В то время у Джимми появился друг из довольно состоятельной семьи. Он был поражен, в каком комфорте живет его приятель.

«Богатым быть здорово. Я понимал это», – отметил позже Саймонс. – «Меня не интересовал бизнес, но это не означает, что я был равнодушен к деньгам». (2)

Джимми проводил много времени, участвуя в разного рода авантюрах. Иногда он со своим другом, Джимом Харпелем, садились на троллейбус и ехали в Бостон, чтобы полакомиться мороженым в магазине Bailey’s Ice Cream. Немного повзрослев, эта парочка тайком пробралась на бурлеск-шоу в Old Howard Theatre. В субботнее утро, когда мальчики уже подходили к выходу, отец Харпеля заметил, что на шее у них висят бинокли.

«Собрались в Old Howard, парни?» – поинтересовался он.

«Как вы узнали, мистер Харпель?» – спросил Джимми.

«В нашем районе не так много пташек, на которых можно посмотреть», – ответил мистер Харпель.

После 9-го класса семья Саймонса переехала из Бруклина в Ньютон, где Джимми учился в элитной частной Средней школе Ньютона. Там было все необходимое для его новых увлечений. В выпускном классе Джимми любил обсуждать различные теоретические концепции, включая идею о том, что двумерные поверхности могут бесконечно расширяться.

Спустя три года, окончив среднюю школу, Саймонс, худощавый, но крепко сложенный юноша вместе с Харпелем отправился путешествовать по стране. Куда бы они ни поехали, едва им стукнуло 17, везде приходилось общаться с местными жителями, чего ранее они были лишены – огражденные от трудностей жизни.

Оказавшись в Миссисипи, они увидели, как афроамериканцы трудятся в качестве издольщиков[9] и живут в курятниках.

«После реконструкции Юга[10] они получили возможность работать как фермеры-арендаторы, но по сути это было то же рабство, – вспоминал Харпель, – мы были поражены».

Обустроив небольшой лагерь в государственном парке, мальчики ходили в бассейн, но не увидели там ни одного афроамериканца, что их удивило. Саймонс поинтересовался у сотрудника парка, коренастого мужчины средних лет, почему вокруг нет цветных.

«Мы не впускаем этих н–в», – сказал он.

Путешествуя по другим городам страны, Саймонс и Харпель видели семьи, которые жили в абсолютной нищете. Этот опыт не прошел для мальчиков бесследно – они стали более чутко относиться к людям, оказавшимся в трудном материальном положении.

Саймонс, как и надеялся, поступил в Массачусетский технологический институт (МТИ).

Благодаря курсам повышения квалификации, которые он посещал в средней школе, ему даже удалось перейти сразу на второй курс обучения. Однако с началом учебы появились и первые проблемы. Поначалу Саймонс пытался справиться со стрессом и мучился от сильной боли в животе: он похудел на 9 килограммов и провел две недели в больнице. В итоге врачи диагностировали колит и для восстановления здоровья назначили ему прием стероидов.

Во втором семестре, будучи крайне самоуверенным в начале своего обучения, Саймонс записался на высшие курсы по абстрактной алгебре. Это стало для него настоящей катастрофой. Саймонс не успевал за своими одногруппниками и не мог понять ни сути заданий, ни темы курса.

Саймонс купил книгу по этому предмету и взял ее домой на лето. Он часами изучал ее содержимое и размышлял над прочитанным. Наконец, он все понял. Саймонс успешно прошел все последующие курсы по алгебре. Несмотря на то что на втором году обучения он получил тройку по высшей математике, профессор разрешил ему продолжить посещать занятия, но уже другого уровня сложности, где обсуждалась теорема Стокса и обобщение основной теоремы анализа, над которой работал Исаак Ньютон. Она связывает линейные и поверхностные интегралы в трех измерениях. Молодой человек был ею очарован: теорема включала в себя анализ, алгебру и геометрию, что вместе рождало невероятную гармонию. Саймонс настолько хорошо разбирался в этой теме, что даже другие студенты обращались к нему за помощью. А он «буквально расцвел… Потрясающее чувство!»

«Эти теоремы были прекрасны. В них была особая элегантность», – рассказал он.

Когда Саймонс начал учиться с такими студентами, как Барри Мазур (спустя два года он закончит обучение, а позднее будет отмечен самыми престижными наградами в области математики и станет преподавателем Гарвардского университета) то пришел к выводу, что уступает им в уровне знаний. Хотя он и был близок. Тогда Саймонс осознал, что у него есть собственный уникальный подход: обдумывать задачу до тех пор, пока не найдется оригинальное решение. Иногда друзья замечали, что он часами лежит с закрытыми глазами. Он был думающим человеком с развитым воображением и «хорошим вкусом», или чутьем, позволявшим ему браться за решение задач, которые в дальнейшем могут привести к важным прорывам.

«Я осознал, что могу быть не только сторонним наблюдателем или отличником, но и создавать что-то полезное. Я точно знал это», – утверждал он.

Однажды Саймонс увидел, как уже за полночь два его профессора, известные математики Уоррен Амброуз и Изадор Зингер, горячо что-то обсуждали в кафе неподалеку. Джеймс решил, что хочет вести именно такую жизнь: в любое время заниматься математикой, курить сигареты и пить кофе: «Я будто достиг просветления… увидел вспышку света».

В свободное от математики время Джеймс всячески старался избегать занятий, которые отнимали у него слишком много сил и времени. Студенты Массачусетского технологического института в обязательном порядке должны были посещать курс общей физической подготовки, но Саймонс не хотел тратить время на то, чтобы лишний раз принимать душ и переодеваться, и поэтому записался на стрельбу из лука. Он и еще один студент, Джимми Майер, который приехал в Массачусетский технологический институт из Колумбии, решили разнообразить эти занятия и ставили по пять центов за каждый удачный выстрел. Вскоре они стали хорошими друзьями и ночи напролет ухлестывали за девушками или играли в покер с одногруппниками.

«Проще было застрелиться, чем проиграть пять долларов», – вспоминал Майер.

Саймонс был веселым и дружелюбным парнем, который не стеснялся высказывать свое мнение, из-за чего часто попадал в неприятности. На первом курсе обучения ему нравилось наполнять водяные пистолеты жидкостью для зажигалок, а затем использовать прикуриватель, чтобы создать самодельный огнемет. Однажды после того, как он разжег костер в ванной общежития Baker House, что находилось возле реки Чарльз, он вылил литр жидкости для розжига в унитаз и ушел. Оглянувшись, Саймонс увидел оранжевое свечение, исходящее от дверной коробки – за стеной пылала ванная комната.

«Не заходите туда!» – кричал он одногруппникам, которые подходили все ближе.

Вылитая в унитаз жидкость начала нагреваться и спровоцировала взрывную реакцию. К счастью, общежитие было построено из простых красных кирпичей, и огонь не распространился. Саймонс признался в содеянном и за два с половиной месяца выплатил учебному учреждению в общей сложности 50 долларов, чтобы сделать необходимый ремонт.

К 1958 году, спустя три года обучения в Массачусетском технологическом институте, Джеймс заработал достаточно баллов для того, чтобы в 20 лет окончить учебу и получить степень бакалавра по математике.

Саймонс сказал своему другу, Джо Розеншайну, что хочет сделать нечто, что «войдет в историю» и «останется в памяти множества поколений».

Джеймс подумал, что внимание общественности может привлечь заезд на длинную дистанцию на роликовых коньках, но это сильно выматывает. Еще один вариант был пригласить группу журналистов, которая сопровождала бы их в путешествии на водных лыжах в Южную Америку, но в этом случае возникала большая проблема с логистикой. Как-то раз днем, прогуливаясь с Розеншайном по Гарвардской площади, Саймонс стал свидетелем гонки на мотороллерах Vespa. «Может нам купить такой же?» – осенило Саймонса.