Тем не менее, страна могла гордиться своей полицией, которая будучи рассеянной по всему городу, все-таки выполнила свой долг именно так, как и надлежит его выполнять на службе Его Величества. Ни один полицейский не запятнал своей чести бегством, дезертирством или сдачей в плен. Прекрасно понимая, что жить им осталось недолго, эти мужественные люди вступили в неравный бой, давая властям время на принятие мер по защите города, а гражданам время на организацию ополчения. Выжить удалось только четырем полицейским, которые и возглавили тех столичных жителей, у которых нашлось под рукой оружие. Таких жителей оказалось не очень много. Но и они сумели образцово выполнить свой гражданский долг. Бой и для них тоже был неравным, зато уже небезнадежным. Потому что выиграв время, необходимое для поиска оружия и организации отрядов самообороны, они сумели спасти часть города от грабежа и бесчинств. К концу первого дня обороны, случайно образовавшимися группами вооруженных граждан начали руководить представители столичной мэрии и те несколько офицеров Королевской Армии, которые волей судьбы оказались в нужный момент на нужном месте. И все-равно, сопротивление нашествию не сразу приняло организованный характер.
Если бы Оттаву захватывала даже не армия, а какая-нибудь гражданская милиция, то вряд ли ее удалось отстоять. Канадцам повезло в том, что нападавшие представляли собою сборище банд, никем не управляемых, если конечно не считать затесавшихся в толпу провокаторов и не спаянных хоть какой то дисциплиной. Пока одни развлекались перестрелкой с полицией и ополченцами, другие могли спокойно громить магазины и дома обывателей, не обращая внимания на идущий рядом бой. Такую орду не очень трудно разогнать силами полиции. Но только при одном условии: если силы полиции собраны в кулак и она хорошо вооружена. Увы, ничего этого не было. Кроме того, нападавших было слишком много. К первым нескольким тысячам постоянно подходили перевозимые по железной дороге «подкрепления».
Так какова была численность Дикой дивизии? На этот вопрос не сумели ответить ни британцы, ни сами американцы. Кто-то говорил о восьми тысячах человек. Ну а кто-то замахнулся даже на «пятьдесят тысяч подонков». Дело в том, что никакого учета не было. Кроме того, не вся дивизия сумела добраться до Оттавы. Многие сошли с поезда гораздо раньше, предпочитая грабить жителей северного побережья озера Онтарио. А те кто добрался, либо тут же возвращался с наскоро взятой добычей назад, либо разбредался по окрестностям. Так что в самой столице действовала меньшая часть «дикарей».
Много позже, британцы обратили внимание на образцовую организацию перевозок по железной дороге. Оказалось, что ничего случайного тут не было. Потому что с самого начало организацией перевозок занялись профессионалы из американских железнодорожных кампаний.
Были и другие признаки того, что нашествие не являлось инициативой народных масс. Например тот факт, что нападавшие практически сразу взяли под контроль городской телеграф, лишив городские власти связи с внешним миром. И занимались этим делом вовсе не пьяные бандиты, а абсолютно трезвые люди, среди которых поддерживалась образцовая дисциплина. Да и наличие у них пулеметов наводило на мысль о том, что без участия армии САСШ здесь дело не обошлось.
И все-таки, невзирая на возникший хаос, канадцы имели шансы победить даже без помощи Королевской армии. Те бесчинства, которым простой обыватель был свидетелем, лучше всякого вербовщика гнали его на сборные пункты, на которых происходило формирование народной милиции. Причем, энтузиазм зашкаливал. В отряды милиции записывались целыми семьями. А от отцов и матерей не отставали сыновья и дочери, прекрасно понимавшие, ЧТО их ждет в случае уклонения от борьбы. Этот настрой давал такое преимущество в бою, что нападавшие готовы были пуститься в бегство. Потому что им очень не хотелось отвечать полной мерой за то, что они натворили. А отвечать приходилось по высшему счету. Особой лютостью отличались женщины, которые попавших в плен американцев просто разрывали на куски. Мужчины же вели себя более рассудительно и обстоятельно. С пленного американца просто снимали штаны и загоняли ему в задний проход черенок лопаты или метлы. При этом не забывали надстрогать на дереве «ерши», чтобы жертва не смогла вытащить орудие мучительной казни. Недавние эмигранты из Галиции, предпочитали в качестве средства казни обычную двуручную пилу. Более гуманно поступали полицейские и офицеры армии, которые ограничивались устройством виселиц на фонарях и деревьях.
Все это довольно быстро стало известно нападавшим. Началось бегство наиболее малодушных из них.
Этот вариант Генрихом Ройзенгом был предусмотрен. Поэтому он принял нужные меры для того, чтобы удачный налет перерос в серьезную операцию. Продолжая работать с прессой, он сумел воздействовать на американцев в нужном ему духе. Все началось с бравурных сообщениях, опубликованных «петлюровскими листками» о небывалой победе «свободных американских граждан над деспотичными британцами». Захват Оттавы Дикой дивизией преподносился в качестве примера творческой инициативы народных масс. «Мы сделали это!» – вопили авторы репортажей. При этом, они всячески порицали косность и нерасторопность правительства, не способного одержать победу даже там, где она сама идет в руки.
Спустя несколько дней, события в Оттаве подавались уже иначе. «Петлюровские листки» писали о тяжелых и упорных боях, которые ведет дивизия Капитана Америки с превосходящими силами британцев. И опять шла критика военного руководства страны, которые идут на поводу бездельников-сенаторов. Эти самые сенаторы, по мнению авторов статей, наверняка имеют бизнес в Канаде. Потому и проявляют нерешительность, потому и мешают армии поддержать народный порыв. Коню понятно, что эти сволочи боятся испортить отношения со своими британскими партнерами.
«Только массовое линчевание приспешников британского капитала в Сенате, спасет нашу Республику от поражения!»
А затем, «листки» начали писать о том, что «наши парни погибают в неравной борьбе, а дельцы от политики не желают оказывать им помощь!»
Эффект от этих публикаций был. Сперва активные граждане вышли на демонстрации протеста, а затем министр Тафт приказал Першингу направить свободные войска на помощь дивизии Капитана Америка. Першинг сумел вовремя перебросить часть своих войск в Оттаву. Но найти или установить связь с Капитаном Америка ему не удалось.
События в Оттаве, и ставшие известными подробности поведения «Дикой дивизии» Капитана Америки в столице Канады, вызвали бурю возмущения в Европе и латиноамериканских странах. Началось с того что Витторио Резун одновременно выступил в «Таймс», парижской «Матен» и миланской «Корьере Делла Сера», с статьей «Янки – трус и преступник!», в которой метал громы и молнии:
«Я уже не раз утверждал с начала этой войны, что все скандальные и позорные события связанные с американцами, начиная с поражений от Японии и кончая гнусными преступлениями в Веракрусе, отнюдь не случайны, и вызваны качеством большей части человеческого материала населяющего САСШ, который, с точки зрения такой науки как генетика, представляет собой сорняки человечества.
Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на фотографию новоявленного «американского героя» скрывающегося под «скромным» псевдонимом Капитан Америка. Эта личность, внешность которой имеет все признаки интеллектуальной и моральной дегенерации, как нельзя лучше подтверждает теории Ломброзо о «преступном человеке» и может служить экспонатом в галерее описанных выдающимся итальянским учёным человеческих типов, в качестве великолепного образчика подонков вида homo sapiens(хотя, о разумности речь тут может идти довольно условно, как и о причастности к человеческому роду), и при этом типичного представителя населения того отстойника для отбросов всего мира, каким являются САСШ.
Это подтверждается и невероятным разгулом преступности в этой стране, как в «цивилизованных» штатах к востоку от Миссисипи, так и на «диком Западе». Последний описан неоднократно и во всем своем «блеске» как европейскими, так и американскими авторами(достаточно вспомнить Марка Твена или Брет Гарта), что же касается первого, то можно сослаться на вышедшее недавно капитальное исследование молодого, но подающего большие надежды историка С. Хантингтона «Банды Нью-Йорка и Восточного побережья».
