Ну стянет она у пастуха одну овечку… Оно же дикое животное. Какие стада, какие поля?! Это вы в тот год сожгли сотни посевов зерновых своим пожаром.
Иолай. Лето было сухое.
Старуха. Жаркое было лето. Подведём итог. Убив гидру, Геракл уничтожил окрестные леса, сады, сжёг посевы земледельцев, оставил скот без пастбищ, сотни голов пришлось гнать на убой.
Иолай. Не сгущай краски, старуха. Убить гидру приказал Гераклу Эврисфей.
Старуха. Ну… да… конечно. Это ведь жалкий, трусливый, хилый Эврисфей приказал уничтожить лесной массив и хлебный запас целой провинции. Пожар ещё сожрал более сотни хижин селян, плюс оливковую рощу. Вы обрекли на голод тысячи людей. В общем, подвиг, достойный великого героя.
Иолай. Ты всё преувеличиваешь, старуха. Но то, что был большой пожар, я не отрицаю.
Старуха. И ни одного свидетеля. Чистая работа, не подкопаешься! Молодцы! (Поднимает свиток, который ранее уронил Иолай, просматривает текст.) Ещё один подвиг Алкида… Ой… скрывающегося под маской Геракла. Керинейская лань с золотыми рогами и медными копытцами, которую он ранил в ногу, а затем изловил.
Иолай (спешно). И всё это по прихоти Эврисфея! Это так, и не думай и этот поступок переиначивать, старуха. Я видел это своими глазами.
Старуха. Я ничего не переворачиваю с ног на голову, я только констатирую факты, Иолай! Чем ранил чудесную лань твой знаменитый дядя?
Иолай. Стрелой. Он выстрелил из лука. Потом появилась Артемида. Это была её лань. Геракл подошёл к богине и произнёс: «О великая дочь Латоны…»
Старуха. Ну да… Ну да… Во всём виноват не Геракл, а Эврисфей. Знакомая песня! Читали, знаем! Не пудри мне мозги, Иолай. Это для читателей твоих книжек. Стрелы-то твои и Геракла напоены были ядом гидры. Только не надо меня убеждать, что в ваших колчанах нашлась одна завалящая стрела, наконечник которой вы не смазали кровью болотного чудовища.
Иолай. Мы ловили лань целый год.
Старуха. Вот-вот! То-то и оно! Повелителю молний надоело смотреть, как его любимчик двенадцать месяцев гоняется за обыкновенной ланью… по горам, лесам и болотам… И он послал Афину…
Иолай. Лань была волшебной, с большими ветвистыми рогами, как у оленя. Она была крупнее самого большого быка.
Старуха. Ну и что из того? Таких ланей было много. Лично я видела четырёх. Обыкновенные животные.
Иолай. Идя по следу, мы достигли далёкой страны гипербореев и пришли к истокам Истры.
Старуха. Там лань остановилась нагуливать жирок.
Иолай. Геракл хотел её схватить…
Старуха. Но она помчалась обратно на юг.
Иолай. Кони выбились из сил, у нас не было уже мочи гнаться. Мы сутки проводили, стоя на колеснице.
Старуха. И тогда Геракл выпустил стрелу, которая пригвоздила передние ноги лани одну к другой, пройдя между костью и сухожилиями так, что не упало ни капли крови.
Иолай. Да.
Старуха. Почему лань не умерла?
Иолай. Это была простая стрела, без яда. Геракл её сделал специально для лани.
Старуха. Эту стрелу, не знающую промаха, подарила Гераклу его сестра по отцу – богиня справедливой войны Афина. Этой стрелой даже слепой мог бы ранить в ногу не то что лань – мышь. Стоило только подумать, и стрела послушно летела в цель.
Иолай (раздражённо). Геракл сделал эту стрелу сам!
Старуха. Он сказал тебе, что сделал её сам, но стрелу эту дала ему Афина. Не понимаю, почему бы не поймать лань сетью? Это проще.
Иолай. Осторожное животное не подпускало нас ближе чем на пятьсот шагов. Как только мы подъезжали ближе, лань стремительно убегала.
Старуха. И ты хочешь уверить меня, что Геракл попал в тонкие ноги лани с пятисот шагов?..
Иолай. Больше!
Старуха. Ага, попался! У меня больше нет вопросов. Ты сам только что подтвердил верность моих слов, Иолай!
Иолай (как заворожённый). Такой выстрел! Чудо! Эх!.. Если бы ты только видела, старуха!
Старуха. А говоришь, простая стрела.
Пауза.
Иолай. Почему я слушаю тебя, сумасшедшая старуха?
Старуха. Ты просто хочешь знать правду о нём.
Иолай. Я знаю правду о нём. Я был с ним, начиная с лернейской гидры и до конца. А как же битва с кентаврами и эриманфский вепрь?
Старуха. Этот подвиг безупречен! Вы загнали кабана на снежную вершину горы Эриманф. Он увяз в снегу, где вы легко взяли его. Вы же были в снегоступах. А до этого, по дороге к горе, вы оба зашли в гости к мудрому кентавру Фолу. Он устроил пир.
Иолай. Об этом много болтали и писали.
Старуха. Вино, которое вы пили, было достоянием всех кентавров, что жили в этой местности. Почуяв нежный винный запах, они устремились в пещеру к Фолу, чтобы отнять вино. И тут их встретил ты, встретил ядовитыми стрелами, а потом твой дядюшка… И гнали вы кентавров до самой Малеи, где Геракл случайно убил стрелой своего лучшего друга – кентавра Хирона. А так у меня к этому подвигу претензий нет. Чужое вино, пьяная драка, девять убитых кентавров… Из них два верных ваших друга.
Иолай. Фол, дивясь смертоносной силе наших стрел, вытащил одну стрелу из убитого мной кентавра Анкия и случайно уронил её себе на ногу.
Старуха. И яд гидры умертвил его. Впрочем, в любом подвиге есть издержки, согласись?
Иолай перебирает свитки.
Иолай. Женщина, следующий подвиг тебе не удастся запятнать. Там Геракл очищает скотный двор царя Авгия. Там нет ничего такого… Там он не убивает.
Старуха. Во-первых, этот поступок не может считаться подвигом, потому что за него Геракл запросил плату. А Эврисфей приказал ему очистить конюшни бесплатно. А во-вторых… Как там было всё, Иолай?.. Геракл предложил Авгию очистить в один день весь его огромный скотный двор, если тот согласится отдать ему десятую часть своих стад. Дело было на пирушке по поводу вашего приезда, где Геракл сильно поднабрался.
