Старуха. Не все, но в большинстве… Так можно сказать. А вот кто точно, этого никто не знает… (Несколько раз быстро меняет статуэтки местами.) Кто сейчас разберёт, где сын Ификла, а где Алкида?! Однако результат налицо: пятьдесят один мальчик. Прокрида родила близняшек, и самая младшая из сестёр также разрешилась близнецами.

Иолай. Ай да… папа! Но одна из дочерей царя феспийцев всё же осталась девственницей и стала затем жрицей.

Старуха. Она была умна и внимательна… Она заподозрила что-то и не далась… Ификл не настаивал. Он влюбился в неё по уши! Он слишком любил её… Это был его единственный промах. Будь на его месте Алкид, девчонка непременно стала бы женщиной. (Трогает палкой свитки.) Ты тут написал, что Алкид познал дочерей Феспия за одну ночь… Вычеркни!..

Иолай (бодро). Значит, самый яркий подвиг Геракла за этот период – это убийство киферонского льва!

Старуха. Киферонского льва убил Ификл, твой отец.

Иолай. Что?!

Старуха. Прогуливаясь по окрестностям горы Геликон с одной из дочерей Феспия, Ификл заметил среди кустарника небольшую нишу под скалой. Намереваясь заняться там любовью с прелестной феспийкой, он шагнул туда… Это оказалось логово льва… То, что так долго и безуспешно искал Алкид. Лев немедля напал, и Ификлу ничего не оставалось, как драться. К счастью, твой отец никогда не расставался с дорожным мечом. Он двумя ударами – в сердце и горло – сразил льва… Феспийка была в восторге и отдалась Ификлу тут же, не раздумывая. Так как Ификл выдавал себя за Алкида, этот подвиг приписали затем Гераклу.

Иолай. А что же отец?

Старуха. Ему сильно досталось от дикого зверя… Лев задел его лапой и содрал кусок мяса с плеча.

Иолай. Но почему отец молчал?

Старуха. Наверное, чтобы не разрушать легенду о своём брате.

Иолай. Таким образом… это отец убил киферонского льва, содрал с него шкуру, высушил её на солнце и стал носить как накидку, а голова льва с зияющей пастью служила ему шлемом?

Старуха. Точно. Вот почему Зевс разгневался на Ификла за заносчивость и сделал так, чтобы первым подвигом Алкида на службе у Эврисфея было убийство немейского льва.

Иолай. Слава о подвиге Ификла-Алкида разлетелась по окрестным селениям.

Старуха. Ификл молчал, так как узнай Феспий правду – не миновать войны.

Иолай. По полям ходил гордый Ификл, на плечах которого лоснилась шкура убитого им льва. Алкиду нужен был лев.

Старуха. Только теперь лев более высокой пробы. Вот и пришлось царю Олимпа выпустить в окрестностях Немеи льва из своего личного зверинца, необыкновенного льва, волшебного льва.

Иолай. Убийство немейского льва – первый подвиг Геракла на службе у Эврисфея.

Старуха. Но вернёмся к киферонскому льву, когда разгневанный Алкид бродил по тем же полям, намереваясь убить брата. Отец твой знал характер Алкида лучше других и схоронился у той самой дочери Феспия, которую он пожалел и оставил девицей.

Иолай. Ты утверждаешь, что Геракл мог думать убить своего родного брата?

Старуха. Конечно. Он же был хронически болен. (Крутит у виска.) Он это пытался сделать не раз… Пример? Хотя бы… убийство всех Алкидов-детей, которых он нажил с Мегарой, и трагическая смерть твоих младших братьев. (Указывает на статуэтки.) Спор между Алкидом и Ификлом за столом. Ификл был за то, чтобы тело казнённого Алкидом Пирехма было погребено. Алкид не желал предать покою душу царя эвбеев. И что же? Ссора и поединок Алкида с Ификлом… Результат? Все, кто был в доме, мертвы; всё, что было в доме, разрушено. Тебе повезло, ты был на рыбной ловле. Алкмена и Мегара купались в заливе. Амфитрион – на охоте. А в доме в это время дрались братья. Алкид дрался с Ификлом. Погибли дети дерущихся, вольнонаёмные слуги, рабы, домашний скот и птица, были загублены плодовый сад и огород. Разорён по камешкам дом. Брат дрался с братом, дрался слепо, яростно, неудержимо, неистово.

Иолай. Этого не может быть!

Старуха. Очень даже может, Иолай. Иолай. Почему же Геракл не убил отца? Старуха. Он не сумел.

Иолай. Как? Великий, могучий Геракл не сумел убить в поединке моего отца?

Старуха. Не сумел! Не смог достать его. Он даже не ранил Ификла.

Иолай. А стрелы?

Старуха. Ификл успел перерубить тетиву его лука дорожным мечом.

Иолай. Как же так? Геракл ударом палицы колол каменные глыбы. Он был непомерно силён.

Старуха. А отец твой был невероятно ловок.

Иолай. Ударом меча Геракл рассекал колонны чужеземных храмов.

Старуха. Но не сумел поразить шустрого малого по имени Ификл.

Иолай. Но почему?

Старуха. У них были одни учителя. Их учили лучшие из лучших… Вот почему… Они знали слабые места друг друга.

Иолай. Значит, отец мог победить Геракла?

Старуха. Нет. На стороне Алкида было слишком много козырей. Как ты знаешь, Геракл был неуязвим для оружия противника. Но противостоять ему твой отец, как оказалось, мог… Как потом скажут люди, Геракл дрался с Гераклом. С течением времени эту историю спишут на божественную Геру. Будто бы это она наслала на Алкида сумасшествие и он убил своих детей и детей своего брата… и тому подобная чушь. Ты сам видел, что стало с домом после драки. Ты видел сам, когда вернулся с рыбалки. В слепой ярости Алкид уничтожал всё, что попадалось ему на пути: людей, скот, стены, дерева… Ты сам видел руины. Изуродованные трупы твоих братьев…

Иолай. На пороге сидел отец… весь в крови, как потом оказалось, не в своей. На нём не было ни панциря, ни шлема… Дорожный меч валялся у ног. Алкид, как сказал отец, ушёл в пустыню. Он сошёл с ума! Так сказал отец.

Старуха. Алкид ушёл замаливать грехи.

Иолай. Так сказал отец.

Старуха. Ификл так и не простил Алкиду убийства своих детей и племянников.

Иолай. Отец сидел на крыльце разрушенного дома, обхватив голову руками, и бормотал: «Дети, где дети?.. Дети, дети!..» Он повторял эти слова десятки раз. «Я выпустил в него сорок стрел и даже не ранил, – повторял отец. – Дети, дети!..»

Старуха. Он более всего жалел, что не смог спасти детей, более всего жалел о детях.

Иолай. Он повторял эти слова десятки раз. Как будто не знал, что Геракл был награждён неуязвимостью для оружия противника. Это преимущество даровала ему сама Гера.

Старуха. Не видать ему этой божественной привилегии, если бы не подлый обман Афины.

Иолай. Алкмена мне рассказывала, как она по просьбе Афины оставила малютку Алкида под оливковым деревом у стен Фив… Гера шла мимо и, увидев малыша, влекомая материнским чувством, взяла его на руки. Афина, которая сопровождала её, уговорила хозяйку Олимпа покормить младенца грудью, что та и сделала…

Старуха. Вот уж сказки. По-твоему, Гера была настолько слепа, что не смогла при свете дня узнать сына Зевса?!

Иолай (поймал). Но Алкид и Ификл были похожи.

Старуха. То-то и оно. Уж эту парочку знали в лицо все Фивы. Но одну деталь она наверняка не упустила бы из виду. Это главное, чем они отличались уже тогда.

Иолай. Что же это?

Старуха. Да так… Было различие вот здесь. (Показывает на пах.) Размеры разные.

Иолай. Что, такое заметное?

Старуха. Очень… (Чихает.) Гера решила помочь Ификлу и уравнять шансы на престол и силу братьев. Для этого она решила покормить Ификла своей грудью, дабы он стал неуязвим для оружия своих врагов. Она послала богиню случая Тиху, чтобы та вынесла ей ребёнка в полночь во двор. Подослав перед этим в дом Амфитриона бога сна Гипноса, дабы он усыпил всех домочадцев. Перепутать младенцев было невозможно, даже во мраке спальни.

Иолай. Ну это я понял уже…

Старуха (хихикает). Да нет же… Геракл был тяжелее брата в полтора раза, и Гера это знала. Но Афина, подслушав разговор Геры с Тихой, успела перепеленать Ификла, подложив ему под спинку тяжёлую толстую золотую пластину. Ребёнок даже не проснулся.

Иолай. Бог сна сделал своё дело.

Старуха. Алкмена потом всё удивлялась, откуда взялось столько золота. А Афина просто схватила то, что первое попалось ей под руку во дворце на Олимпе…